Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 5, 2019
Irena Ssance, «Reminescence» М.: «Вест-Консалтинг», 2019
В переводе с латыни труднопроизносимое слово «reminescence» означает «смутные воспоминания». В художественном смысле этот литературный прием подразумевает воспроизведение ранее прочитанного, уже известного. Наиболее распространенная форма реминисценции — цитата, точная или вольная. В этой книге достаточно отсылок (есть текст, «обыгрывающий» один нашумевший бестселлер), которые выступают своеобразными «приметами времени».
Новая книга стихов Irena Ssance получилась более «французской», фактически двуязычной. По манере письма можно предположить, что написала ее европейка: как форма, так и содержание далеки от традиционной «русскости»: женская мягкость уравновешивается пытливым умом и дотошностью: где наша баба простит и примет, там француженка однозначно расставит «точки над i». В сборник вошли стихотворения, написанные с 2014 по 2018 год, как опубликованные впервые, так и изданные ранее, но переведенные на французский язык Галиной Мешковской. Форма текстов соответствующая — верлибр, но «заморский» стих описывает подмосковный пейзаж:
Утро. Дача. Подмосковье.
Виноградная лоза — удивительное явление природы.
Тоненьким усиком-антенкой она цепляется
за малейший выступ и обвивает его.
Единственное, без чего лоза не примет
свои роскошные формы и не разовьется
полноценно — это опора, что может быть
и длинным колышком, и стеной дома.
Выращивание винограда — не такое уж трудное занятие, как может показаться на первый взгляд, но, как и всему сущему, этом растению требуется стержень. Осознавая это, Irena Ssance подводит нас к более серьезному вопросу:
У меня нет врагов — есть не-дру-ги, не друзья.
Мои друзья дружат с моими недругами.
Друзья ли они мне?
Три строки — и столько… одиночества? Неуверенности? Или это начало обновления, процесса избавления от «лишних людей» в окружении? Оформление книги подталкивает ко второму, активному и жизнеутверждающему варианту. Красное и белое — динамичный дуэт. Белый олицетворяет единство и источник всего сущего, потому как в белом спрятаны все остальные цвета. Он призван расширять жизненное пространство, это цвет холода и напора. Красный, в свою очередь, ассоциируется с теплом домашнего очага, потому-то и хочется верить, что лирическая героиня разберется, кто ей на самом деле друг, а кто так, «погулять вышел».
Реминисценция только тогда имеет право называться таковой, когда выполнят свою основную миссию — служит напоминанием. Для читателя, не увидевшего в художественном тексте ничего необычного или увидевшего, но не «узнавшего», о чем автор ведет речь, это выразительное средство будет бесполезным. Следовательно, читателю необходимо угадать, откуда произрастают мутные воспоминания. Автор много времени проводит во Франции, оттого ее речь перенимает особенности поэзии французского ренессанса: в русской строке ренессансное гуманистическое начало говорит о себе как восторженным созерцанием чистого неба, так и пристальным вниманием к своему состоянию. В центре — человек (точнее, лирическая героиня), его интересы, чувствования. При этом любовь утверждается как высшая ценность, именно она «включает» внутренний свет лирической героини.
Однако романтические отношения между мужчиной и женщиной не бесконфликтны. Любовь приносит как вдохновение, так и бурю противоречивых эмоций, оттого в стихах иногда сквозит откровенное возмущение:
она
вдохновила
пробудила
взбудоражила
а что сделал ты?
Обрывая стихотворение на полуслове, Irena Ssance не дает мужчине оправдаться. Повисший в воздухе упрек подогревает воображение читателя. Это коротенькое стихотворения имело бы все шансы разгореться в нешуточный скандал, но оно заканчивается на самом интересном месте. Может быть, обладай адресат нордическим характером, он бы и сдержался, и продолжил красивую беседу… автор оставляет нас в неведении, а значит, некоторое время по прочтении этих строк читатель будет думать о ней — загадочной Irena Ssance.
И вся книга такая — мозаичная, как воспоминания: тексты плавно перетекают один в другой. Полет авторской фантазии дополняют иллюстрации французского художника Кристофа Калежа — изящная графика, которая прекрасно сочетается с образами, рожденными Irena Ssance. Задумчивая интонация определяет своеобразность звучания стихотворений:
В лазурном небе серебрится стайка птиц.
Кружат, вальсируют над соснами,
А вместо музыки —
Лишь воздуха дыханье
Пожалуй, основная отчетливо ощущаемая интонация сборника — медитативная. Стихотворения дают пищу для раздумий (недаром реминисценции вводятся в текст через упоминание Ницше), при этом они современны (в одном из стихотворений цитируется песня Лады Дэнс) и зачастую лаконичны («Не я живу во времени/ А время живет во мне»). Выходной день и кофе с круассанами — наилучшая атмосфера для погружения в многослойность авторского восприятия премудростей бытия.