Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2016
Борис Борукаев — поэт. Родился в 1956 году в Одессе. Живет в США, в Нью-Йорке. Автор многих публикаций и двух книг.
ВОСЬМИСТИШИЯ
Благословение на муки
А жизнь — благословение на муки.
А смерть — от них единственное средство.
Все так же умывают молча руки.
Все так же на Голгофу носят крест свой.
И каждый слаб, но вместе все — не слабы.
И каждый трус, но вместе все — не трусы.
И нет сомнений: в наши дни толпа бы
опять Варавву предпочла Иисусу.
Злиться глупо
Злиться глупо и глупо жалеть.
Все, что опытом забраковано,
в подступившую вдруг третью треть
перекатится снежным комом, но
и кто близко с Фортуной знаком,
и мудрейшие, даже гении
вспоминают о прошлом своем
в сослагательном наклонении.
Все нежные слова
Все нежные слова возьму с собой.
Возьму надежду, вдохновенье, веру.
Галантность и порядочность — с лихвой.
А также ревность с безрассудством — в меру.
Еще я запасусь терпеньем впрок
и Робинзоном, жаждущим согреться,
займу пока укромный уголок
ее необитаемого сердца.
Синусоида
Границы для падения и взлета.
Жизнь — синусоида. Не обессудь.
То, чем один заканчивает путь,
другому служит точкою отсчета.
У каждого есть свой узор на длани.
Судьба — печаль или судьба — восторг.
И, как всегда, подводится итог
количеством исполненных желаний.
Поиск
На поиск счастья он потратил жизнь,
с судьбой играя будто бы в лото.
Любовь, свобода, деньги — миражи.
Нет, все не то, конечно, все не то…
Прикованный к постели, он постиг,
подтрунивая над самим собой,
что счастье — это тот блаженный миг,
когда немного отпускает боль.
Ушедшим
Ушедшие смотрят. Но не свысока.
Ушедшие смотрят на нас с высоты.
Там, где-то вверху, протекает река.
Над этой рекой не разводят мосты.
Спадает незримо рассеянный свет.
Как он непрерывен, печален и тих,
от первых мгновений в течение лет
вбиравший в себя нашу памятъ о них.
Аутодафе
Сжигали девушку в испанской Сарагосе.
Когда огонь коснулся ног ее и платья,
Истошный вопль, что перекрыл многоголосье,
Послал убийцам и мучителям проклятье.
Вокруг, на площади, взиравшая орава
Вся завелась до исступленного надрыва.
Сжигали девушку. В нее вселился дьявол.
Поскольку дьявольски была она красива.
Вершина
Ты годами, пыхтя, лезешь в гору.
Возвышаешь себя до предела.
Вот и пик. Отдышаться бы впору,
но дыхалка совсем ослабела.
А падение — миг. Исполином
ты срываешься вниз, сознавая:
не подножье горы, а вершина —
ныне точка твоя отправная.
Силуэт
В далеких странах, на зеленых островах,
в аду пустыни и у ломких кромок льдин
бродил упрямо, презирая боль и страх,
но возвращался каждый раз домой один.
Что если этой дивной ночью лунный свет,
в окне напротив отражаясь от зеркал,
мне озаряет одинокий силуэт
той самой женщины, которую искал.
Нарицательные имена
Мчимся мы сквозь века‚
закусив удила.
Управляют же ловко вожжами
наши спутники — вечные гении зла
с нарицательными именами.
Хочешь цезарем быть? Вот твой пряник и кнут.
Выдвигайся на славу и муку.
Знай‚ что вскоре к тебе доверительно брут
подойдет‚ за спиной пряча руку.
Дам замужних прошу не терять головы
и платков. Осторожность — во благо.
Даже если невинны воистину вы‚
убедительней выглядят яго.
Строить храмы далеким потомкам на суд —
сил и средств бесполезная трата.
Так случится‚ что раньше оценит ваш труд
точный‚ опытный глаз Герострата.
У мадонны с младенцем встревоженный взгляд.
Спит малыш безмятежный и милый.
Как сберечься им‚ если вокруг наугад
рыщут ироды и чикатилы?
Кто надумал величием серость дразнить‚
век недолгий себе обеспечил.
В черных речках весь мир, и у каждой из них
неизбежны с дантесами встречи.
За веками века продолжают мелькать.
Но пока мы несемся, как стадо‚
будет джек потрошить‚ каин зависть питать,
и сжигать на кострах торквемада.
Ура или увы
Ура! А‚ может быть‚
увы?
На предыдущий день похожий,
прошел еще один день божий
без воскрешения любви.
Ура! А‚ может быть‚ увы?
В избытке чувств за годы брака
от восклицательного знака
осталась точка. Что же вы‚
мечты в прозрачных облаках,
пролившись вниз дождем хрустальным‚
земли безропотно печальной
коснулись и разбились в прах?
Увы. А‚ может быть‚ ура?
Любовь прошла. Не возвратится.
Но с ней — боязнь ее лишиться.
Вновь беззаботная пора!
Увы. А‚ может быть‚ ура?
Сменились будни на веселье.
С друзьями бурное похмелье.
С другой любовная игра.
Не философствуй. Таковы
две стороны. Прими любую.
Учти же истину простую:
лишь жизнь — ура! Лишь смерть — увы.
Не я
«Eсли у вас нету тети,
Eе вам не потерять.
И если вы не живете,
То вам и не умирать».
Александр Аронов
Зеленой лентой поезд
виляет‚ как змея.
Опухший от запоя
в купе сижу… не я.
Хмельная проводница‚
возможно‚ невзначай
льет, гнусная девица,
не мне на брюки чай.
Заходит вновь некстати
в дом не моя жена.
Красотка на кровати
не мной обнажена.
Язык богат и сочен
вначале. А в конце
багровый след пощечин
не на моем лице.
Забыв о пуде соли‚
давнишний друг не мой
с врагом вступает в долю
не за моей спиной.
Холодный душ измены.
Пред Ликом в образах
коленопреклоненный
не я молюсь в слезах.
В наивности коварство‚
в душистом меде яд
распознает бесстрастно
потусторонний взгляд.
Вопрос смешон безмерно:
быть все же иль не быть?
Меж двух миров барьером —
лишь тоненькая нить.
Вся жизнь под страхом смерти
в предадовом огне.
Не я живу на свете
и умирать — не мне.
Кто есть кто
Кто-то мудр‚ а кто-то
глуп.
Кто-то щедр‚ а кто-то скуп.
Кто-то трус‚ а кто-то смел.
Кто-то черен‚ кто-то бел.
Кто-то крепок‚ кто-то слаб.
Кто-то барин‚ кто-то раб.
Кто-то пьян‚ а кто-то трезв.
Кто-то с честью‚ кто-то без.
Кто-то ест сырок к винцу‚
Кто-то лопает мацу.
С кем-то дом не по душе.
С кем-то рай и в шалаше.
У кого-то глаз дурной.
У кого-то он вставной.
Для раскола нет причин.
Так как гордо все звучим!