Стихотворения. Перевод с немецкого Вячеслава Куприянова
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2016
Михаэль Крюгер — немецкий поэт, прозаик и издатель. Родился в 1943 году. Долгие годы возглавлял крупнейшее издательство «Ханзер» в Мюнхене, где значительное место было уделено отечественной и переводной поэзии. Переводы выполнены из его сборника «Под открытым небом» («Unter freiem himmel»), 2007.
* * *
Когда маки теряют свой цвет,
и лаванда вторгается в неизвестность,
когда заседает тайный союз кротов,
и почетная наука противоречий
из-за наших нужд лишается покоя,
когда у ангела на страже ворот
ржавый меч выскальзывает из рук,
когда хор пчел покидает сад,
чтобы вовремя явиться на спевку,
когда великие просветители в моей книге
снимают свои бороды, становясь мизантропами,
надеясь на просвещение светлячков,
тогда я гляжу, изнуренный, размышляя опять
о сущности зла, на летучих мышей, что гадают
по ладони тьмы, которая их оберегает стыдливо,
ничего не предсказывая о грядущем этой ночи.
Дельфийский оракул
Цикада, царица лживых речей,
не понимает из того ни слова,
что нам вещает час за часом.
И мошки, которые буйно ликуют,
что Бог слишком поздно явился в мире.
Я не знаю, от чьего имени,
по чьему наказу веду я речь,
говорит Дельфийский оракул.
В своем блеклом облачении мотылька
растет грядущее из камней
и даже не смотрит на нас.
Записаны все слова, но они
никогда не будут произнесены.
Речь Паскаля
Звери не ведают восторга.
Самый проворный заяц получает
не больше корма чем медлительный,
победившая в забеге лошадь стоит
в стойле рядом с проигравшей,
своей собеседницей.
Глупость или добродетель?
Добродетель.
Речь овчара
В моем вагончике хватает места
лишь для восьми-десяти книг,
они
стоят на полке над кроватью,
если ее можно назвать кроватью.
Моя любимая книга это
«Труды и дни» Гесиода. Недавно
журналистка из «Вечерней газеты»
вела со мной — как обычно летом —
Беседу с овчаром —
оказалось, что она не знала
ни Гесиода, ни его книги.
Итак, ее место в Афинах,
здесь искать ей нечего.
Еще ее поразило, что я
знал каждую из моих овец.
Я потом прочитал в газете:
Он читает «Труды и дни» Гесиода
и знает каждую из своих овец
в какой-то мере лично.
Речь рассеянного
Я должен говорить кратко,
чтобы не сбиться.
На чем я остановился?
Речь о стабильности жизненных форм
Когда дитя тридцати лет от роду
достигает некоторой зрелости,
его родители как раз готовятся
пережить свою третью весну.
Они представляют свое дитя в Байрейте
или в Зальцбурге, перед акционерами,
на приеме премьер-министра:
Это наше дитя, мы им довольны.
Уныло стоит дитя возле предков
и мечтает лишь об одном: об их смерти.
Речь либерала
Измочаленный раскаянием и печалью,
я покинул стан социалистов и стал
консерватором. Это было непросто,
сохранять верность правым.
От истощения я повернул
к искренним либералам.
Но всегда, как только я попадаю
в общество либералов,
мне остается единственный выход —
спасаться бегством.
Либерал в постоянном бегстве
от либералов, так примерно
я описал бы мое положение.
Речь смотрителя плавательного бассейна
В этом бассейне плавают ежедневно
ровно сорок миллионов.
Некоторые размножаются на ходу
в мелкой воде,
другие лежа на спинке.
Только восемь миллионов приходят
в шесть утра, когда я
спускаю воду в бассейне, и дают мне
один евро чаевых.
В сентябре обещают давать
один рубль, тогда получит
моя жена новое платье.
Речь владельца похоронного бюро
Люди, подобные выжившим,
любят говорить о неожиданной смерти
прочих, об их внезапном уходе.
Для меня,
старинного друга смерти,
который всегда знает, где она находится,
это кажется знаком недостаточного уважения
к ней, что всегда на стороне людей.
Перевел с немецкого Вячеслав КУПРИЯНОВ