Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2014
Евгений Мякишев — поэт. Родился в 1964 году в Ленинграде. Член 9-й секции Союза писателей Санкт-Петербурга. Лауреат премии «От музы» (2006). Неоднократный победитель петербургского поэтического слэма (2008, 2009, 2010, 2011, 2012). Печатался в «Литературной газете», журналах «Звезда» и «Нева», альманахах «Незамеченная земля», «Камера хранения», «Петербургская поэтическая формация» и др. Переведен на многие иностранные языки. Автор нескольких поэтических сборников: «Ловитва» (1992), «Взбирающийся лес» (1998), «Коллекционер: Волшебные стихи» (2004), «Морская» (2007), «Кунштюк» (в соавторстве с Михаилом Болдуманом и Линой Лом, 2008), «Колотун» (2009), «Место Силы» (2011), «От Болды» (2012). Сборник стихотворений «Огненный факт», вышедший в 2009 году, пользовался особым успехом.
SMS
— Займи, пожалуйста, мне место.
— В каком краю?
Пространство пусто и отверсто…
— Займи в Раю!
guignol noir
на нижнем ярусе приземистой тоски
в полуподземном домике-темнице
висят мясницкие крюки и тесаки
не в яви, но один и тот же снится
сон наяву — ma chère
— стенание полей
под оловянно-влажным небосводом
и чайки носятся быстрее звездюлей
над бледным медным — блудным хороводом
я выхожу на свет как бы забыв взлететь
в деснице сжав тесак а ошую отески
уж зиждятся давно кто ж их захочет вздеть
такие ж где как я пасутся недопески
о ты один из них мой бледноликий сестр
не медный медленный и млечный
а счастия плывет летейских
вод осетр
и человечиной икрит бесчеловечный
МОСТ
Посети меня в
пригороде, где…
В. Шубинский
Посети меня в городе, где Эрмитаж и Пассаж,
Где мираж витражей неприметен средь косности зданий,
Где над тусклой волной мой изогнутый мост, как палаш,
При разводе дрожит, исполняя немыслимый танец —
То не с саблями танец, а шестерней масляный вальс;
Так коса, налетевши на камень, неминуемо пустится в пляс.
Посети меня в городе, но до развода мостов,
До прихода зимы, до восхода Луны, до — прощайте,
Мы по площади плоской взойдем над просящей пощады
Очумелой рекой в ровных стенках гранитных листов,
Облетевших со скал и обточенных так, чтобы кряду,
Чтобы, глядя на них, не сказалось ругательных слов.
Посети меня в городе, мы будем жить на мосту
Полчаса, а потом разойдемся, и скоро
Эту воду в объятьях сожмет непокорный,
Незадачливый лед, но мой мост, как всегда, на посту,
На чугунных перилах мерцает застывшее слово,
Не иначе, как просьба, с простудных слетевшая уст.
Посети меня в год удивлений, и в доме, пожалуй,
Зеркала в день осенний откроют свою пустоту,
Мы из дома уйдем в зазеркалье, по жалам пожаров
Добежим до реки и застынем на нашем мосту.
* * *
Московского неба фальшивый алмаз
Не дался мне в руки — кричи не кричи.
Но я полюбил, словно девушку — Вас,
А Вы — лишь зола из остывшей печи.
В трубе вы звените, и мне невдомек,
Что были осинкою Вы иль сосной,
А после, увы, превратились в дымок,
Да в горстку золы за заслонкой печной.
Но прежде, чем сделаться горкой золы, —
Вы неба слегка затуманили страз,
И с башен кремлевских сорвались орлы,
И сгинули, дымкой прикрытые, с глаз.
Фальшивый алмаз не продать, не украсть,
А в доме — какие в печи калачи? —
Затихни, замолкни, безумная страсть!
Ведь Вы — лишь зола из остывшей печи.
ПРЕБУДЕТ
Л. Ворсулевой
Влезу в воду — заводнюсь.
Заводной сегодня день.
Я не сплю, я длюсь и снюсь
Всем. Всему вокруг. Воздень
Крылья — ангел мой земной —
Лени лань, юдоли лунь,
День возьми в ладонь со мной,
Целокупный день-июнь.
Ты сон мой, и я с тобой.
Кем ни слыл бы, с кем ни стыл —
Ты со мной — Мой Б-г, бог мой,
Мы — любовь. Доколе сил…
* * *
Ты часом там не утонула
В морской пучине с бодуна?
Ну, там — бухнула, подмахнула,
Нырнула и — привет — хана!
И вот теперь, едома рыбкой,
Лежишь себе одна на дне
С невинной фирменной улыбкой
И не торопишься ко мне!
* * *
«Что еще
остается, —
Я старый пират!»
Катя Богданова
Да, дитятко Катя, ты — «старый
пират»
На рейде в житейском болоте,
А я — например — пиратее стократ —
И бронзовый весь — в позолоте!
Но стоило мне повстречаться с тобой
Надысь у Маркизовой лужи —
Я враз раскатался (бывает) губой —
Но строгим остался снаружи!
Нам — па-мят-ни-кам — не пристало скакать —
Слезать — так сказать — с пьедестала,
Но вирши — как видишь — мы можем слагать,
Чтоб в них кривда жизни блистала!
Old’ридж
Потеряв последний дюйм праведных высот
Не забудь, что в уйме уйм смысл совсем не тот,
Чем в просчитанном виском холоде ствола…
Подмигни косым глазком и решись без зла
Падать вниз и видеть свет в полости пустот —
И тебя вода спасет, злейшая из вод…
Жизнь пройдет — как сон во сне, как вода в воде
По распущенной весне… Мантию надев,
Сняв постылое тряпье — выбери огонь —
Мертвечину и трупье всякое не тронь.
Солнце — жизнь, а в нем огонь — все оно кипит,
Сердце, как уставший конь, рвется и хрипит.
И валится на ковер всяк: убог, плечист…
Время как багдадский вор, на руку не чист,
Нечисть чествует того, кто идет ко дну,
Но отраднее всего отходить ко сну.
ПЛЕСНЕПЕНИЯ ГРИБКОВ
Ты любишь пение грибков
И сам отчасти ложный гриб,
Ты мхом хо-хом покрыт с боков,
Во мху растет твой нежный гроб.
Шуршит шенгенская листва,
Волосяная даль густа,
Грибницей сложного родства
Твои спеленуты уста.
Приходит доктор Лось, мычит,
Когда ты мочишься в елань,
Мечтатель Вепрь в тебя фырчит,
Ты споришь, вскидывая длань
То на восток, то в тьму и темь,
То вдруг ложишься в моходрейф.
Меж тем в тебе отверстий семь,
Чрез них расплескиваешь кейф
И потребляешь все вокруг,
Ведь ты продукт всего и вся.
Всмотрись — ты миллиардорук.
Спроси хоть доктора Лося.
А все, что знаешь ты, — не ты
Придумал — выискал — познал.
Ты лишь владелец пустоты,
Баланс твой ноль и нуль твой нал.
КЕРДЫК
Я был в лесу — искал там гриб, но не нашел
гриба,
поскольку не было грибов — съедобных — в том лесу,
не видел волка и сову — ну что же, не судьба —
осталось просто созерцать осеннюю красу.
Да, был осенний влажный день, слегка туманный свет…
Я — побродив — присел на склон, вдохнул табачный дым…
Слегка задумался о том, что в жизни счастья нет,
О том, что все кердык-фердык, тудым-сюдым-бердым…
Сие на тюркских языках имеет вещий смысл!
А я ведь тюрк — натюрлих, тюрк! — и
знаю свой язык!
Мне внятно в этой жизни все! — и «жар холодных числ»,
И холод вечного тепла, и — собственно — кердык…
Nirvana
Прежде, чем погрузиться в нирвану,
Коньяком насосавшись, как клоп —
погрузись предварительно в ванну,
третий глаз засадив себе в лоб.
Ведь иначе в желанной нирване
ни хрена не увидишь, дружок…
А потом уложись на диване
И дуди в свой волшебный рожок.
И глядишь — прояснится сознанье —
И завертится калейдоскоп
Мирозданья и миросозданья…
Вот тогда нажимай кнопку «stop».