Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 11, 2019
Ирина Голубева. «Между»
М.: «Вест-Консалтинг», 2019
Ирина Голубева назвала свой третий поэтический сборник «Между». Этот простой производный предлог указывает на нахождение чего-либо в пространстве, ограниченном двумя или несколькими объектами. Переходное состояние, незавершенность ситуации обычно вызывают у человека желание пристать к тому или иному «берегу». В подобном ключе ситуация туманной будущности приобретает некий фатализм, безнадежность, и она в самом деле так рассматривается и ощущается человеком. Ощущая себя «между», в промежутке, лирическая героиня зачастую пребывает в «подвешенном состоянии», в котором теряется течение жизни. Вот она приезжает в деревню, в которой, по-видимому, родилась и выросла (что не суть важно для произведения, важна ее оценка):
Селезень на острове
посреди течения.
Рядом сушит простыни
бабушка Евгения.
Гнется ива хилая.
Дед готовит силос.
Ничего-то, милые,
тут не изменилось.
Отстраненный взгляд лирической героини на ситуацию нивелирует социальные конфликты, более того, поэтесса призывает нас отказаться от резких суждений, ибо осуждением ничего не достигнешь:
И не надо копаться в причинах,
а тем более лезть на рожон.
В этих днях, сокращенных уже,
зыбко все, кроме воспоминаний.
Да и воспоминания тоже не остаются неизменными. Можем ли мы доверять своей памяти? Она столь податлива и пластична, что легко «упускает» травмирующие проишествия, а добрые события трансформируются в светлые образы. Эту метаморфозу Ирина Голубева описывает такими словами:
Превращается солнце над нами
в образ солнца, живущий в душе.
Воспоминания — это отнюдь не все прошлое. Это, прежде всего чувственная часть: образы, чувства и впечатления. Рациональная часть пережитого опыта к воспоминаниям не относится, оттого рефлексия на тему «почему и отчего вышло так или иначе» не свойственна лирической героине. В изображении светлого чувства поэтесса использует традиционные средства художественной выразительности — сравнения и метафоры, которые придают речи особую «изюминку» («Видишь ли, я с тобой в эту пору, похожую на неразборчивый почерк»). Автор не только поэт, она профессиональный музыкант, оттого «блеск рояля» ассоциируется в ее стихах с весной, а стихотворение, посвященное Е. Степанову, заканчивается, выражаясь музыкальной терминологией, «на тонике»:
и снега замирают подобием музыки,
чистые, как До мажор.
Или, скажем, стихотворение «Японские художники», в котором восточные мотивы помогают ярче ощутить доброту и любовь:
А когда мир сужался до щелочки,
и отрывной календарь замирал на одном листке,
мы добавляли в холст больше нитей шелковых
и пили чуть более крепкий саке.
В общем-то, счастливые мгновения переживал почти каждый из нас. С другой стороны, а что если написать обо всем этом красиво, ярко, оригинально? Ирина Голубева говорит о себе открыто и честно. Ее стихи — это взаимодействие искусств, в которых связаны закономерности течения музыки, слова и высокая духовность русской женщины.
Ирина Голубева. «Между»
М.: «Вест-Консалтинг», 2019
Ирина Голубева назвала свой третий поэтический сборник «Между». Этот простой производный предлог указывает на нахождение чего-либо в пространстве, ограниченном двумя или несколькими объектами. Переходное состояние, незавершенность ситуации обычно вызывают у человека желание пристать к тому или иному «берегу». В подобном ключе ситуация туманной будущности приобретает некий фатализм, безнадежность, и она в самом деле так рассматривается и ощущается человеком. Ощущая себя «между», в промежутке, лирическая героиня зачастую пребывает в «подвешенном состоянии», в котором теряется течение жизни. Вот она приезжает в деревню, в которой, по-видимому, родилась и выросла (что не суть важно для произведения, важна ее оценка):
Селезень на острове
посреди течения.
Рядом сушит простыни
бабушка Евгения.
Гнется ива хилая.
Дед готовит силос.
Ничего-то, милые,
тут не изменилось.
Отстраненный взгляд лирической героини на ситуацию нивелирует социальные конфликты, более того, поэтесса призывает нас отказаться от резких суждений, ибо осуждением ничего не достигнешь:
И не надо копаться в причинах,
а тем более лезть на рожон.
В этих днях, сокращенных уже,
зыбко все, кроме воспоминаний.
Да и воспоминания тоже не остаются неизменными. Можем ли мы доверять своей памяти? Она столь податлива и пластична, что легко «упускает» травмирующие проишествия, а добрые события трансформируются в светлые образы. Эту метаморфозу Ирина Голубева описывает такими словами:
Превращается солнце над нами
в образ солнца, живущий в душе.
Воспоминания — это отнюдь не все прошлое. Это, прежде всего чувственная часть: образы, чувства и впечатления. Рациональная часть пережитого опыта к воспоминаниям не относится, оттого рефлексия на тему «почему и отчего вышло так или иначе» не свойственна лирической героине. В изображении светлого чувства поэтесса использует традиционные средства художественной выразительности — сравнения и метафоры, которые придают речи особую «изюминку» («Видишь ли, я с тобой в эту пору, похожую на неразборчивый почерк»). Автор не только поэт, она профессиональный музыкант, оттого «блеск рояля» ассоциируется в ее стихах с весной, а стихотворение, посвященное Е. Степанову, заканчивается, выражаясь музыкальной терминологией, «на тонике»:
и снега замирают подобием музыки,
чистые, как До мажор.
Или, скажем, стихотворение «Японские художники», в котором восточные мотивы помогают ярче ощутить доброту и любовь:
А когда мир сужался до щелочки,
и отрывной календарь замирал на одном листке,
мы добавляли в холст больше нитей шелковых
и пили чуть более крепкий саке.
В общем-то, счастливые мгновения переживал почти каждый из нас. С другой стороны, а что если написать обо всем этом красиво, ярко, оригинально? Ирина Голубева говорит о себе открыто и честно. Ее стихи — это взаимодействие искусств, в которых связаны закономерности течения музыки, слова и высокая духовность русской женщины.