Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2012
Рецензии
Егор Радов, «Уйди-уйди». — М., «Независимая газета», 2011
«Уйди-уйди» — восьмой по счету и последний завершенный роман Егора Радова (1962-2009), датированный 2007 годом, вышел в московском издательстве «Независимая газета» при участии компании «Вест-Консалтинг» в 2011 году. Как сказано в аннотации, «эта книга представляет собой причудливое переплетение автобиографических и фантасмагорических линий… Последние страницы романа невозможно читать без содрагания — они содержат предсказание писателем собственной смерти».
Небольшая по объему книга затрагивает множество вопросов, которые возникли с появлением более открытого взгляда на устройство Вселенной. Один из них — вопрос рождения в этом мире, «в данном обличье, именно с такими личностями, телами и чувством «я». Никого из нас не спрашивали, «почему я-ты-она-он должны быть здесь?! Почему мы вообще чего-то должны?!». Отсюда вдохновенные поиски другого мира, потому что этот, изначальный, уже с детского сада главного героя Яна воспринимается им как тюрьма, из которой хочется совершить побег. Желание Яна и его друга Семенихина, чтобы в мире, где им суждено было родиться и жить, «была подлинная свобода», иначе нет смысла рождаться.
В повести четко прослеживаются и традиции экзистенциализма — описание психологических переживаний человека в ситуации, в которой он находится, и размноженная реальность Харуки Мураками, и сатирический гротеск, уходящий корнями в русскую классику. Достаточно вспомнить Салтыкова-Щедрина с его «Городом Глуповым», сравнивая общественный строй в Глупове и организованную Семенихиным политическую партию под названием «Гроссе Руссише Швайн», идея которой состоит в осеменении огромной свиноматки Небесной Россией для ее же, России, спасения.
Герои мечтают «уйти», что означает найти выход сразу в несколько реальностей, — обрести, по их мнению, свободу. В конечном итоге их план удается. Семенихин мечтает о большой политике, а Ян о любви. Больше ничего не желая, он хочет остаться теперь только в одной реальности, потому что нашел все, что искал. Его позиция определяет постоянный конфликт с Семенихиным.
Актуальная тема современного мира — переход из одной реальности в другую — уже никого не удивляет. Новоустройство образовавшегося бытия заставляет человека ориентироваться сразу на несколько реальностей — допустим, виртуальную и классическую. Существование в нескольких мирах параллельно — знак нашего времени. Плохо ли это или хорошо, когда сознание человека расчленяется, и от этого происходит расщепление личности и отклонение в сторону болезни, соотносясь с симптомами которой, нельзя обозначить ее иначе, как шизофрения? Повсеместная шизофрения становится нормой в литературе. Может быть, поэтому в этой метафизической распластанности, в точке перехода в иную реальность визгливый женский голос произносит над ухом Яна: «А вот и нет!». И ему начинает казаться, что уже нет никакой любви, которую он ищет, что он существует во сне, похожем на смерть, в вечном переходе, и что этот переход — «основа и правда». Ему страшно оттого, что он не сможет воплотиться и навечно останется в переходе, «а пункты отправления и прибытия — просто иллюзия конкретности». Так что же считать главным, а что проходным? Ян задумывается о том, что «не важные моменты», повседневность жизни — то, что мы считаем не главным, а проходным («ожидание автобуса, своей остановки», «вот сейчас я приеду туда-то и туда-то», «буду делать то-то и то-то»), именно эта «переходная муть» занимает большую часть времени. И что при этом возможен только один момент главного — любви. Выясняя, какая реальность важнее для воплощения личности, Ян вступает в пожизненный спор с Семенихиным, старающимся доказать ему, что реализация творческой личности важнее всего остального, в том числе и любви, что в угоду любви нельзя забывать себя, а для Яна единственная реальность — это Инна и его отношения с ней. «Зарыл в землю свои таланты… и кайфуешь. Точнее, вы оба кайфуете, но это все… бесплодно», — таково мнение Семенихина. Оспаривая истину любви, Ян начинает искать свою умершую подругу, проникая в различные миры. Измененные состояния сознания, когда невозможно понять от горя, умер ты или жив, позволяют ему проникать в ирреальность. Как на сюрреалистических картинах Дали, в этих поисках перед читателями предстают странные образы фантастических персонажей — в некоторых из них Ян узнает своего друга Семенихина. Но через все это наслоение психоделии и литературного сюра проявляется одна простая и всем понятная мысль — мысль о том, что самое главное в любой реальности — это любовь, объединяющая пространства и время.
В послесловии к роману Михаил Бойко упоминает, что эпизод, когда Ян Шестов просыпается в постели со своей умершей возлюбленной, является автобиографическим. «Именно так умерла третья жена Егора Радова — Тая. Читая соответствующие главы, будьте готовы — в русской литературе немного страниц, пропитанных такою жутью и отчаянием».
Посвящение, которое обычно выносят в начало книги, является в романе заключительным. Поэтому так трогают в своей надежде слова: «Посвящаю своей любимой, с которой я обязательно встречусь, когда уйду из этого мира».
Егор Радов умер два года спустя в годовщину смерти своей жены, которую ему никто не смог заменить.
Наталия ЛИХТЕНФЕЛЬД