Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2021
Прокошин В. И., «Тяжелей чернозема»
Стихи/ Составление и послесловие А. Ю. Коровина
М: ArsisBooks, 2019
Там, где старая форма, не возникает (как правило) новое поэтическое содержание.
Мир заполнен стихами, похожими друг на друга, точно инкубаторские цыплята.
Это касается и современных традиционалистов, и современных авангардистов (которые топчутся на задах русского футуризма).
Стагнация бывает не только в экономике, стагнация бывает и в литературе.
Но все-таки поэзия существует, и как говорил Маяковский, ни в зуб ногой.
Что же делает стихи поэзией, если и строфика, и метрика, и рифмы традиционные?
Универсального ответа на этот вопрос нет и быть не может, как нет и универсальной дефиниции, что такое поэзия.
Я думаю, что основной маркер поэзии — это метафора, спрятанный в метафоре обнаженный и трагический нерв времени.
В этом смысле показательна книга Валерия Прокошина, которая вышла уже после ухода из жизни выдающегося поэта.
Прокошин — мастер метафорического нарратива. Мастер, который сумел соединить несоединимое — суровую прозу и высокую поэзию — в железном каркасе стихотворной строки.
* * *
Мне холодно с тобой, но больше — одиноко,
Во тьме не разглядеть: куда теперь грести,
Где Бога снежный след, а где безумье Блока?
И некому сказать последнее прости.
Я не люблю страну, где Родина — в придачу,
И где в угоду всем я то и дело лгу.
Мне ничего не жаль, и я почти не плачу,
Вдевая нежный март в апрельскую иглу.
Я знаю: все пройдет, лишь выползет наружу,
По вспаханному полю очерчивая круг,
Нездешняя печаль. И растревожит душу
Крик поезда вдали, сбежавшего на юг.
Отсюда уезжать — какой корысти ради,
Сжимая чернозем в отравленной горсти?
В Венеции — чума, блокада — в Ленинграде,
И Бог глядит в глаза — и глаз не отвести.
Поэт рассказывает о жизни, о себе, о стране, но делает это как поэт — используя метафору как основной атрибут своей поэтической речи. И метафора у него не самоцель, не ребус, а выразительная деталь, делающая рассказ максимально понятным читателю.
Я не люблю страну, где Родина — в придачу,/ И где в угоду всем я то и дело лгу./ Мне ничего не жаль, и я почти не плачу,/ Вдевая нежный март в апрельскую иглу.
Поэзия здесь — последняя строчка строфы. Именно она цементирует стихотворение и делает рифмованный рассказ поэзией высокой пробы.
И подобных стихотворений в книге много.
Отдельный разговор — поэма «Выпускной-77», о которой мне приходилось писать много раз и которая была опубликована в журнале «Дети Ра».
Эта поэма построена как большая и единая развернутая метафора. Суть этой поэмы-метафоры (думаю, уместен и такой окказиональный термин), о которой уже много написано, заключается в том, что автор рассказывает о судьбах выпускников одного класса обычной провинциальной школы. И эти трагические судьбы (один спился, второй повесился, третья умерла от малокровия и т. п.) вырастают в одну страшную, гибельную суицидальную метафору, говорящую о современной (нестоличной) России больше, чем любые статистические отчеты. Развернутая метафора в поэме Прокошина существует не ради самой себя, а выполняет важную смыслообразующую, выразительную суггестивную роль, становится образом, еще точнее — аллегорией.
То есть опять рассказ, но который имеет метафорическую основу. Вот это соединение стилей и стало основой идиостиля выдающегося поэта, бывшего — при жизни! — постоянным автором нашего журнала.