Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2019
Артур Другой — поэт. Живет и работает в Москве. Автор многих публикаций.
* * *
Не знаю, что сегодня случилось
Но что-то во мне надломилось
И не косточка, не позвоночник
А какой-то нутряной подстрочник
Надломилось что-то во мне
Я не вижу вещи в себе
Я не вижу вещи в тебе
Я ни в ком ничего не вижу
Никого я больше не ненавижу
Надломилось что-то во мне
Пожалуй, осталась только ненависть к себе
Ну как же ты так мог, друг, что в тебе надломился вот так вдруг
И не косточка-позвоночник, а драгоценный подстрочник
Твой базис, фундамент, менталь
Твой внутренний каменный элементаль
На котором держалась душа
А теперь что?
Душа твоя — вша
Парит и машет крылами
Над говном твоего мироздания
Но скоро и она устанет
Но скоро она упадет
В говно уйдет
В говно уйдет
И что тогда останется?
* * *
Когда не случается встреча
На душе вспухает нарост
Он превращается в пепел
Расчистив пространство
Камень под пеплом найдешь
Самый обычный камень
Не стоящий ни гроша
Для тех, кто не знает
Что в камень запаяна душа
Ну или не душа, а память
О том, что встречи нет
Жизнь — это встречи и камни
Жизнь — это когда ты есть
А вот тебя нет
Июль 2018 г.
ТЫ — ТА
Ты сказала мне, что ты лягушка
Ты прыгаешь в молоко
Взбиваешь его
Получается масло
Ты больше не тонешь
Ты скользишь
А я, как Бегемот, в восхищении
Мне нравится наблюдать за этим танцем
Вообще, я давно должен признаться
Я — вуайер
И ничего с этим не могу поделать
Интересно
О чем ты сейчас думаешь
Когда слышишь все это?
Ты — та, кто мечтает об Идее
Ты — та, кто кружится то влево, то вправо
Ты — та, кто прячется от Взгляда
2 августа 2018 г.
* * *
Эрос крылатый замороженный
Лежит в магазине вместе с мороженым
Возьму его домой, отогрею в микроволновке
Запеку в духовке
Будет у меня Эрос румяный
Нежный, добрый, пряный
ПТИЦА ТУМАН
Сунул руку в карман,
А там — Птица Туман
Изрезала клювами мне пальцы
За это я выдавлю из нее сальце
Позову Подругу
Она голубей пинает грубо
Тебя не пожалеет тем более
Растреклятая Птица Туман
Туман, я про тебя все знаю
Не прикидывайся заей
Ты питаешься мошками
Кожей наших друзей и врагов
Ты жрешь людской страх, страдание
Одиночество запиваешь слезами
Хей, Подруга, делай из нее оригами
Заключим ее под стражу
Пусть посидит, погложет себя
Росу из глаз своих попьет
А каждый человек пусть в счастье живет
Без Туманов и, желательно, без обманов
ЛЮДИ L
Вы когда-нибудь в метро спускались
И садились на кольцо?
Удавалось ли вам наблюдать парочки
Что немного не от мира сего?
Давайте вглядимся в лица
Подслушаем чей-нибудь разговор
К примеру, вот сидит девица
А рядом с ней какой-то мутный вор
У вора выбрит череп
Он государственник и анархист
Девушка так очаровательна…
Законспирируем ее под студентку НИУВШЭМГУРАНХиГС
С ее тонких губ срывается
Злобный поэт-футурист
И от счастья светится
Государственник-анархист
И вот мы смотрим на двоицу
И думаем:
«Ну как можно так?
Что это вообще такое?
Дева и чудак?
Должно же все быть по порядку
Завтрак, работа, дом
Учеба по разнарядке
Уборка, заботы, ром (но только в меру!)
А тут — нате! — поэзия в метро
Прямо группа «Война»
Какие-то «Мухоморы»
Или это просто игра?
Нет, что-то тут не гладко!
Тут явно что-то не то
Быть может, это то самое
А может, и не оно»
Какая вообще разница
Кто с кем, зачем, почему?
Что там у нас движет светила?
Явно не собака Муму
Явно не молчание
Ненависть, регресс
Не боль, кирдык, отчаяние
А творческий прогресс
Творческий прогресс
Подари нам чудо
Общество свободных
Диких, честных, умных
Чтобы зла в нас не было
Были мы добры
И глаза не терли
О людей L
12–13 августа 2018 г.
МЕДВЕДИ ИДУТ НА УЛЬЯНОВСК
Шкуры пушистые
Лапы когтистые
Медведи идут на Ульяновск
На теле земли
Отпечатки тяжелые
Медведи идут на Ульяновск
Сквозь тропы лесистые
Болота кустистые
Медведи идут на Ульяновск
Что им там нужно?
Кого они ищут?
Зачем идут на Ульяновск?
Мед и малинку
Мясо, сардинку
Вот что им даст Ульяновск
С боем возьмут
Всех загрызут
Медведи идут в Ульяновск
А дальше происходит нечто странное
Медведи дошли до города
Но не входят
Стоят в оцепенении у ворот, любуются
«Ульяновск, ты так прекрасен!» —
Читается в щелках закрывающихся глаз
Мишек ждет вечный сон
В Ульяновск они не зайдут
Хотя это было понятно уже с первых строк
Шкура, пусть самая распушистая, может быть только у мертвяка
* * *
Как мне тебя жаль
Дорогая моя женщина
За то, что рядом с тобой
Падаль и непотребщина
Ты прости меня. Впрочем
Ни к чему все эти самобичевания
Я и сам прекрасно знаю
Заслуживаю наказания
Не совсем понимаю, за что
Наверное, за то, что дал волю чувствам
Но как бы тебе объяснить…
Жизнь для меня — искусство
А для творчества требуется вдохновение
В организме должны бурлить страсти
Ответственно тебе говорю:
Это лучшие ощущения
Я и тебе желаю иногда их испытывать
Без мук совести и моральных пыток
Только давай договоримся, что в моменты расставания
Мы друг другу никогда не скажем «до свидания»
* * *
Муки ада
Райские кущи
Колесо сансары
Воскрешение
Реинкарнация
Стать жуком, собакой, коровой
Стать камнем, ветром, роботом
Стать предметом или подопытной идеей
Стать человеком, бедным или богатым
Стать нулем
Стать ничто
Стать хаосом (пустотой и беспорядком)
Главное после смерти
Принять то, что дают
Принять то, что создают
Те… эти…
Или твое сознание
(Или чем ты там будешь мыслить?)
Хорошо бы, конечно, после смерти
Иметь руки и ноги
Идеальное тело и красивые половые органы
Быть лучше, чем ты есть сейчас
Не скучно ли это?
Но самое любопытное:
Из всего перечисленного
Угадывается хотя бы приблизительно
То, что нас ждет?
СТУПЕНИ
Спускаешься по лестнице
Видишь красные пятна
Впечатляет
Будто бы большая рука
Голову чью-то взяла
И ступени стали теркой
Для неустановленного лица
МОЙ ДЕД
Мой дед — ровесник Маяковского, Шкловского и Бахтина.
Поэзией деда была война
Первая, Вторая, меж ними — гражданская
Чуть ли не под знаменами Чапая
В одну из них он потерял пятку
Подорвался на мине
Где-то там же потерял страх
За что был сослан
Разжалован из вожаков в столяры-плотники
Думая об этом, становишься потненький
Думая об этом, становишься холодненький
Остраняешься
И с хохотом в русскую культуру погружаешься
* * *
Я всегда считал себя волком
Медведем, иногда львом
Приближаясь к тридцати четырем
Стал носорогом, поющим соловьем