Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 5, 2023
Сергей Попов, «Пух и прах»
М.: «Вест-Консалтинг», 2023
Стихи Сергея Попова — радость для читателя, истосковавшегося по настоящей поэзии. Он из тех, увы, немногих, кто работу над словом предпочитает «работе» над расширением аудитории. Тревожная интроверсия вкупе с точностью высказывания делают поэтический мир автора максимально приближенным к реальному. Причем эта реальность принимается такой, какова она есть, разве что с грустью констатируется: диагноз-то тяжелый. Напряженное созерцание действительности выливается в глубокую сосредоточенность на форме. Ничего напоказ. Ощущение некоей событийной зимы. Под снежной шапкой что-то происходит: засыпают травы, спят животные в норах, замерзает вода, потом они все ждут весны, а ближе к мартовским дням начинаются не видные человеку процессы пробуждения. Однако эти скрытые от нас события прекрасно угадываются, и зима отнюдь не мертвое состояние природы, надо только уметь наблюдать…
Все случится поздно или рано —
грянет голос, явятся хлеба,
из воронки летнего тарана
прорастет горючая судьба.
Светлого будущего поэт не обещает, но будучи созвучен с естественным, природным ритмом существования человека, с уверенностью заявляет:
Жить жаворонком легче и светлей —
не тормозить и сроду не чиниться,
дневной душеспасительный елей
плеская по глазницам очевидца.
Вкрапление церковнославянской лексики напоминает нам о том, что утро для христианина — начало новой жизни, что каждый новый день дается нам свыше для того, чтобы мы провели его достойно. Елей с древности считался целебным веществом, символизировал благодать и радость. Будучи одним из важных материальных воплощений веры, священное масло используется верующими весьма рачительно. И тут же — вопиющее человеческое разгильдяйство: драгоценное вещество разбазаривается, попадая даже не в «очи». Медицинский термин «глазница» вызывает в читателе ассоциацию с пустым черепом, со скелетом, со смертью, в конце концов. Опуская нас с небес даже не над, а под землю, автор проявляет сдержанность в отношении концепции воскрешения мертвых, да и нам урок — а есть ли смысл пытаться воскрешать тех, кто не пылает желанием воспрянуть? Иной очевидец и не поймет, что ему в глаз прилетело, так, ругнется, утрется и дальше пойдет…
Этот контраст, постоянная высокая амплитуда раскачки между «высоким» и «низким», как и острое ощущение незавершенности пространства и времени, держит читателя в состоянии тревоги, как бы на «низком старте»: что-то страшное грядет, но Бог милостив, и крупицы радости нет-нет, да и перепадут грешному человеку:
Но все-таки крылья, продравши глаза,
нет-нет да увидишь в проеме,
где горлом забвенья идет бирюза
и кровь цепенеет на стреме.
И так это воздушно и необратимо, что понимаешь: те самые слова. Небо призвано символизировать свободу, это первооснова религиозного мироощущения — если глядишь, и до ангелов рукой подать. Но образ цепенеющей крови на контрасте с легкой и точной рифмой дополнительно актуализирует отдаленность небесного свода. А тут, на земле, — скорби да болезни. Так написать мог только тот, кто реально пропускает все через себя. Земной путь человека полон лишений и несчастий, но не менее тяжек и другой путь — вверх. К лучшему. К Вышнему:
зияют интервалы между строк,
где выигрыш глядит из ниоткуда —
все впереди, всему свой смертный срок,
бессрочное несбыточное чудо.
Утрачены ожидания награды за несение скорбей в земной юдоли. Сергей Попов пишет о смерти, не сгущая красок. Иной раз это отсутствие драматизации неизбежного предстает перед читателем совершенно спокойно, практически монотонно, что грамматически отражается в отсутствии знаков препинания:
воскреснут все кто в списки занесен
и кто пропущен в силу недогляда
и если смерть всего лишь краткий сон
ее ничем оправдывать не надо
Всеобщность смерти напоминает нам о том, что мы все люди. Смерть объединяет нас. Стихотворения Сергея Попова — высокая печаль, которая драматически подчеркивает одинаковость наших конечных судеб, кем бы мы ни были:
Это безвременье. Это внезапный снег.
Это тепла последние облака,
что примиряют напропалую всех,
если они явились издалека.
Только осознавая собственную смертность, человек учится беречь время отпущенной ему жизни. Как хочется, чтобы оно не прошло впустую! И как мучительно жаль видеть несовершенство человеческой природы. В новой книге Сергея Попова стихотворения разных лет складываются в стройную поэтическую картину, в которой извечный конфликт жизни и смерти разрешается по-христиански: все в этом мире — подготовка к важнейшему для каждого из нас переходу в вечность. И между строк считывается то единственное, что по-настоящему важно в этом мире…