Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 5, 2019
Лидия Григорьева, Роза Виноградова, «Степной трилистник. My Universe» М.: «Издательство Евгения Степанова», 2019
Любите ли вы загадки? Иносказательное, поэтическое описание главных черт предмета требует умственного труда. Порой предлагаемые для отгадки предмет или явление становятся настолько не похожи сами на себя, что испытание сообразительности длится несколько дней.
И вот — Роза Виноградова. Кто эта девушка? Лидия Григорьева выступает ее проводницей в мир литературы. Эта двадцатилетняя студентка — не выдумка, не фантом, они связаны, как антенна и передатчик. Иногда кажется, что между ними — поколенческая пропасть: вряд ли бы поэтесса былой закалки позволила бы себе вводить в стихи слова «laptop» («компьютер на коленях»), а вот Виноградова — запросто. Смеется над теми, кто носит в сумке учебники (есть же ридер!), засыпает в обнимку с портативным компьютером, воспевает «Космический,/ Вселенский Интернет»… Самостоятельна в суждениях, не рвется к славе, но жаждет донести до читателя неповторимость своего «я». Недаром вторая часть заголовка сборника переводится с английского как «моя Вселенная», то есть совокупность всех существующих в природе миров. В то же время в «Степном трилистнике», первом и главном разделе книги, за конкретностью изображаемого таится скрытое бытие вещей. Тайна, которую можно раскрыть, только внимательно прочитав книгу от корки до корки.
Не стоит рассуждать о том, нарушаются ли правила классического стихосложения. Давайте сосредоточимся не на каноническом числе слогов, а на содержании стихотворений. Хокку — это импровизация на тему текущего момента, без украшения наукообразными словами и стихотворной формой:
Кусты шуршат, как смятая бумага.
И тени бьют наотмашь
По щекам.
Чтобы раскрыть смысл стихотворения — требуется намного больше места, чем оно занимает. Особенность этих трехстиший в том, что нет-нет да и прорвется отголосок русской рифмовки, кажется, что стихи обрываются на лету («И перепел на суржике ворчит…», «Глухая ночь. И никого в округе…»), но средства художественной выразительности тщательно подобраны в соответствии с законами жанра. Типичное хокку запрещает использование литературных приемов, поскольку само по себе метафорично:
Пасти коровок божьих, но уехать
Туда, где проститутки
И бомжи?
Время — это проявление бытия с точки зрения прошлого, настоящего и будущего и вытекающих из них отношений «раньше», «позже», «одновременно». Юность Розы Виноградовой никогда не кончается. Предельная ясность и простота подачи материала ставят читателя на «внутреннюю паузу», внезапно пробуждая чувство неторопливого проживания каждой минуты:
Цветет картошка.
Бабушкин передник
Трепещет на ветру.
Перед глазами читателя проходят маленькие жизни. Вот бабушка в переднике, грохочущий товарняк… пристально смотрит на это Лидия… или нет, Роза? Степь, простор, воля… Сильные чувства рвутся в пространство, но молодая женщина не дает им выхода, а точно отмеряет долю недосказанности, превращающую три строки в законченное поэтическое произведение:
Ты грядки мне вскопал.
Неужто не шутил,
А женихался?
А это наши рабоче-крестьянские будни: удивление, внезапная догадка, заставляющая героиню призадуматься: что ж теперь с этим товарищем делать? Серьезные намерения у человека, от них не отмахнешься: он вложил в даму сердца много времени и сил. Поэзия малых форм хороша тем, что при минимуме слов она содержит максимум смысла. Небольшой фрагмент, выхваченный из жизни, при рассмотрении «под лупой» перерастает в эпопею: отказать или принять ухаживания, если отказать, то кто ж потом будет помогать по хозяйству?.. Автор (или авторы — уж больно «не стыкуются» любовь к грядкам и двадцатилетняя студентка!) включила в книжечку и озорные двустишия, «саморазоблачения», которые может сочинить только женщина, способная посмеяться над собой. Обратите внимание на разговорную форму написания слова «вообще». Молодежный жаргонизм, смело поставленный в начало строки, дает понять, что Роза — колючий цветок:
Ваще я не такая, как в стихах!
В короткой юбке и на каблуках.
Сколько же авторов у сборника — один или два? То обстоятельство, что лица Розы на обложке мы не видим, подталкивает нас думать, что она… впрочем, пусть тайна остается тайной. Иначе это будет не тайна, а информация. Лидия Григорьева — Роза Виноградова в едином движении поэтической мысли побуждают читателя к сотворчеству, к развертыванию цепочки образов. И тут уж неважно, кто первый начал — кто на обложке или та загадочная (суб)личность, пожелавшая остаться за кадром. Эта книга краткостиший, основанная на традициях восточной поэзии и талантливо представленная читателю, подарит немало приятных минут утонченному художественному мышлению.