Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2020
Ольга Ильницкая, «Сгущение жизни — мое ремесло»
М.: «Издательство Евгения Степанова», 2020
Известная русская писательница, поэт и журналист Ольга Ильницкая представила новую книгу стихов «Сгущение жизни — мое ремесло», вышедшую в серии «Авангранды».
О назначении поэзии говорили многие классики. Безмерно много давая, она ко многому и обязывает. Тема поэта и поэзии сложна двуединством: помимо личной точки зрения автора, отражающую его жизненную позицию, мировоззрение, политические взгляды, она имеет общественную направленность. У Некрасова, например, эта тема неразделимо связана с темой гражданского служения. Его поэт — в первую очередь, гражданин, отдающий свою жизнь борьбе за счастье людей. Ольга Ильницкая продолжает традицию преданного служения русской культуре, что выражается в напряженном, рокочущем стихотворении «Постижение»:
Руки распахнуты.
Губы сжаты.
Это волна, меня подхватив,
тащит в глубины небесного моря,
словно Иону кит проглотил.
Это моя душа, Господи Боже,
Светом летит в глубину бытия.
Где же мы встретимся, мой любимый,
Если в глубинах — лишь ты и я?
Тайна, в которой лучом я скольжу,
Словно глагол — русской речи служу.
Ритм выбран энергичный, порывистый. Обратите внимание, насколько это стихотворение насыщено глаголами активного действия: «тащит», «летит», «скольжу». Все — в настоящем времени, совершается непрерывно, утверждается в текущем моменте. Чтобы прямо заявить о своей высокой миссии, нужно иметь не только смелость, но и богатый опыт, уметь так работать со строкой, чтобы непослушное слово, «как солнце, зрачком обожгло и сгустилось».
Слово как основная структурно-семантическая единица языка — это инструмент поэта. Свидетельствующее о мастерстве стихотворение, по идее, должно содержать несколько слоев, давая интеллекту читателя серьезную нагрузку. Оно обязано отворять двери (или давать направление) в темные шахты и дух захватывающие высоты человеческого бытия. Выстраивать многомерность и многозависимость смыслов во всей возможной гамме оттенков чувств и напряженной интеллектуальной работы.
Для Ольги Ильницкой слово — это призыв к действию, это уже начало деяния. Ибо что толку от прочтения, когда за ним не следует ни вывода, ни поступка? Прочел — примени в своей жизни. Иначе можешь считать, что зря потратил время. Недаром в стихах возникает очень точный эпитет — сгущенный. Если в разговоре фразеологизм «сгущать краски» означает «придавать ситуации большую эмоциональную окраску, чем она стоит», то по жизни человеку, особенно поэту, необходимо «принимать все близко к сердцу», чтобы…
…смысл из памяти пророс,
из самой гущи вязких глин,
из темных родовых глубин:
чтоб от рожденья — не в рабы.
От пуповины — не в гробы.
Кто, как не поэт, обязан говорить об этом?.. Звучит великолепная строка: «Слово, как первопроходец и словно последний живой». Жизнь первопроходца — освоение, завоевание нового, никем доселе не тронутого. Для такого человека не существует прошлого. Он не знает, куда ему идти. Он сам пишет свою историю и прокладывает себе дорогу:
Но я выбираю Россию.
Беспутство ее дорог.
По ним прошли люди лихие.
И ушел удивленный Бог.
«Удивленный»! Это не романтический блоковский образ в белом венчике, это адекватная реакция мыслящего Бога на отклонение от созданной Им нормы. Это самая короткая эмоция, за которой следует мгновенный переход из одного состояния в другое и нарастает неконтролируемая тревога: неужто Он покинул безвозвратно?..
Многие стихотворения, вошедшие в книгу, посвящены военной тематике, даже стихотворная строка метафорически связана: «Опять стихи идут, как эшелон/ из прошлого — военного, скупого…». При этом отсутствует ощущение так называемой «публицистики в стихах». Размыкая пространство, героиня Ольги Ильницкой дышит Небом… В поэтически воспитанной душе нет разделения на «тех» и «этих». Автор осмысливает политические процессы, с болью рассматривает локальные и политические конфликты, что принимает форму пронзительной лирики:
Я взмахом крыл соединила
смерть с рожденьем,
дань красному лучу.
Вдыхаю небо.
В детских снах лечу.
Беслан и Кремль,
Как смертью смерть — лечу.
Возможно ли склонить голову перед идеей смерти — главным врагом человеческой жизни?
Проводя параллель с пасхальным тропарем, по прочтении мы сами разрешаем этот вопрос: на приближение смерти отвечаешь всем своим существом. Самой жизнью. Как говорила Ольга Ильницкая в одном из своих интервью: «…вот я и скажу в системе так понимаемых координат и указанного судьбой вектора — о своей личной задаче. Она проста и наивна — я хочу о мире договориться в самый разгар войны. Войны бывают большие и маленькие. И они крепко связаны нашими судьбами и нашим трудом — с читательскими мирами, то есть с миром живых и близких нам людей. Или не близких…».
Внутреннее принятие определенных ценностей, следование своей стезе — вот что есть вера, без которой невозможно какое-либо серьезное знание, тем более — многолетний поэтический опыт. В новой книге Ольги Ильницкой — жизнь и судьба поэта, несущего ответственность за то, чем взволнованы современники:
И не одна явилась я из дальних мест.
Я не одна кричу о том, как тяжек крест.
Что вера — чудо глубины живой воды,
не утонув — не избежать любви, судьбы, войны.