Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 11, 2014
Юрий Милорава — поэт, переводчик. Родился в 1952 году в Тбилиси. Окончил Тбилисский институт иностранных языков. Печатался в журналах «Континент», «Крещатик», «Черновик», «Дети Ра», «Воздух» и др. Изданы две книги стихов. Автор критических и литературоведческих статей, воспоминаний о Викторе Шкловском, переводов с французского и грузинского языков. Живет в США.
* * *
через
небо
вид
дней
на том самом немота
кружит
г-ну А. Дилбо
нужно
найти взять это
на внешнем
в холстах
в мастерской
в кистях в грунтах
на суммарном помещения мимике его
на суммарном содержимого уловить почти слепым осязанием глаз прикосно-
вением взгляда
в сношенной намятой
обуви куда никто и никогда там то что изнутри слои кожи ткани в нитках
натруженные идут
и в тюрем коридорах ярко
освещенных сетках угадывать
позади потаенных спрятанных дверей затерянные поляны и ягоды закрашенные
и флажки скрученные и руки прижатые к туловищу после падения вчера
и в углах вязанки группы фигур разрушены ногами фрагменты росписей
и автомобилей гаражей детали безумцев анатомо-механиков хранилищ
и антикварная резина лежит на железных семечках
отчаялся храм пять недель он звонит в часы службы
но всегда закрыты двери что там в нем?
следующая фаза глаз cолнца
эта тихая затаенная элегантная станция
созданная только для заката она барражирует сама собой и к вечеру на ней
внутренним неслышным колоколом четко сообщается об отправлении солнца
* * *
об убийце
рецидивисте
сентиментально
спасавшем погибающих животных всегда вызывающим — к ним — броском
тот роман писал пазолини
он в зале заседания суда
резонанс скандал
сам он котенок
его намечено утопить
моральный долг лежит
на общественном котенке
быть в очереди приговоренных
пазолини
лишен
прыжка
спасающего
за собой
в воду
воду
февральскую
и даже этой воде свойство дано расступиться
и как теперь миру с безумием сладить с водной рукой — ее ответно двоение
рука водные пальцы водная ладонь водный локоть
водная лестница
и было многим чем
стенами подъемами рука шумит
подъем руки глубок стены стоят берегут
в брызгах фонтанируют и пенами
текут и всеми
ее порывами вод
перепада раздваивающейся руки — с ним с пазолини — идут в неизвестность
* * *
cнаружи
снаружи
снаружи
случилась
эта встреча
неожиданностью
было это
весомостью
слова
«овехо»
но нет —
не значения смысла в нем случилось —
(два подтверждает смысла) говорит:
«да и да» и значит общий тут им смысл
и не заметит —
устремившуюся паутинку притяжение его и ее подлета над головами другими
она подлетит
он подойдет
она подлетит
а встретил сам себя
тогда вышел ходил еще не смеркалось
и были снова мечты про свое
задать свой вопрос мысль следом
уже первую неделю улиц фонарные и другие столбы толстые и тонкие вдоль
тротуаров снизу на высоту доступности они были одеты
в разные вязанные кофты…
…когда
прохожие
шли вдоль стен то что-то липло и дотрагивалось до них и до него или почти
* * *
от
полевой
одной
точки в мышином глазу
крутится
и в миазме исход на волю
и происхождениями
набито —
это всего лишь происшествие —
угол зрения
вздыхающего выдох на горизонте
и пронзает герб
фамилию и дом
по обе стороны
а в центре сваленным
направлено движение на цель
все не сам не прямое наклон и противоречие
так не могут им не удержать
что из них долгое? что?
но разве понятное хоть сколько-нибудь бывает возможно?
революционность поверхности земной геологическая и социальная
выделывала сквозь ровное прогалины
тем извещалось
что вытягиваются они на полях
и находят чертежи и ведут их верховные совершенные циркули в идеальные
пространства а потом исчезают
* * *
туман
мягко
прожорлив
и мягко
невесом
впитывался и
выдвигалась
без его тени
другая
невидимость
дух тумана дух его колдует
и молоко
и молочными волосами
встретил покрыл волосами мышей и скунсов спрятал
подманил они с тобой обменяются взглядом на миг
в молоке исчезнут или бесстрашно невозмутимо не оборачиваясь растают и
обман поверхности
мог быть
его перебросом
и разброс
жалюзи сдвиг ячеек оболочки из льна
жасмин губ то там то здесь ждет
мираж выбрасывается вверх колышет
но рядом родной брат тумана непонятны те жители
они
кто в угодьях подземной семирамиды поселков
повиснув все делал не видным…
но темные соединяя норы и перемычки
его называют слепо почва и голову черную и
теплую голову в ничтожных зверушках в ходах из-под-земных семечек-солнц
лоснящуюся голову
далеко вытянул запрокинул расслабился забылся там протянулся под спудом он
всеобщий царь подземелий цветок подземелий подземный подсолнух
* * *
трубка
в прозрачных вирусах
для опыта
так и границы
страны трубки из
бес-
стыдства
часть народа
исторгла из себя
некую популяцию…
почему прозванную
по-английски люди и почти трубка?
«пипл
все схавает» и схавал
и сквозь трубку прошел
немецкий стыд
стыд но был бес
…бес-
стыдство
«циклон б»
бухенвальд
прах пепел
…так
сиблаг дальлаг голодомор беломор-канал гулаг в них играл его брат близнец
было а сегодня
вещество — пристроило себя в требуемой емкости на междустеньи междуклетьи
люд-наполнитель
на него смотреть бес туда ездит на отдых наполнять с семьей женой и детьми
кучки комки и цугом и струйками
тишину они заполняют ядовитыми амебами
* * *
столб говорит сам с собой и вверх
вера
через пожар
капустой
не уголь
не огонь
свиток словами
ни корзина
ни колонна
ни фриз
ни колокол
ни фонтан
ни куст остриженный
ни долгий праздник фейерверк
бог
впряг нас
гвоздей бечева тянет
за мучения наши
поднимает с собой
абсолют высоты на казни свои
и сегодня
они столбы навстречу шаги психической атакой
тот с крюком для светофора
тот для связи покосившись
а тот бетонный для чего-то еще
и уличного освещения
и под рекламу
или
при масштабном отключении электроэнергии снятие проводов с креста в тишине
* * *
58
доначальных периодов
до обратной стороны луны
до зачатия человека
итог я меньше всех о том
никто
монтаж и демонтаж
столешница
бог на ней собирает
проходит много лет
ничего
ничем
это ничем даже когда все собрались
не назвав и не пояснив не послав термин слово сорвавшееся в пропасть и он
просто сам обратно дело рук своих
и ни причем здесь кадиш и все книги и кассета с музыкой…
недоумение почему он иногда разбирает назад в ноль всю науку госпиталей
союз «и» искаженно метил в звук «ы» непродолжения гром молний.
этой жизни мульти-рельса…
клавиатур ы-периодическое… конечно от пункта А до пункта Б ы-файл..
не медсестра это делала с отсоединением аппарата и я сидел рядом и смотрел
и не понял о чем бог энерго-бисер будущего
и никто не ловил смысл
ни башня шухова тяжеленным неводом
ни большие маяки типа винд-пойнт иголок лучиками обрамляя по периметру
растаявший глетчер
ни чайка искусственно взлетающая на удочке берегового кукловода
ни другая капля сорвавшаяся на шоссе
мейд ин бог сам бог но структурно бог по секции сборка под ключ
тем конструирования секций не разобрал одно лишь душу каркас оставил…
————————
P. S.
я предположил что только бог — создатель тех секций и сборщик крепких их
дивных и что не стоит никому пытаться труд себе дать на высоту повыше
и почаще забраться в слепоте даже до середины на ту конструкцию тем более
по делу карабкаться тем более и в душу
* * *
у
стен
часто он
он без двери но ведь она ему не жена
вырванная
из контекста дома дверь и щит и друг она или нет? зачем ему? но она ему
нужна а у него и дома нет
не имеет
а другие имеют
думает про дверь про дом
от таких от бездомных
бегут и люди и стены и все становится железным бегом с педалями и все что
бежит безжалостно укатывается
а когда стены бегут
то если их руки
ноги из спиц
туловища из рам из цепей
значит стен идеал железная дама безумного художника дама мона лиза там
все из магазина велосипедов
лицо сидение!
улыбка звонок!
плечи ободов и шин!
у нее руки рули!
что обездоленным остается?
ангелов перышками не дверями строений собрано крыло их перья первые слои
тонкие вторые пух
связки скобы покровы пазухи
изгибы вкладыш
дружески гостеприимные пружинящие до сияния через потоки
до конца
для бездомных крылья добра и свободы шумят! для полетов парящих в лучах
изобильных…
* * *
не
разгон
порой
все
замедляется
в воде
и на берегу
все более скрытое замирает
и появляются
в зависимости
от времени дня
от погоды
все поверхности
разной обтрепанности
они прикрывали все разноцветное
эти
серые корки становятся обложками с задумчивыми названиями и показывают себя
охотно и приближаются
близко
в отлетающих иголках ветра
* * *
грань
еще более антенн
и она
еще более перед
общностью неба
не видна
гнездо
сколько исчезновений
птица взяла привычное и новое каркасы планы борта пыль выгиб упаковка
ковчег
вязанье пенелопы
собора гауди планы
и челенджера каркас
кон-тики плавучий выгиб
лес
с анти-пылью генри торо
и банальный упаковочный пластик!
обесцвеченый ненастьями и солнцем
полосками эстетично
выведен кончиками за переплетение
за скрепки
без грязи нефритовый прозрачен сер хайтек следы святости его — не резал —
рвал клюв! ширину полосок с толщиной сухих прутиков вписал
сплел изящность завязок
попробовал бы человек создать такую красоту пятью пальцами ножом и
линейкой
полоски спрашивают шевелятся на ветру: «что с нами будет — продолжение?»
на крыше чрево внутренностями чрево балагана ремонта крыши… запутано
но там пятно
беззащитности и красоты одно место одно невероятное пятно на всей Земле!
и во всей Вселенной!
* * *
отсутствие
м о ж е т ж и т ь и ж и т ь
неконтролируемым лабораторным соединением
жить вихрем несущим обломки
и соединением возрождающимися обломками несущим их дольше чем месяц!
пейзаж
бедой
древо
часовой
кому-то
прицел…
крона корона царствие
среди пространств одиночество
кинули
«остров» —
себя выносит
взрыв
взрыв выживания
на отшибе — в кругу
карта игральная
выбор
в другую пачку летит на листвяной качке зеленью жива
в неподвижном безмолвии
сам
обдирался
даже лист обдирался дул ветер предвосхищал ветер
островом вокруг обежит он
всю зеленую схему
едва касанием по голой — коре — невидим и остатки везде-вокруг пройдут
для древо-острова-растущего-одному-для-своей-полновесной покинутости
* * *
младенец
шел
а мы:
все
от него мнимые шаги
но мы не были его
шагами
Бог-Отец
дорогу шелками
укрыл
цветы
бутон
первые…
мир
и густо виноградной
кистью волхвы
для дитя необходимое
несла ему не группа
(упрощение)
это были линии самого разрешительного и чистого
ходы вывели тепло распределяя зеркальность выраженности тепла
и количество мира тепла линий
нет препятствий
железное не твердое
не увесисто железо и нет
того пути от чего и нет выбоин от железа не остриями
и — снизу вверх только — единственная реальность — слышна не грозная тишина трудностей и смирения