Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2021
Юрий Гр. Малков, «АНГЕЛОКАСТРО, ИЛИ ПЕСНИ ЛЮБВИ»
М.: «Вест-Консалтинг», 2020
«Ангелокастро» — книга избранных стихов и поэм, так или иначе (либо по темам, либо по месту написания) связанные с Грецией. Там тепло. Там солнечно. Купаться можно в четырех морях. Идеальное (так и хочется сказать — «райское») место для отдыха и жизни. Но для священнослужителя, коим является автор, это, прежде всего, священная земля. Родина великого православного святого — Спиридона Тримифунтского, чье житие поражает удивительной простотой и силой чудотворения, полученной им от Господа. Кстати, греки произносят имя своего небесного покровителя с ударением на второе «и».
Конечно же, без посвящения святителю в книге не обошлось. Так начинается стихотворение «Молитва»:
Благослови меня, Спиридон,
(по-русски — просто Спиридон),
принять смиренно все обиды —
пусть скажут: их — достоин он!
Не к справедливости автор взывает, не просит чего-то материального. Его мольба, в первую очередь, о даровании смирения, об осознании справедливости наносимых ему обид. Вынести это нелегко, особенно если обидели, что называется, «на пустом месте». Однако с этого начинается путь христианина. Путем терпения скорбей спасались христиане, жившие до нас.
Но и сегодня каждый день в греческой школе начинается с молитвы. Совершенно не важно, разделяешь ты эту веру, или нет. Важно, чтобы ты присутствовал. Стоял и слушал. По-моему, такое уважение греков своих религиозных традиций не может не восхищать. И неудивительно, что «мудрый край молитв и хороводов» дарит Юрию Гр. Малкову такие строки:
А храм небес — сияет славой Божьей,
но скромен Бог средь верных чад Своих,
и чем привычней Он — тем ближе и дороже,
и тем святей — в простых молитвах их…
В книге есть посвящения, о которых хочется рассказать отдельно. «Стансы» — одно из двух стихотворений цикла, посвященного памяти Лермонтова — написаны тем же пятистопным хореем с перекрестной рифмой, что и хрестоматийное «Выхожу один я на дорогу…»:
Отчего, мой друг, душа немеет,
отчего так ноет и болит,
и такой тоской вселенской зреет —
и ни с кем, ни с кем не говорит?
Правда, печально? В оригинале лирический герой словно испытывает зависть от того, что даже «звезда с звездою говорит», а ему не с кем перемолвиться словечком. Здесь же — разобщенность, полная безотрадность. А ведь это написано на благословенной греческой земле, на святых местах, где, казалось бы, нет места одиночеству, непониманию окружающих. Живи да радуйся! А не получается радоваться. Обращаясь к поэтическому завещанию классика, Юрий Гр. Малков делится с ним (и только во вторую очередь — с нами) размышлениями о загробной жизни, о том пугающе-неведомом, «что приснится в вечном сне небесном». Если бы мы знали, что каждый наш день может стать последним, как бы мы себя вели?.. Теоретически мы это вроде бы понимаем. Но будничная суета частенько ставит «память смертную» в разряд «отложенной жизни»: сперва все дела переделаю, и потом, когда буду посвободнее, так и быть, подумаю о вечном…
Юрий Гр. Малков использует в своих стихах сохранившееся в церковно-славянском языке слово — «мiр», с «i» десятеричной — в значении «люди, общность людей». В свою очередь, церковнославянское слово «мир» с обычной «и» переводится на русский язык как «мирное состояние». Это разделение, упраздненное ныне в русском языке, прекрасно передает суетность нашего общества и то состояние, к которому следует стремиться. Оно смотрится архаично, но вместе с тем — органично. Ибо отказ от языковых различий приведет к путанице в понятиях, что недопустимо для духовной лирики:
…Но знай: Господь скорбит и по тебе —
безбожнике, пустом отребье мiра…
И — верю я… судьба одна: наперекор судьбе —
услышишь, как звучит — Божественная лира!
Вера дает лирическому герою диакона Георгия надежду. Ведь человек обретает настоящее счастье, только пройдя тернистым путем преодоления скорбей. Нет конкретного времени для всех, когда случится нравственное возрождение, прикосновение к истине, прозрение. Каждому эта способность дается в свой черед. Но главное — такой момент непременно наступит.
Второе название книги — «Песни любви». Любви здесь очень много: к Богу, к жизни, к Элладе… Юрий Гр. Малков создает единственную в своем роде уникальную картину мира, в которой поэзия — мостик между молитвой и диалогом с читателем. О чем бы ни шла речь, финал один — славословие Господа. За красоту земную, «робкий шорох плещущей волны», за то, что была в жизни настоящая любовь и за то, что память о ней будет жить:
…Неси, неси, Единорог, —
как тот Архангел нес Марии —
благой нам вести дар и долг,
наш долг пред Богом в этом мiре,
чтоб мiр, рыдая, в Нем лишь смолк,
познав любви и смысл, и толк, —
и распахнул лишь сердце шире…
Поэма в 19 стихотворениях «Ангелокастро» относит нас в Средневековье, и оттуда, из старинной атмосферы ныне полуразрушенной крепости, через века звучит «Рыцарская песнь»:
За все, творимое в любви,
За все, что дышит в нас любовью, —
благодарю, Господь! Зови —
на Крест Любви! Ее — всей болью…
Воспевая греческую землю, автор неразрывно связывает этику и эстетику. В древнерусской литературе и русской классике этико-эстетическая целостность всегда была важнейшей мерой единства формы и содержания. Книга Юрия Гр. Малкова окутывает нас мудростью и полнотой религиозного чувства. И потому — без Бога ни до порога.