Begegnungen mit Daniil Charms; Тристан Тцара, «Сюрреализм и литературный кризис» (1946); Андрей Россомахин, Василий Успенский, «Хлебниковзаяц: книга рифм»; Петр Чейгин, «Ижорская скамья»
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2018
Begegnungen mit Daniil
Charms
Katalog. <2017>
«Встречи с Даниилом Хармсом» — так называется выставка художественных интерпретаций произведений Даниила Хармса, открывшаяся в университетской библиотеке Гамбурга в ноябре 2017 года. Выставка продлилась до января 2018. А с начала июля по середину сентября 2018 она будет проходить в университетской библиотеке города Киля. Каталог сопровождает выставку и дает наиболее полное представление о художниках, которые иллюстрировали Хармса, либо работали с его произведениями в бук-арте, как, например, Сергей Сигей или Михаил Карасик (один из инициаторов выставки, автор статьи о детских книгах в каталоге). Издание дает наиболее полное представление о визуальной Хармсиаде. А статьи авторов проекта расширяют представление немецкого читателя о творчестве Хармса. Среди авторов художница и автор монографии о Хармсе Gudrun Lehmann, сотрудницы гамбургской библиотеки Marlene Grau и Antje Theise, голландские коллекционеры Albert Lemmens и Serge Stommels.
Тристан Тцара,
«Сюрреализм и литературный кризис» (1946)
Предисловие, перевод, комментарии Е. Д. Гальцовой
М.: ИМЛИ РАН, 2016
Издание лекции Тристана Тцара (на французском и русском), обнаруженной в Москве в Российсском государственном архиве литературы и искусства, имеет безусловное историко-литературное значение. В своем расследовании, предваряющем лекцию, Елена Гальцова рисует выразительную картину последадаистского периода творчества Тристана Тцара, а также всей сюрреалистической компании периода 30-х-40-х годов. Отличный материал для понимания того, что происходило в этот период во французском авангарде, с выходами на международное поле, в том числе с включением советской ситуации 30-х-40-х годов.
Андрей Россомахин,
Василий Успенский, «Хлебниковзаяц: книга рифм»
СПб.: Изд-во «Арка», 2017
Название книги именно так на обложке — в одно слово, только буква «з» выделена красным цветом.
Филолог Андрей Россомахин и искусствовед Василий
Успенский вместе с издательством «Арка» осуществили весьма необычный
амбициозный проект (координатор проекта Полина Ермакова, дизайнер Екатерина
Горяева, цветоредактор Игорь Бондарь, кроме того над
книгой работали еще 17 человек, что не удивительно, в книге 17 «рифм», что
является вообще-то указанием на 17-й год!). Книга-исследование, книга-альбом,
книга-фантазия.
Андрей Россомахин вытянул из многосоставного
творчества крупнейшего русского поэта ХХ века Велимира
Хлебникова заячью тему, Василий Успенский вскрыл заячью тему в собрании
Эрмитажа. Затем исследователи «зарифмовали» эти темы в книге. Как бывает в
стихах — слова довольно далекие по смыслу — рифмуются. Так здесь авторы сополагают хлебниковские тексты с
картинами самых разных художников. На первый взгляд эти идеи слишком далековаты, чтобы рифмоваться, да часто и противоположны.
Но на второй взгляд, включив закон Лобачевского, обнаруживаешь, что в
перспективе некоторые идеи русского поэта и иноземельных
художников могли ведь пересечься в пространстве. Или, во всяком случае,
стоит подумать о подобных пересечениях! И, может быть, некий потенциальный
автор, который будет рассматривать этот удивительный альбом в обложке рубленного картона, вдруг увидит нечто такое, что прячется в
глубине страниц… Как видел Хлебников, призывая, «чтобы
слово смело пошло за живописью», используя образы визуальных искусств в
словесном искустве, как, например, в стихотворении
«Усадьба ночью, чингисхань…», а в знаменитом «Бобэоби…» — буквально рисуя словами.
Петр Чейгин,
«Ижорская скамья»
СПб.: «Юолукка», 2017
Если говорить о ломоносовской еще идее «сближения далековатых идей» (читай — смыслов, значений), то, пожалуй, Петру Чейгину трудно найти равного. Эти сближения в его новой книге идут панорамически:
Дурманствовал.
Закатывал стихи
щекой прибоя.
Страх мой шел на осень,
на бесприданницу торгового сукна.
Тугая шуба ей пришла к лицу,
прилавком выла, нарастая чайкой…
Семантическая заумь Чейгина в стихах этой книги опирается на ритмо-метрические сбои, ложный нарратив. Стихотворение представляет собой мозаику из фрагментов, деталей каких-то текстов, попавших сюда неизвестным путем… Не случайно на обложке книги воспроизведен «фрагмент декора жилого здания в г. Выборге», а шрифт, которым набраны имя автора, название книги, имитирует письмо берестяных грамот ХI-XIII, найденных в новгородских раскопках. Временами создается впечатление, что не поэт пишет стихи, а стихи пишут поэта. Как у Тициана Табидзе в переводе Пастернака: «Не я пишу стихи. Они, как повесть, пишут // Меня…». Но там это все-таки определено, сказано однозначно. А здесь поэт выступает в роли медиатора, через него протекает живая словесная цепочка, так и не принявшая облик бытовой логики. То есть поэзия в своем первозданном, запредельном виде.