Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 4, 2018
Майя-Марина Шереметева — поэт, переводчик. Родилась в Новосибирске. Окончила НГПУ. Публиковалась в журналах «Сибирские огни», «Крещатик», «Футурум АРТ», «Зинзивер», «Дети Ра», «Другое полушарие», в антологиях «Среда», «Собрание сочинений» (СПб., 2014) и др. Лауреат II Международного фестиваля духовной и материальной культуры им. Хамбо Ламы Итигэлова. Автор двух поэтических сборников и ряда переводов с английского, грузинского и армянского. Член Союза писателей XXI века. Живет в Санкт-Петербурге и Новосибирске.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ БРАТА
1.
Брат, непрогляден сад.
Крепкий сон под сердцем у кедра,
у березы под кожей, сквозной, отвесный.
Глянь вокруг — сад висит,
сад лесной, на руках леса.
Брат, балам!
Вот и старше я, старший брат,
голову свою оленью
клади на лесные колени.
Мечутся кудри — гефсиманская ночь,
нету звезд в смоляной такой,
только филин кричит,
филин, пошел прочь!
Кускун кушун прочь! прочь!
Ворона белого легло
на висок невесомый крыло.
Умче, ты злой, не отдам!
Брат мой весел и пьян,
с ветром как есть цыган
поет песни.
Брат мой, балам!
Тот, кто умер — тот не умрет.
На другом берегу живет.
У реки рыбаки бросили весла,
тянут неводом мокрые звезды.
Ляжет в плетеную джонку
белый верблюжонок, а брат, балам.
В белую лодку — простор плывет.
В белом просторе — лодка идет.
Брат, налей-ка того молока —
тумана с ветром хмельным пополам.
Не доехал до отца-Алтая,
беленькую распивая.
Дымом с ветром закусил
на вокзале.
Мать с ума, в плаванье — сын,
брат, о чем теперь твои сны?
Кедра башка — кудри упрямые
кто распрямит?
Шапочку мою напяль,
татуировочкой сверкни «Галя».
Белый ворон — твоя телеграмма.
Белый ворон, летит и летит.
В сон мой — воронку, ворон — вороненку.
Сквозь сосны щемящие
в сердце гнездится.
Брат,
мне не спится.
2.
Куда тебя занесло, сорви-голова?
Дворики обшарпанные кругом обошла —
все ангелы попрятались, хмурят лбы — е4-е2.
Шахматные, пьяненькие у них слова.
Думаешь, в аду
не найду, не пойду за черту?
к черту! Я с тобой, как вчера, как в начале,
я не ангелочек девчачий.
Хочешь, сыграю-спою в аду побудку?
ок, беру с собой в лодку варган и дудку.
Слушай, а может, ты — как во сне моем?
В пространстве где-то, где водоем.
Прозрачная река между гор.
Удишь рыбу. Вечер. Простор.
Улыбаешься. Так безмятежно.
Вот только здесь — ты всегда один.
И радостно. И сердце чуть режет.
Рыбак. Охотник. Сам себе господин.
Солнце твое никогда не заходит.
Всегда вечереет. Всегда золотит.
Я не знаю, где слова колобродят
до того, как в молитву придти.
Река рыбаку — будет петь тебе вечно,
будет вечно в ней ловится плотва.
Омуль. Нельма. Таймень. Подлещик.
Хариус — вот эти живые слова.
И вот тебе судак — сударик наш, обской —
все на твой крючок, на крылатый, на золотой.
3.
Заберись на священный тополь, Толь,
заберись на высокий кедр!
там, под шкурой небесных недр,
боль отрывает ветер.
Так хотелось бежать за собаками,
белыми, как облака.
Найди мне яблоко, упади под яблоками
сада невозвратного как река.
Вот — у березы с наростом
остались наши следы.
Они вырастают — с березой, с воздухом,
по небу идем, я, потом — ты.
Я приеду на красном солнце —
помнишь, Урал подарил сестре?
Если вдвоем назад не вернемся —
крути свое солнце быстрей!
* * *
эти линии
взрывные лилии
вершин Араратских
с братом, живым, поделиться по-братски
— Смотри!
вот снимок из космоса
словно снимок с возгласа: А!
как с высоты
по-иному выглядят
плечи перетруженные хребты
наши темечки — бьющие роднички
кратеры внутренних обрушений
и катастроф
может и мы с тобой — украшение
дикий молитвослов
может и мы как цветок на горе
после всех слов
и горя — горим?
а таинственный Астронавт
взглянет на нас с тобой
любуясь /и будет прав/
как лилией снеговой
* * *
парусом сверкнет
на границе хрусталика
то ли осколки бьет
то ли птица перевернет
толику малую
света
то ли слезу запечет
кузнец калевалы —
Толика позвать?
летом
его не стало
* * *
а нам еще верить как мерить море
под снегами его находить
ставить парус. удерживаться на-перекоре
и шестым плавником шевелить
забежит синевой и очнешься в сомнении
ты ли это разбился вчера напролом
ловишь в сломанных ребрах гуденье
ветер ищешь. хватаешь весло
вал за валом. а парус — клеенкой
по аптекам — ацтеком, а Та — по пятам
сядешь за партию с железной Теткой
зубы заговаривать когда отдам
память в сугробах в туманных клочьях
утром расчистишь да куда там — зима
называет мамочкой соседкой дочкой
радуется — вот он вторник отгребла сама
ни к чему фотографии — зеркала в неводах
ни желания есть ни с постели подняться
раздевается время слабыми пальцами
с одеяла соринки смахивает в никуда
видно бредет средь камней от речи
оставляя клочья привязанностей имен
словно шерсть обдирает тоску человечью
о колючки сухие лезвием Ахерон
старчик-младенчик — лицо человеческое
ум улиткой смыкается в царстве сов
ускользает тело в суглинок прогалинки
только ангел-люблю отодвинет
засов
* * *
во рту монета и удочка
рыба я уловленная Господом
как мне удержать четыре дхармы и дудочку
оземь биться и гулять по садам?
с мельницы Фаворской свет размелется
разбегается звездой от лица
дите малое — мама светится
обещанием от Отца
* * *
срезанная трава
трава со скошенной головой
она все равно живой
встряхивает головой
видишь в ней наш прозрачный сон —
жизнь — шипящий радужный пузырек
лопнет а рядом растет другой
пенной размахивает головой
смотришь в траву и взгляд другой
время расходится как трава
здесь ты. уже не здесь. над тобой
времени скользящая голова