Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2022
Олег Филипенко. Стихотворения «Пьета»
М.: «Вест-Консалтинг», 2022
Настоящий сборник стихотворений Олега Филипенко — итог его сорокалетнего творчества. В книгу вошли четыреста стихотворений, первое из которых датируется 1980-м годом. Человеческий опыт, передающийся в процессе литературной коммуникации, порождает запоминающуюся систему образов. Фольклорные интонации, близость к разговорной речи соседствует в этих стихотворениях со сложными философскими вопросами, образуя особенный художественный мир.
«Пьета» — в переводе с итальянского означает «сострадание», «сочувствие». Человеческие качеств автора открываются перед нами с первых же строк, с юношеской тетради. Вот, например, трогательный верлибр, написанный в далеком 1987 году:
я слышу звуки человеческого сердца
берущего верхние ноты
вздрагиваю
плачу вместе с ним
и ничего не могу поделать
ничего с чужими сердцами
которые
вряд ли доживают до ноты ми
Во всех уровнях художественного целого отражается человечность автора. Хороший перед нами человек, цельный. Авторская индивидуальность и то, что литературоведы называют «лирический герой», у Олега Филипенко неразделимы. Он ничего не выдумывает. Это хорошо заметно читателю и было сформулировано Кириллом Ковальджи, который высоко оценил нерасторжимость человеческого и художественного в авторе: «…так называемый «лирический герой» совпал с данным живым человеком со всеми его плюсами и минусами»:
а когда я люблю женщину мне хочется верить
что сердце вырвавшееся из горла
и спрятавшееся за горизонт
так безрассудно
не только потому что она красивая
Гуманно звучит, не правда ли? Внешность, конечно, важна, когда нужно привлечь внимание, очаровать другого. Заинтересованность — начало влюбленности. Но влюбленность — это еще не любовь, это первый шаг к ней. Удивительно, что в наше время поэт рассуждает на эту тему деликатно, не смакуя пикантных подробностей. Тема-то непростая, не каждый, даже умудренный опытом человек, отличит «солнечный удар» от настоящего чувства, по крайней мере, в начале отношений. Между тем, распознать начало любви возможно, если внимательно к себе прислушиваться, как это делает лирический герой Олега Филипенко. Любовь стабильна. Она не уходит и не уменьшается из-за мелких разногласий, не лопается, как мыльный пузырь, при первых проблемах.
А еще бывает так, что человек долго-долго один, и грустно ему, и мается, а вышел погулять — и прошел мимо кто-то счастливый и влюбленный. Ну вот как тут не позавидовать?.. И лирическому герою Олега Филипенко ничто человеческое не чуждо. Но его спасает честная рефлексия. Надо отдать должное автору. Девочке, сидящей у моря и поющей о своей радости, он, в итоге, желает всего наилучшего, понимая, отчего всколыхнулась в сердце зависть:
Но я желал ей счастья и любви,
потому что самому этого очень не хватало,
и вот я шел дальше и думал,
что юность прошла, а у девочки все впереди.
Чем ближе к эпилогу, тем чаще всплывает тема утомления от жизненных тягот, однако большой трагедии по этому поводу автор не испытывает. В стихах Олега Филипенко мы находим смирение с неизбежным: человек бывает слаб, что поделаешь… Стихотворение «перестроечного» периода недвусмысленно дает понять, что «есть еще порох в пороховницах», а тяжесть пережитых разочарований — отнюдь не повод обозлиться на мироздание:
Ах, опыт — тяжкая обуза!
Ах, люди… полно упрекать.
Мы их прощаем, правда, муза?
На них не стоит уповать…
Совершенно верно. Когда человек надеется на других, он не только не доверяет Богу, он и на себя-то положиться толком не может. Судьбу привыкшего уповать на людей описывает пророк Иеремия: «Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой» (Иеремия 17:6). Олег Филипенко развивает эту тему как бы шутя, с ощутимой долей снисходительности. Некое юродство, игра, свойственная автору, позволяет ему производить парадоксальные смыслы как бы из ничего. Так, обращаясь к плачущему ребенку, он напутствует нас с вами: времени у нас осталось гораздо меньше, чем мы воображаем. Да и малец-то разревелся из-за пустяка. Пространство и время внезапно распахиваются, и мы проваливаемся в пугающее осознание конечности жизни:
Я не плакал лет уж тридцать
или, может, двадцать пять.
А тебе еще жениться,
а потом и умирать.
Правда, что ли не плакал? Так мы и поверили… Прямота этого высказывания вкупе с очевидным преувеличением ломает читательский стереотип: плачущего утешь. Да как так-то?.. Да это ж ребенок, а вы тут ему, уважаемый автор, про высшие материи… но под конец стихотворения проникаешься сочувствием к говорящему столь жестко «железному дяде»:
Посмотри, как кружит птица
по осеннему двору.
Я не плакал лет уж тридцать.
Впрочем, может быть, и вру…
Просто слез его никто не видел. А что скрыто от посторонних, то как бы не существует. И все стихи в этой книге такие — пробуждают сострадание то к автору, то к персонажам, которых он описывает. Недаром сборник называется «Пьета» — по имени знаменитой скульптурной композиции, в которой Дева Мария оплакивает распятого Сына. Книга Олега Филипенко подсказывает нам: что бы вы в жизни ни сделали, главное — стало ли кому-то после этого светлее или нет.