Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 6, 2021
Антон Крылов — поэт, переводчик. Родился в 1960 году. Филолог-германист, стихи публиковались в журналах «Дети Ра», «Нева», «Зинзивер», «Окно», «Красный Серафим». Живет в Санкт-Петербурге.
ПОСЛЕ ЛИВНЯ
Тучи за городом. В городе лучше —
ясно, безоблачно. Пух с тополей
клочьями пены ложится на лужи
с теплой водой, загустевшей как клей.
Полупросохшие лужи. Ограда
старого сада по прозвищу сквер.
Скверна невысохших луж. Из засады
хор воробьев начинает концерт.
Пусть их не видно, но в полупросохших
лужах неясно и облачно. Там
небо и пух тополиный. Похожи
лужи на окна в чужие места.
Голубь, попробовав неба из лужи,
знает дорогу туда. Воробьи
гонят его. Он взлетает поглубже
вниз в отражение — птицей любви.
* * *
Все случившееся в тот вечер
отпечаталось в ней навечно:
и вино божоле, и свечи,
и витые фигуры речи,
не всегда лишенные фальши,
и тот факт, что он ее младше,
но нескучен, смешлив и вкрадчив,
и, в конце концов, так удачно
все сошлось, что могло бы даже
и продолжиться дольше, дальше,
например у нее на даче,
но неясно, а был ли мальчик —
и себя ей вдруг стало жалко,
и кричат ей: але, гражданка,
пошустрее, не стой, как кляча! —
и пошла, улыбаясь, плача,
и в слезе, молекулы мельче,
отражалась ее невечность.
СНЫ
Сон разума рождает чу…
а мне так хочется на во…
И снится мне, что я лечу
без крыльев, ибо таково
мое ночное естество.
Нет, я не ангел: кто без гре…
пусть первый бросит в меня ка…
Мой пот — как лед. Я постарел,
смирился, но полет пока
не прерван, ибо цель близка.
Про цель скажу: блажен, кто по…
мир сна в его минуты ро…
Конец известен — ведь в депо
ведут все линии метро,
и мчится шарик на зеро.
КЛУБ 30+
Клуб для тех, кому за тридцать,
вывеской своей гордится,
а на ней —
Анджелина Джоли топлесс,
и, некрупно, слово «3ОПЛЮС»
у дверей.
Пусть в фойе облезлы стены,
и вахтер с лицом гиены
сторожит.
Здесь билет счастливый сводит
даже тех, кто еле ходит,
если жив.
Хоть спиртное под запретом,
но в кабинках туалета
можно пить.
Водка, если в малых дозах,
пожилым идет на пользу —
молодит.
Как вошел — сперва сто граммов,
а потом на танец даму
пригласи.
Стих прочти ей — будет рада:
Фет, Есенин и Асадов
здесь в чести.
Есть буфет, но и в буфете
не забудь об этикете,
гражданин!
Потанцуй с пятью, не меньше —
здесь гораздо больше женщин,
чем мужчин.
В девять палец непреклонный
давит на магнитофоне
кнопку «стоп»,
и плетутся вереницей
те, кому давно за тридцать,
в гардероб.
Темнота осенних улиц
их встречает, но проснулись
фонари.
Там во внешнем скучном мире
правят бал гипертония
и артрит.
Тихо-тихо ночью в клубе,
только фановые трубы
шепчут: «Спать!»,
и вахтер в ином обличье
щупальцами чей-то лифчик
тащит в пасть.
* * *
Отмахивался — все равно летают,
на небе вьются. Перья-облака
закрыли цель. Немного видно с краю,
но цел объект — нет сил у бортстрелка.
В руках штурвал. Он гнется и стекает
на сапоги. Приборы в пузырьках,
и цифру шесть совсем разъело с краю.
Истек горючим. Затекла рука.
Летим петлей. Стихия не стихает.
Стихами штурман разъясняет, как
уйти на землю, прикрывая с краю
от верхних траекторию витка.
Вот и земля, знакомая такая.
Но дверь в ангар по-прежнему узка —
оттуда смотрит розоватый с краю
квадратный глаз с прицелом у зрачка.