Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2020
Елена Кацюба, «Заговор рек»
М.: «Издательство Евгения Степанова», 2018
Елена Кацюба, признанный мастер слова, украсила серию «Авангранды» книгой «Заговор рек», за которую удостоилась звания лауреата премии «Писатель XXI века» в номинации «Поэзия» — 2018.
Cвободный стих — простор поэтического творчества, отличающийся от поэзии, организованной с помощью метра и рифмы, не только обманчивым «отсутствием формы», но и своей внутренней структурой. Верлибр не врет. Если силлабо-тоническое стихотворение можно создать «ни о чем», закрыв пробелы содержания относительной слаженностью рифмовки, то с верлибром этот фокус не пройдет. Сильное деавтоматизирующее начало, положенное в основу верлибрической системы стихосложения, оснащает лирическое высказывание особой информативностью. Красота верлибра базируется на внимании к детали. Елена Кацюба «выжимает» из свободной строки все соки, в ежедневном маленьком проявлении окружающего мира она видит отблеск всеобщего начала, взять, скажем, стихотворение «Лезвие»:
бледное лезвие луны
лезвие бледной луны
луна бледного лезвия
узкий разрез в яблоке заката
lame — lame — la-me-la — mela — mela
Эти стихи насыщены стилистическими приемами… Троекратный повтор метафоры, усиленный перефразированием, крепко цементирует текст, настраивает на восприятие финальной строки. Анаграммически соотносящиеся итальянские слова lame (лезвия) и mela (яблоко) переплетаются друг с другом в дополнительных смысловых взаимодействиях. Языковая игра идеально вписывается в гибкий ритм верлибра, усиливающий оттенки интонации. Отсутствие четкой структуры текста позволяет автору с максимальной точностью отразить суть стихотворения. Свободный стих акцентирует внимание читателя на каждом слове или звуке поэтического текста. Елена Кацюба не останавливается на звуковой игре. Интереснейшее графическое решение мы видим в стихотворении «Двери»:
Тебе открылись еще не все двери
открылись еще не все двери ТЕБЕ
еще не все двери ТЕБЕ ОТКРЫЛИСЬ
не все двери ТЕБЕ ОТКРЫЛИСЬ ЕЩЕ
все двери ТЕБЕ ОТКРЫЛИСЬ ЕЩЕ НЕ
двери ТЕБЕ ОТКРЫЛИСЬ ЕЩЕ НЕ ВСЕ
ТЕБЕ ОТКРЫЛИСЬ ЕЩЕ НЕ ВСЕ ДВЕРИ
В рассматриваемом стихотворении нарастание напряжения происходит не только за счет перестановки членов предложения, но, главным образом, с помощью заглавных букв. Культура общения в Интернете диктует негласное правило: пишешь заглавными буквами — привлекаешь внимание. Чем больше в тексте заглавных букв, тем громче он кричит. Автор проводит нас по радуге эмоций — от констатации факта до отчаяния: ах, как хочется сорвать все замки, снести к чертовой бабушке все запреты, но, как назло, двери имеют очень много замков, а в придачу — тугие петли.
А еще этот текст учит, как в начальной школе, читать с выражением. Какое слово у вас вызывает наибольший отклик? Логично предположить, что это местоимение — «тебе». А, может быть, это глагол «открылись»? Какая строка «режет глаза» больше остальных? Все зависит от вашего душевного состояния в данный момент. В сжатом пространстве стихотворения двойное «кодирование» текста — с помощью строчных и прописных букв — напоминает схему круговорота воды в природе, показывает нам, насколько широким может сделаться текстовое пространство при виртуозном применении визуальных средств. Помимо объяснения глубинных закономерностей организации поэтического текста автор преподает нам и наглядный урок географии («Направление»):
Пойдешь на Запад —
можешь придти на Восток
Пойдешь на Восток —
Никогда не придешь на Запад
Из тисков общества потребления реально выбраться, но вставшему на путь обогащения собственного мира уже без надобности западный прагматизм. Елена Кацюба, если уж берется за рифмованное стихотворение, то и в нем говорит о том, что все в мире взаимосвязано («Рифма»):
В горячий закат
вечерний ракат
выпустил рифмы ракет
Только на западе знаки востока
обретают форму и цвет
Рифма блуждает меж языками
рождая словесный кайф —
в русском рифмуются НОЧЬ и НОЖ
в английском NIGhT and KNIFE
Раскатистое «р» превращает мирный русский пейзаж в иноверный, воинственный: «закат» — «ракат» (последнее слово означает порядок слов и действий, составляющих мусульманскую молитву), открывает нам огромные резервы поэтической формы. Читая стихи Елены Кацюбы, начинаешь верить в легенду о Вавилонской башне: автор как будто пытается восстановить тот единый праязык, рассеянный по всему свету. Языковая игра раскрывает новые смыслы стихотворения, придает тексту сакральные вес и ценность. Поэтесса широко использует стилистические приемы, присущие русской авангардной поэзии начала XX в. Завораживает ее стихотворение «Я и ты», составленное из фраз-палиндромов:
…Я и ты были силы бытия.
Я и ты были жилы бытия.
Я и ты — база, фаза бытия.
Я и ты будем мед у бытия.
Объединение любящих мужчины и женщины — это та самая первозданная целостность, возвращающая пару в райский сад, в котором они, как первые люди, вкусят «мед у бытия». Питание этой паре полагается одноразовое — с утра до вечера, дабы оправиться от духовного и физического истощения, свойственного одиноким жителям грешной планеты. Прекрасные стихотворения Елены Кацюбы не только удивляют оригинальностью прочтения, но и впечатляют единством формы и содержания.
Марк Саньоль, «Русские сонеты»
М.: «Комментарии», 2019
Литературное взаимодействие Франции и России восходит к увлечению русского общества французской культурой, усилившемся при Екатерине II и Павле I. Вспомним, что в последние годы XVIII в. французская культура стала для русской аристократии домашней, привитой с детства. Французское образование уже в то время было не просто обязательным, но преобладающим над отечественным. Оно стало признаком культурности, принадлежности к привилегированному сословью: скажем, те отрывки романа «Война и мир», где демонстрируется светская жизнь, постоянно «мешают» читать примечания переводчика, а без них непонятно ни слова… Сегодня же Франция является одной из немногих стран, где русский язык преподается в системе не только высшего, но и среднего образования.
Французский поэт Марк Саньоль назвал свою новую книгу, воссоздавшую его впечатления от многочисленных поездок по нашей стране, коротко и ясно: «Русские сонеты». Как мы знаем, сонет — это лирическое стихотворение из четырнадцати строк, построенное по строгой формуле (формулам). Язык сонета изыскан. Он отражает витиеватый комплимент предмету написания. И как же интересно смотреть на петербургские мосты глазами галантного француза:
Волненье вспыхивает в сердце белой ночи,
Толпа теснится вдоль гранитных берегов,
На светлой сцене — мост: его в герои прочат,
Он руки к небесам уже воздеть готов.
Французский сонет — изящный вариант сонета итальянского. Музыкальность — его неотъемлемое качество, звучит ли восхищение северной столицей или глубокое уважение к южному городу русских моряков:
Вот Севастополь — тот, что сжег свои суда
И затопил свой флот, на рейде, возле порта,
Чтоб вражьим кораблям не дать пройти сюда,
Где нынче он стоит, возвышенно и гордо.
Тема развивается плавно, красиво, я бы сказала, аккуратно. Выверенность, четкость сонетной формы выбрана автором не случайно. Марк Саньоль как бы отстраняется от своего «я» иностранного путешественника, фокусируя внимание не только на своих впечатлениях, но делая отсылки в различные периоды русской истории. «Сегодня» растворяется во «вчера», уступая место экскурсу в прошлое. Герой Саньоля видит не просто океанскую бухту, очередную достопримечательность столицы Приморья, но развернутую историческую панораму:
Итак, Владивосток, ветров с волнами братство,
И крепость, и залив, и малые форты,
И старых субмарин оскаленные рты,
И взгляд в Европу из пучины азиатства.
География стихотворений — от Рязани до Красноярска, от Крыма до Владивостока. Марк Саньоль вплетает в строки своих произведений топонимы, фамилии, увязывая полюбившиеся ему места с географическими названиями и знаковыми личностями русской культуры. Так, например, в сонете, посвященном Смоленску, фигурируют и Бонапарт, и почитаемая икона Смоленской Божьей матери, и отсылка к битве при Бородине, а заканчивается описание этого славного города торжественной кодой:
И отблески огня на меди небосклона,
Два лагеря, мороз и этот вновь, как встарь,
Всепобедительный — над городом — январь!
Сборник оформлен в черно-белых тонах, на обложке — фотография, сделанная Марком Саньолем: набережная, могучее дерево, в углу снимка — маленькие фигуры черненьких человечков. Скупо, сдержанно, даже скованно. Река выглядит так, будто вот-вот покроется льдом. Вместе с этим, о русских людях, об их предках автор говорит с почтением. Почему же он выбрал именно сонет?.. Почему картина, оттеняющая стихи, выглядит так жестко? Ведь о России можно написать поэмы!..
Старинная форма стихосложения предполагает четкость исполнения, если хотите — «остановки момента». Несомненно, занятия профессиональной фотографией помогают автору: монохромные изображения обычно выступают как диалог художника с природным началом, с бесконечностью вселенной. Смотрю на обложку, приглядываюсь: а вдруг это не осень, а весна?.. Непонятно, ждет ли река ледостава или, наоборот, успокоилась по весне? Кто эти люди, спустятся ли к воде?.. Не явное, а тайное открывается как в фото, так и в поэтических произведениях, настраивая читателя на созерцательный лад.
Созерцание дарит человеку внутреннюю тишину, спокойствие, умиротворение. Оно незаменимо для путешественников и совершенно необходимо на просторах России. Сознание русского человека самоуглубленно, в противовес менталитету европейскому, требующему активности, целеполагания. Марк Саньоль настраивается на российскую волну. В его стихах нет ощущения: сначала поеду туда, потом сюда… Автор воспринимает окружающую действительность как бы со стороны, спокойно, расслабленно. Вот, например, так заканчивается стихотворение о Воронеже:
Просторный город, уместившийся в долине,
Что ни столетие, лежащий посредине
Дымов, туманов — и дорог, дорог…
Стихотворения Марка Саньоля — это особое восприятие и России, и себя на нашей огромной территории. Это одно настроение и множество его оттенков, отражающих саму суть событий, произошедших в нашей стране. Как пишет в предисловии переводчик этой книги Михаил Яснов: «Сонет при всей его жесткой конструкции позволяет многое (если не основное) прочитывать между строк, в контексте; тем самым классические сонеты Марка Саньоля вполне вписываются в бытование современной французской поэзии под ее особым знаком поэтического зодиака — знаком Минимализма».