Наталья Гранцева «Герои России под маской Шекспира»
Людмила Колодяжная «Цитата»
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 8, 2016
Наталья Гранцева,
«Герои России под маской Шекспира»
СПб.: Союз писателей СПб., 2015
Одним из важнейших культурных событий 2016 года стал 400‑летний юбилей
со дня кончины величайшего поэта и драматурга всех времен и народов Уильяма
Шекспира. Неудивительно, что в преддверии столь знаменательной даты темная,
витиеватая «шекспириада», история которой насчитывает
уже не одно столетие, в очередной раз набрала силу и мощной волной захлестнула
мировое информационное пространство. Множество литературоведов, писателей,
историков в очередной раз начали вытаскивать на свет самые разнообразные
гипотезы о жизни и творчестве непревзойденного английского гения.
И книга Натальи Гранцевой «Герои России под маской
Шекспира» как раз являет собой классический образец исследования в рамках «шекспириады» — хотя и с осторожностью, но все же
претендующего на некое новаторство. При этом автор полностью отдает себе отчет
и неоднократно подчеркивает для читателя, что не может претендовать на
всеобъемлющее понимание личности Шекспира и тем паче его необъятного
творчества. «Шекспир был больше своей жизни и больше своего времени. Шекспир
был больше своей эпохи — эпохи позднего Возрождения. Шекспир был и больше
истории литературы и истории Британии», — справедливо отмечает
исследователь, добавляя, что пьесы Шекспира — это в первую очередь поэтические
шедевры, а не материал для театральной постановки, поскольку ограниченное
пространство сценической площадки просто не в состоянии вместить масштабы его
произведений.
Да, Шекспир больше театра. Больше литературы. Шекспир — больше, чем Шекспир.
Кто знает, может, именно поэтому «потрясающий копьем» и вызывал такое яростное,
граничащее с ненавистью, раздражение у нашего «демиурга» Льва Николаевича
Толстого. Может быть, именно невозможность человечества смириться с тем, что
один индивид способен оставить после себя настолько огромное, разноплановое и
при этом в равной степени гениальное наследие и породила все эти конспирологические нагромождения вокруг личности великого
драматурга. Всех претендентов на роль Уильяма Шекспира, с помощью которых
исследователи то и дело норовят свергнуть сына бедного перчаточника с его
незыблемого пьедестала, даже трудно перечесть: Роджер Рэтленд,
Фрэнсис Бэкон, Кристофер Марло,
граф Оксфорд… Последнее из попадавшихся мне на глаза исследований такого рода
принадлежало культурному деятелю Отари Кандаурову, в котором автор воедино собрал
чуть ли не всех возможных «шекспиров», объявив
«потрясающего копьем» «чудом английских Розенкрейцеров» — то есть коллективным
порождением этого тайного ордена.
К счастью, исследователь Наталья Гранцева не пошла по
этому, надо сказать, изрядно истоптанному пути, а выбрала куда более
благодатную нишу, перенеся свои конспирологические
изыскания в мир шекспировских пьес. Исследование ее разделено на две части,
первая из них рассматривает семь наиболее известных произведений Уильяма
Шекспира с новой, непривычной точки зрения. Так, по мнению автора книги,
Горацио, возможно, был вовсе не другом Гамлета, а шпионом, подосланным
норвежским королем Фортинбрасом с целью окончательно
загубить «подгнившую» датскую державу; Джульетта любила вовсе не Ромео, а
Париса, и вся шекспировская трагедия не более, чем
кошмарный сон, привидевшийся девушке накануне свадьбы; Отелло расправился с
Дездемоной не в приступе ревности, а казнил ее за политическое предательство;
наконец, кровожадный Макбет на самом деле был не преступником, а жертвой… Все эти, на первый взгляд, абсурдные выводы автор
исследования подкрепляет цитатами из произведений, историческим контекстом и
логически выстроенными аргументами, что делает выдвинутые ею гипотезы если не
справедливыми, то, как минимум, интересными и дающими пищу для размышлений. Но
главной все же является не первая, а вторая часть исследования, ради которой,
как следует из названия, и была написана книга. Здесь речь идет о связи мира
шекспировских пьес с историей России периода Смутного времени. Исполненная
загадок, можно сказать, детективная история смерти царя Бориса Годунова и его
семьи, по мнению автора, не могла не привлечь внимание «Великого Барда» Уильяма
Шекспира. «Русский след» Наталья Гранцева находит в
целом ряде его произведений. Так, например, согласно ее гипотезе, в комедии
«Бесплодные усилия любви» за маской Наварры прячется Московия, за именем
Фердинанда Наваррского — тайно эмигрировавший в
Англию царевич Фёдор Годунов, а под шутовским колпаком комедии скрывается
историческая хроника. «Возможно, именно в шекспировском каноне содержится
конкретная дипломатическая информация, воплощенная в сюжетах его поэтической
драматургии», — делает предположение Наталья Гранцева.
Намеки на историю семьи Бориса Годунова исследователь видит и в волшебной
«Зимней сказке», и в «Двенадцатой ночи»…
Суждения о том, насколько правомерна гипотеза Натальи Гранцевой
об истинной подоплеке шекспировских произведений, остаются на откуп читателю. В
конце концов, выйдя из-под пера художника, литературные шедевры начинают жить
своей собственной жизнью, и каждый волен видеть в них то, что ему ближе. Что
есть шекспировская трагедия — театр человеческих страстей или арена хитроумной
политической борьбы за власть, в которой люди — всего лишь марионетки? Что есть
шекспировская комедия — добрая, поучительная сказка или замаскированное
изложение реальных событий?.. Едва ли кто-то решится дать однозначный ответ.
Как пишет сама Наталья Гранцева, ее гипотеза «в
лучшем случае может описывать лишь фрагмент одной большой идеи» великого
мастера. Ведь для того, чтобы вместить шекспировскую идею целиком, мало не
только книги, но и жизни.
Марианна РЕЙБО
Людмила Колодяжная, «Цитата»
М.: «Вест-Консалтинг», 2016
Анна Ахматова сказала о поэзии: «Одна великолепная цитата». Во все времена
поэты вдохновлялись творчеством друг друга, стремясь дотянуться до вершин своих
предшественников и втайне надеясь превзойти современных и равновеликих им
собратьев по перу. Образы, размеры, строки — они наследуются и завещаются,
переходят из уст в уста, преображаются, переосмысливаются и рождаются заново —
порой неузнаваемые, а временами почти первозданные, но звучащие уже по-новому.
Стихотворный сборник Людмилы Колодяжной — это книга-впечатление, воплощенная в
рифме тоска по трагической музе Серебряного века. Перед нами степенно
проплывает череда знакомых образов: Иннокентий Анненский, Анна Ахматова,
Александр Блок, Сергей Есенин, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Велимир Хлебников, Марина Цветаева… Именно
они, их голоса, цитаты из их произведений и есть первая скрипка в этой книге.
Желая через творчество приобщиться к великим, воспеть их талант и обрести в них
вдохновение, поэтесса Людмила Колодяжная заранее отдает все лавры
поэтам-титанам (да и может ли быть иначе?!), а сама отступает на задний план,
словно скромный рисовальщик, сумевший уловить несколько уникальных черт в
работах гениального мастера.
Автор играет знаменитыми строками знаменитых поэтов, перефразирует их,
дополняет собственными мыслями:
Я пишу на краешке рассвета,
Я пишу сейчас тебе о том,
Что давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом…
— цитирует она Анну Ахматову. Или откликается на стихи Велимира Хлебникова, используя его же метафору («…заресничная страна, там ты будешь мне жена…»):
В простор страны заресничной
уходим рука к руке…
Для каждого титана Серебряного века поэтесса подбирает свои неповторимые краски, находит особые детали, ему одному присущие. Вот, например, строки из стихотворения, посвященного той же Ахматовой:
…Я вхожу в Шереметьевский Дом,
чтобы тень не спугнуть — осторожно.
На столе — белой Библии том,
как всегда — в Песне Песней заложен…
…Приближается времени даль,
и на миг — строгий профиль воскреснет.
И бессмертная темная шаль
чуть качнется на сломанном кресле…
А вот еще одно четверостишие, уже в память о Борисе Пастернаке:
А на столе свеча горела —
последнею отрадой взгляду,
и свет летел во все пределы,
как в давнем феврале когда-то…
Утонченность, хороший вкус, ювелирное знание русской классической поэзии — это то, что выгодно отличает Людмилу Колодяжную от множества других современных «авторов рифмованных текстов», которые занимаются «стихосложением» просто потому, что считают это очень простым и приятным занятием, не требующим особых умственных и духовных затрат. Здесь же мы видим, что автор с любовью и благоговением относится к званию поэта, и это неудивительно: книга «Цитата» явилась плодом многолетней работы Людмилы Ивановны в Институте русского языка имени В. В. Виноградова РАН в качестве члена редколлегии и составителя статей «Словаря языка русской поэзии XX века».
…Это, быть может, лишь путь назад,
взглядом скольженье по сбитым вехам,
веткам, протянутым в Летний Сад —
Над тенями двадцатого века.
— так отзывается о своей книге поэтесса, и ее любовь к поэтическому наследию прошлого обладает поистине заразительной силой. Стоит пробежать глазами несколько страниц ее сборника, и вот уже рука сама тянется к книжной полке, к запылившимся томикам Блока или Мандельштама. Думаю, именно это и было главной целью Людмилы Колодяжной. А значит, у нее все получилось.
Марианна РЕЙБО