Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 5, 2018
Сергей Главацкий — поэт. Родился в 1983 году в Одессе. С 2002 г. — председатель Южнорусского Союза писателей, с 2006 г. — председатель Одесской областной организации Конгресса литераторов Украины, с 2009 по 2012 гг. — член руководства Конгресса литераторов Украины. Выпускающий редактор литературного журнала «Южное сияние», главный редактор литературного интернет-проекта «Авророполис», председатель оргкомитета международного арт-фестиваля «Провинция у моря». Автор более 600 публикаций в изданиях Украины, России и дальнего зарубежья. Живет в Одессе.
БЕЗБРЕЖНЫЙ ОСТРОВ
я сразу уловил сигнал
что перевал не за горами
поляризованный зеленый
маскируется под Арлекино
имена власть предержащих
держатся в строжайшей тайне
племена боятся Апокалипсиса
словно собственного бегства
и поэтому он не случается пока что
но горит последний парк
а мы не смотрим на огонь
мы не знали для чего он жил
мы никогда не дышали воздухом
я хотел инвертировать все пространство
одним взмахом волшебной палочки
и смотреть на куб
но мы молимся чтоб жить
мы живем в морском городе
где солнце встает над морем
есть морские города
где солнце садится за море
мы не были там но любим их больше
там все иначе
* * *
Земля ежом свернулась,
Озимая планета,
Чудес болото снулых
Растет по экспоненте.
Ежовы рукавицы,
Похожие на склепы,
И все отроковицы
Идут водой сквозь небыль.
Не год прошел — эпоха,
А я остался прежним —
От выдоха до вдоха —
Бесснежно-белоснежным.
И родину проведал,
И возмужал, конечно, —
Победа за победой —
А я остался прежним.
И серебрятся пашни,
И колосится вето,
А я, как есть — вчерашний,
Как песня Чокто, спетый.
А я остался прежним —
Печальным и тернистым,
Бездонным интровертом,
Безбожным альтруистом,
Остался человеком…
Я верю — аз воздели,
Мой внутренний Лас-Вегас
Заслуженно расстрелян.
Я верю, верю, ибо
Когда б в такой печали
Оставшимся людьми бы
Скопытиться не дали,
Не скурвиться бы людям,
Не захлебнуться б скверной —
Перун, Юпитер, Вишну —
Как альфа и омега —
Пускай всех нас разбудят.
Бог весть, тогда, наверно,
У каждого бы вышло
Остаться человеком.
* * *
1.
Любовная лодка разбилась о быт,
Ничто не забыто, никто не забыт.
Любовная лодка разбилась об лед,
И больше в деревне никто не живет.
Ты все, что успел, потерял. Впереди —
Потери, потери и честь не в чести.
Зуб за зуб, прощай, будь ты трижды един,
Любовная лодка разбилась о тын.
Аминь, богу — кесарево, к праху — прах.
Я сам себе дедушка, кудри в отца.
Взаимная лодка разбилась о страх.
Беги отовсюду, трусливый пацак.
Любовная лодка разбилась о воздух.
2.
Цирк уехал, клоуны остались:
— Денег нет, но вы держитесь.
— Не вопрос, ведь мы тут окопались,
Как в тигровой шкуре Витязь.
Трутень трудодень свил из молекул,
Сотворил труд труп из человека.
Сказано же — каждому по харе.
Сделано же — одному по паре.
Ницше, Штайнер, Эпикур, Сенека…
hande hoch all, brauche very.
Проживи еще хоть четверть века, —
А Москва слезам не верит.
Цирк уехал, клоунам — хана.
* * *
Мы скользим
Глубоководными моллюсками
Этой непрозрачной и вечной нежности
И загвоздка в том что
Хоровод голограмм
Впитал беззащитную капель смыслов
Но ты никогда не спросишь
Отчего я так хмур
А хмур я оттого что
Векторы твоей и моей мудрости
Целяться в разные яблоки
А твоя мимика
Стала клеймом клоуна
На моем лице
И каждый раз
Случайно встречаясь
В необозримом настоящем
Мы стараемся не узнать друг друга
И это у нас не получается
И тогда случайное кажется отрепетированным
А случай — это футбольный мяч
Внутри которого зародыш
И ты всегда найдешь причину
Быть вратарем
Только ты могла сделать так
Чтобы я
Устал от любви
* * *
Расы человеческой Бетховен
Спит на гильотине вечным сном,
В чреве трепыхается биткоин,
Уроборос инея — в груди.
Голограмм и симулякров пленум
Облаком безумства стынет в нем.
Их, единственных во всей Вселенной
Тварей неразумных, — разбуди.
Чтобы лепрозорий был порожним
Ото всех, назвавшихся людьми,
Ты во имя истин, данных Богом,
Этих, неразумных, — вразуми!
Чтоб им космос — только сквозь таможню,
Чтобы не вдыхал заразу мир,
С них, оглохших и Синдром Ван Гога
Исповедующих — саваны сними!
Эта ложь — из каждого портала,
Из-под каждой ризы, паспарту —
Едкой черной плесени фракталы
И букеты плесени в мозгу,
В тканях, буйным цветом пораженных,
Томные извилины в цвету.
Господи, прости умалишенных,
Потому что я простить их не могу…
НАПИТОК ИЗ ПЕПЛА И ПЫЛИ
Оказалось,
ты мечтаешь не только о смерти.
Еще тебе хотелось бы
очутиться в катакомбах.
А еще ты мечтаешь
у входа в церковь раздавать конфеты
тем детям, которые совсем ничего не читали
и все равно знают
о боли.
Ты мечтаешь повести где-то подобранных котят
в городской цирк,
а позже собирать со своего пальто,
словно украшения,
кошачью шерсть
и складывать в карман.
Ты мечтаешь петь на флейте,
возвратиться на Родину
и о том,
чтобы никто не умирал,
чтобы мир стал «лучше»,
хотя и не знаешь,
что такое хорошо.
И ты бы хотела, чтобы тебе подарили
охапку
улыбчивых ромашек.
А еще ты мечтаешь выпить
пива
живого сейчас.
и живого пива тебе хочется
гораздо больше,
чем смерти.
* * *
Не так давно
Старуха лет за сто
Кожа да кости
Мутная лысина
В васильках сарафаном розовым
С белым укутанная
Заползла дрожа
Допотопным трутнем
В комфортабельный автобус
Лысая и в косынке
С букетом громоподобным
Иконописных ромашек —
Посмертная свадьба на кладбище —
И прочих злаков
Она медленно бороздила салон
Захлебываясь уничижительными брызгами хохота
Ища место свободное
Для того чтобы усадить
Свою старушечью дрожь
Автобус тормоз
Пенопластовая качка старости
Присела, сразу вскочила,
Прошла дальше,
Присела на другое сиденье
Как в музее аттракционов
На лица юности глазела,
Как на мумии
Тут же пошла к выходу, качнулась, уронила охапку цветов,
превратившихся в гвозди,
Упала в проход, умерла,
Так и не заметив испуганных лиц пассажиров.
Это не ты была?