Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 5, 2014
Зульфия Алькаева — поэт, литературовед. Родилась в г. Ногинск (Богородск) Московской области. Живет в г. Электросталь Московской области. Работает в Библиотеке искусств. Автор многих книг и публикаций.
* * *
Она, как невеста,
носила белое платье.
Но взгляды вокруг
оставляли на нем
жгучие пятна зависти.
Они вынуждали ее
сменить
платье на брюки,
улыбку на слезы…
Все чаще и чаще
тянуло ее в старый лес,
туда,
где на белых телах берез
черной лентою тлеют
слова разлуки.
* * *
О, милые странные деревья,
Растущие на краю реальности!
Не знают они, чему поверить:
Ясному небу или озерной глади?
Дни их гораздо призрачней снов.
Их могут и тени, и ветры украсть,
И всякий магический зверь.
О, милые странные деревья,
Обнявшие медальон озера.
Над головами у них — вечность,
А у подножия — зеркало.
Кажется им, что они не выросли.
Вот и встают деревья на цыпочки.
Пальцы корней помогают им
Выглядеть выше
Хотя бы в своих деревянных глазах,
Неотрывно смотрящих на воду.
* * *
Нет уж, братцы, снимите наушники,
разделите со мной
звуки улицы,
автомобильные пробки
и мыслей заторы.
Цирк повседневности
чиркает
по наждаку асфальта.
Искры летят!..
Отражаются
в красных глазищах бомжа,
просящего сдачу
от покупки миндальных орешков.
«Миндальный налог»
поступает, вестимо, на водку.
Искры шальные
как будто мелькнули
на языке серой женщины,
сбывающей
букинистические издания:
— Сто! Сто двадцать! Берите, девушка!
Разве дорого это за пыль веков?..
Улица чертит на лицах
татуировки,
но где-то под звуки Шопена,
в метро,
скрипка приходит в себя…
* * *
Вокзалы вонзались,
выпытывали адреса.
Молчала, таилась,
поскольку везде — многолюдье.
Внутри и снаружи
гудели одни голоса
и двигали властно к огню,
междуречью, остуде.
О низком домишке,
где веточки застят окно,
я думала, как об уютной
желанной берлоге.
Зарылась бы в плед
и беспечно воткнулась в кино…
Но главная я
пребывала все там же,
в дороге.
ТРИПТИХ
Осень волнуется раз…
Кроны горят огнем.
Осень волнуется два…
Падают кроны вниз.
Осень волнуется три…
Белая плесень сверкает.
В черных развалинах мира
Спит голубая весна.
* * *
Все, что беспризорно оставлено на улице,
есть часть природы.
Я ворую у сада яблоки,
приручая их к домашней утвари
и к вечно холодному холодильнику.
Взамен отдаю старый стол.
С него, как и с пестрых цилиндров цукини,
не приходит в голову
стирать водяные капли.
На лаковом покрытье стола
со временем появляются трещины,
такие же, как на коре яблони.