Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 11, 2018
Ло Ин, «Хроники прошлого»:
культурная революция: воспоминания хунвейбина: [сборник стихов]
М.: «Эксмо», 2018
Автор этой книги поэт Ло Ин (Хуан Нубо) был хунвейбином. Как хунвейбин сливался со всеобщим воодушевлением в любви в Мао, но при этом оставался личностью. «Солдатик Мао» со значком вождя на груди, оборванный и вечно голодный сын «врага народа», хулиган и драчун, который «не признавал ни правды, ни принципов морали,/ Был как зарвавшийся революционер». Он размахивал цитатником Мао, критиковал учителей за то, что они «угнетают» учеников, заставляя учить «писанья древних стихоплетов». Но не позволял унижать себя более сильным, хотя постоянно был на грани жизни и смерти от постоянного голода, от побоев за нежелание склонить голову перед строем своих же оголтелых товарищей. Он был частью этого движенья: «Житейские заботы нас не обременяли,/ Бесплатный стол и кров нас ждали/ По всей стране./ Нас, хунвейбинов, чествовали всюду…» Чего еще может желать подросток? Но в отличие от многих, он и сейчас чувствует свою вину за происходившее тогда в Китае. Он не загнал свои воспоминания в подсознание, а создавая эту книгу стихов (или стихопрозы), пережил еще раз всю жестокость и весь чудовищный абсурд тех страшных лет.
В глухой провинциальный городок прибывает подарок председателя Мао — невиданный здесь доселе плод манго. Его несут по улице с воплями восторга, люди теснятся в толпе, чтобы приблизиться к чуду… И гибнут, раздавленные оголтелой толпой.
Безумный кузнец бормочет что-то невнятное, а бдительным соседям кажется, что по-русски. Шпион! Его, бормочущего, тащат на расстрел, а потом свидетели утверждают, что перед смертью кузнец читал стихи Пушкина. И тут Пушкин виноват, даже в Китае. А автора книги несколько лет «кошмарило во сне».
Что же все-таки спасло десятилетнего «солдатика Мао»? Он проник в опечатанную библиотеку, вопреки запрету стал читать книги и узнал, что существует другой мир:
Я зачитывался «Воскресеньем»,
И человечество мне милым начинало казаться.
Из «Спартака» я для себя сделал вывод,
Мой род по природе своей в гладиаторах корни берет.
От «Монте-Кристо» поставил я целью жизни
За все обиды свои отомстить.
Потому что я относился
К «Униженным и оскорбленным»,
Я право имел все проклинать.
«Воскресение», «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные» — это было ему близко и понятно. И естественное желание стать богатым и могущественным, чтобы отомстить за репрессированного отца, от которого даже могилы не осталось. И за директора школы, не вынесшего униженья, бросившего в грязь красный цитатник и покончившего с собой. И за вечную труженицу мать, остриженную наголо красными охранниками, потому что китайская женщина должна всю себя отдавать революции, а не тратить время на прически. (А вот интересно, кто-нибудь из наших «дружинников» 50-х, тех, что издевались над стилягами и обстригали волосы модно одетым девушкам, чувствует свою вину или эти теперешние старички и правда верят, что наводили порядок?)
И вот когда власти спохватились, испугались выпущенного ими джина и вернули юных революционеров за парты, Хуан Нубо стал учиться по-настоящему. И школу окончил, и университет, и поэтом стал под именем Ло Ин, и олигархом, и в 2015 году дал литературную премию Евгению Евтушенко.
А началось все в самолете — «5 октября 2012 г., 18:32. Рейс MUS5171, место 6 А», когда поэт услышал странные шорохи, шаги, стоны, по телу побежали мурашки, он почувствовал «ужас от всего и весь позор ушедший». И первым порывом было крикнуть: «Ступай-ка прочь, время!» Но ему хватило мужества взглянуть в лицо времени, вот так и родилась эта книга, на создание которой потребовалось немногим больше месяца и перелеты из Пекина в Лос-Анджелес и обратно. Финал — «17 ноября 2012 г., 09:51. Пекин, Чанхэвань».
И вот что получается — с одной стороны, «ежели не будете, как дети, не войдете в царствие небесное», а с другой — «горе тому, кто соблазнит одного из малых сих». Желающих соблазнять «малых» всегда полным-полно. В 13 веке крестоносцы с поддержкой францисканцев продвинули народное движение, которое получило название «крестовый поход детей». Были там, конечно, в основном безумные взрослые и просто преступники, но и достаточно много доверчивых немецких и французских подростков, которым очень хотелось войти в царствие небесное, освободив Гроб Господень. Уверенные, что перед ним расступится море, они добрались до Марселя, где практичные марсельские купцы предоставили им корабли, заранее договорившись с алжирскими работорговцами. Вот и Курт Воннегут назвал свой роман о второй мировой войне «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», потому что, по его словам, на войне они были просто детьми. Потому и дал Воннегут своему герою фамилию Пилигрим. Ему как участнику и военнопленному это лучше знать. А ведь если по Фрейду, то вполне логично — пожилые самцы отправляют на войну молодых самцов, чтобы завладеть молодыми самками. В общем, дай «малому» полную власть, а дальше «делай с ним что хошь». Главное — внушить, что он действует по собственной воле, что это его личный протест. А если насчет «горе тем», то «тем» никакого горя и позора не было никогда.