Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 8, 2012
Виталий Молчанов. «В конверте неба». — М.: «Вест-Консалтинг», 2012
«В конверте неба» — сборник стихотворений оренбургского поэта Виталия Молчанова, и раз небо отправляет читателю, то есть нам, этот конверт, то и темы, надо думать, — соответственные, глобальные, общечеловеческие и общемировые. Так, да не так. В книге, в первую очередь, очерчивается круг проблем маленького человека, но возводится до чуть ли не эпических вершин — благодаря лексическому и даже синтаксическому уровням. На поверхности — полотно, на которое Молчанов раз за разом наносит мазки. Он расписывается, рисует, изображает — мазок, мазок — эпичнее, глобальнее, шире. Здесь мы и выходим на эту пресловутую «глобальность», только обращена она на беды и проблемы незаметного персонажа — самого ли автора/героя или воплощенного им персонажа (стихи тяготеют к сюжетности) — неясно. Да и не нужно знать.
Важно другое — в поэтике Виталия Молчанова есть черта, не свойственная многим стихотворцам традиционного толка — показной «класс» стиха, механика; видно, как крутятся шестеренки. Но это опасная грань — за самой техникой, за механизмом (в наших реалиях анахроничном, но в почвеннических лесах — самым, что ни на есть актуальном) можно оторваться от, собственно, повествования, уйти в иную обитель, занарциссировать и стать адептом и жертвой созвучий и метафор. И, надо сказать, подчас Виталий Молчанов достаточно близко подходит к этой опасной грани, а порой и переступает ее (напр., «В пещере горного короля» и др.) Но это издержки метода, на котором зиждется его послание к нам, послание, которое, повторюсь, автор вкладывает в конверт неба — в сборник стихов.
Евгений Чигрин, автор вступления, отмечает эту деталь: «Нетрудно заметить <…>, что и самому поэту хочется прорваться, стать интереснее». Метод действует, подтверждается публикациями и локальным конкурсно-фестивальным признанием.
Снег был живой, вполне разумной ватой,
В которую вселился зимний джинн.
Пришли на помощь дворнику с лопатой
Ковши снегоуборочных машин.
Это зримо и основательно — глобально; возможно — незаслуженно по отношению к простой процедуре уборки снега, но чувство этакого уважения, даже легкое придыхание — от пафоса «ковшей снегоуборочных машин» — безусловно, испытываешь. Но пейзажный «фрагмент» — всего лишь один слой текста, на самом деле, перед нами — сюжет, и эпизод уборки снега — не более чем одна его ветка. Даже не так. Это — декорация, на фоне которой происходит совсем иная драма: выброшенный в снег мобильник, девушка, поднявшая его, откликнувшаяся на звонок, мужчина на другом конце незримых «сотовых» нитей. И все становится ясно и просто, и пафос исчезает, разбиваясь на сотни осколков…
В одном из выпусков «Литобоза» (№ 4 (90), 2012) мне уже приходилось говорить о поэзии Виталия Молчанова. Думаю, будет нелишним процитировать небольшой фрагмент: «Стихи Молчанова сюжетны и логичны, автор воздействует на восприятие не посредством новых рифм и образов (хотя и это приветствуется), а цельностью содержания, законченностью сюжета и его социальным, гражданским или каким иным, но не новаторскиабстрактным значением.
Образы культурно-инерционны, но не на эпитетах строит свою поэтику Молчанов. Он встраивает их в канву сюжета, где они вплетаются в повествование и обретают поэтическую жизнь, помогая раскрыться сюжету и работая на него.
Стекала ночь июньским ливнем с неба.
Со стекол мрак смывал и быль, и небыль
До света, до прозрачности, до слез.
Придуманное стало очевидным —
Так прилипают к подбородкам бритвы
И ранят поцелуями взасос.
Щедрая метафоричность Молчанова играет свою роль — пространство расширяется, пропуская читателя внутрь, штрихами (здесь поэт подобен художнику) рисуется локация, создаются персонажи, затем — психологическая констатация.
…Взрываясь, время по пятам бежало,
Вон из подъезда, пехом до вокзала,
По шпалам, вдоль перрона, на такси,
Ударом в дверь, вторым — двойным по пузу,
Влетая, словно шар, в квартиру-лузу,
И тормознулось рядом с ней: «Прости».
Психология и позволяет откликаться, реагировать, сопереживать. При этом взгляд — мужской, и переживания — мужские, яростно-мятежные».
Все это так, а потому не вызывает вопроса состав аудитории, на которую рассчитывает Виталий Молчанов — читательская, что шире, чем сугубо профессиональная. Но и профессионалам будет чем «покормиться», особенно традиционного толка. Вот и выходит, что архаичный, с точки зрения поборников авангарда, подход дает приращение в среде читателей, для которых внутренняя сторона слова — не более чем ненужная красивость. А простота, возведенная, поднятая до стиха (весь стихотворный инструментарий — налицо), залог не то что успеха — внимания, что в нашей ныне практически не читающей стране и есть успех. Тем более что и темы, поднимаемые Виталием Молчановым, а главное, герои — близки и понятны. А значит — достойны сопереживания.
Владимир КОРКУНОВ