Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 10, 2013
Клементина Ширшова — поэт. Родилась в 1993 году. Студентка Литературного института им. А. М. Горького (семинар С. С. Арутюнова). Член Союза писателей XXI века. В «Детях Ра» публикуется впервые.
* * *
я подумала о тебе:
отрубился свет,
птицы столкнулись в небе
и началась гроза.
я подумала о тебе:
вышла из строя техника,
миксер стал биться током,
а фен — дымиться.
я подумала о тебе
и горшок с цветами,
годы стоявший на полке,
сорвался вниз.
я подумала: все неспроста
движется, как бы ведет к развязке.
и вот однажды
я подумала о тебе:
ты сам предстал предо мной.
это было страшнее всего.
тогда я решила, что больше не буду
о тебе думать…
я подумала о тебе.
* * *
ожидание поезда — вечное, разрывное.
перестук в большом отдалении слышен, вроде.
кто-то сверху давно оставил тебя в покое
помирать среди разрастающихся угодий.
сеять доброе, печь горшки, умножать благое,
но при этом только и делать, что побираться.
правда, бьется чужое, выгнутое, литое —
отыщи его на дне выездного ранца.
отряхни от крошек, вытри от жирных пятен,
чтобы кровь свободно текла из открытой жилы,
лишь тогда исход станет памятен и приятен.
ты поймешь, что я давно уже все решила.
* * *
Л. М.
ты должен быть первым, последним, сорок вторым
на трассе стоять в одиночестве, в позолоте
смотреть, как твой мягкий свет растворяет пыль
воздетую мотоциклистами от дороги.
ты должен остаться в памяти навсегда,
мой дальний маяк, бессмысленная опора
больного духа, где медленная вода
тебя приобнимет выплеском разговора.
а если открою ящик письменного стола,
воспоминания облепят меня, как рыбы.
поэтому он закрыт, только твоя судьба
внутри заперта и можно услышать крики:
«скорее, родная, выбраться помоги!
я здесь. неживой, стою посреди дороги.
вне лет и времен, а мимо несутся дроги,
продрогший мотив затаптывая в пески».
но я отвечаю: «без совести, без удил —
пусть едут, зримы Ему и незримы глазу!»
когда стану прежней, какой ты меня любил,
являя собою все воплощения сразу,
ты будешь рядом — бесчисленный и немой.
мой лотос в руке воссияет улыбкой Кришны.
последний секрет раскроет, цветая, вишня
ты, под руку взяв, меня поведешь домой.
Анталия
вдоль дороги крутой у горного серпантина,
где доносится тихий шелест утеса выше,
танцевали, искрясь, темно-синие палантины,
темнота проплывала, вздрагивал остров мыши.
грозовые нити сшивали собою ткани,
оставляя везде дорожки златого света.
все вокруг жило, само о себе не зная,
только чувствуя как призвание, как примету.
на деревьях замолкли птицы в огне лимонов,
а надутые апельсины почти взорвались.
в руку сунул прохожий искренне, мимоходом
голубой цветок, который искал Новалис.
прогремело. или золото стало небом?
вдалеке, обнявшись как братья, рыдали горы,
от любви находясь в исступленьи почти нелепом
и представить нельзя, чтоб им слышались разговоры,
запах брынзы, ядреных специй и свежей рыбы,
звон приборов или же ломаный треск жаровен.
быть людьми и жить беззаботно они могли бы,
но всегда мешал несмолкающий шепот моря.
* * *
мир белая твердь.
и корчится, и дробится,
как будто мужчина
в попытке родить ребенка.
не хочешь — не верь,
зима побрала столицу
и лишь потому
засвечена фотопленка.
сон больше не жизнь.
мерещится бой капели
на фоне глухой, нелепой
молитвы богу:
поменьше бы параллелей,
да зверя в теле.
побольше любви, терпенья
и сил в дорогу.
все дай, передай,
реши за меня, напомни,
как в этой матросской робе
мутит, не спится.
причина тому —
зима побрала столицу,
все в мире циклично.
горе в его утробе.