(Творческие портреты Юрия Влодова и Валерия Прокошина)
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 4, 2011
Штудии
Евгений СТЕПАНОВ
ДИКОРОССЫ: ДРУГАЯ ПОЭЗИЯ РОССИИ
(Творческие портреты Юрия Влодова и Валерия Прокошина)
Дикороссы — это термин, предложенный поэтом Юрием Беликовым для обозначения поэтов значительных, но малопечатающихся, как бы невостребованных в современном литературном процессе.
В 2002 году вышла замечательная составленная Беликовым антология «Приют неизвестных поэтов» (Дикороссы) [1], в которой были опубликованы стихи Юрия Влодова, Сергея Кузнечихина, Валерия Прокошина, Сергея Сутулова-Катеринича, Сергея Строканя, Владимира Монахова и многих других талантливых авторов.
В предисловии к книге Беликов задал горький риторический вопрос: «Можно ли, будучи наделенным Божьим даром, оставаться в России неизвестным?» [2]
К моменту издания антологии это было возможно.
И вот прошло почти десять лет.
Изменилось многое.
Ушли, к сожалению, из жизни Юрий Влодов, Валерий Прокошин…
Ушли — чтобы уже навсегда прийти в большую литературу… Сейчас, наверное, нельзя назвать перечисленных поэтов малоизвестными или, тем более, неизвестными (смерть — самый сильный микрофон поэта).
Другие авторы антологии стали значительно востребованней — они достаточно часто публикуются.
Божий дар скрыть — при всем желании определенных сил! — нельзя. Замолчать подлинный талант невозможно. Рано или поздно (чаще, увы, поздно) всем настоящим поэтам «наступит свой черед».
Юрий Беликов сопоставляет в своем предисловии известность Евгения Евтушенко и неизвестность Юрия Влодова. Правильно, конечно, сопоставляет. Однако надо заметить, что ситуация сейчас постепенно меняется, она выравнивается. Если мы сравним число публикаций в Журнальном зале, то обнаружим, что у Влодова там пять стихотворных подборок, а у легендарного Евтушенко всего две. Немного у обоих. Но все-таки Влодов уже фигурирует в мейнстримовском толсто-журнальном пространстве и не отстает здесь от всемирного прославленного коллеги.
Широко напечатаны в настоящее время Прокошин, Кузнечихин, Монахов, Сутулов-Катеринич, Строкань, да и сам Беликов, и многие другие замечательные авторы.
Благодаря ЖЗ, вхождению в него новых изданий («Крещатик», «Дети Ра», «Зинзивер», «Новый берег», «Слово») литературная карта России стала представлена более панорамно. И, на мой взгляд, самые разные подлинные дарования теперь имеют возможность обнародовать свое творчество. Появилась эта возможность, конечно, с обидным опозданием, без малейшей помощи со стороны государства, но все-таки, будем объективны, появилась. Лучше поздно, чем никогда.
Теперь наступает пора филологического переосмысления ситуации, переосмысления не судеб поэтов, но их с т и х о т в о р е н и й. Наступает пора не ангажированной (к сожалению, нередко) критики, но литературоведческого анализа (несомненно более объективного) поэтических генераций. В связи с этим интересно попытаться проштудировать творчество наиболее ярких дикороссов, прежде всего, Юрия Влодова (1932 — 2009) и Валерия Прокошина (1959 — 2009).
Стихи Юрия Влодова даже в советское время затрагивали религиозно-мистические темы. Никаких ангажированных властью текстов он никогда не писал, о партии вспомнил один раз в жизни, когда сочинил ставшие впоследствии народными строки: «Прошла весна, настала лето. / Спасибо партии за это», подчеркнув в гиперболическо-ироническом стиле всю абсурдность и смехотворность коммунистической пропаганды.
Влодова всегда интересовали главные темы: Бог, дьявол, жизнь, смерть, любовь. На мелочи он никогда не разменивался.
Дихотомия Христос — Иуда — магистральная линия.
Клевал-то сазан,
А наклюнулся омуль!
Приснится Рязань —
Просыпаешься — Гомель!
Святые места
Беспределья и блуда.
Окликнешь Христа —
Отзовется Иуда. [3]
Другая важнейшая тема Влодова — роль поэта, вообще талантливого (гениального) человека, в обществе. Эту тему поэт рассматривает также с религиозно-философских позиций, зачастую достаточно противоречиво. Например, в одном стихотворении он пишет: «все гениальное просто / сложным бывает талант»; а в другом — «Талант по духу — Бог, / А гений — сущий Дьявол!»
Характерно в данном случае и написание с заглавной буквы не только Спасителя, но и князя тьмы.
Все взаимосвязано в поэтико-мировозренческой системе Влодова: добро и зло, душа и тело, земля и вселенная, смех и слезы. Эклектика и дуализм сознания не противоречат поиску себя в этом мире, яркой индивидуальности характера лирического героя.
В каждом стихотворении Влодова — огромный мир, мир поэта.
И душу, и тело недугом свело,
Лицо уподобилось роже!
И стало в глазах от страданий светло,
И крикнул несчастный: «О Боже!..»
Но грохот сорвался в немереной мгле,
И эхо взревело сиреной!..
«Хо-хо!..» — пронеслось по родимой земле…
«Ха-ха!» — понеслось по Вселенной… [4]
Валерий Прокошин — также поэт философского склада. Его натурфилософия далека от красивостей. Стихи Прокошина перекликаются с творчеством поэтов Лианозовской школы, барачными экзерсисами Евгения Кропивницкого, Игоря Холина.
Наиболее частотная лексика Прокошина связана с ущербной средой обитания: барак; подвалы, углы, чердаки, трущоба… Этот резко-негативно маркированный лексический ряд лишний раз подчеркивает неустроенность лирического героя, жизнь на грани (или, скорее, за гранью) нищеты.
Автор показывает д р у г у ю Россию, непохожую на столичную — Россию бедствующую, прозябающую, горемычную, спивающуюся, суициидальную, брошенную властями на произвол судьбы, выживающую в нечеловеческих условиях. Выживающую чудом.
Лексика Прокошина нарочито отталкивающая, брутальная, депоэтизированная: самогон, алкаш, дрочил и т. п.
Прокошин — наиболее прозаизированный поэт XXI века, видящий мир не сквозь радужные романтические очки, а таким, каков он есть.
Наиболее суггестивна его поэма «Выпускной-77», которая впервые была напечатана в журнале «Дети Ра».
Эта короткая поэма выразила гигантские проблемы славяно-евразийского суперэтноса (термин академика Бориса Искакова), оказавшегося на грани вымирания. Прокошин, как ранее крестьянские поэты ХХ века, как позднее Татьяна Бек, Борис Рыжий, показал всю трагедию народа, оказавшегося в постреволюционной ситуации, в эпоху тотального разрушения, краха общественно-экономической формации.
В поэме «Выпускной-77» описывается судьба одноклассников обычной провинциальной школы, в которой учились русские, татарин, украинцы, евреи, поляки…
Многие выпускники этого класса, закончившие десятилетку в 1977 году, спились, погибли в Афганистане, в несчастных случаях, покончили самоубийством, кто-то уехал в эмиграцию и т. д. Счастливых судеб практически нет, если не считать одноклассника, пришедшего к Богу и ставшего священником. В поэме минимум фигурно-тропеических приемов, стихотворная речь, хотя и разделена на строки, по сути, представляет текст в качестве констатации факта. Факта страшного и беспросветного.
Тимоха Ганин — спился и умер
Олечка Зайченко — спилась и умерла
Саша Никитин — спился и умер
P. S.
в прошлом году на встречу выпускников
из нашего класса не пришел ни один человек
потерянное поколение
из которого почти никто не выжил
кроме меня
но я не хочу просыпаться [5]
Умер и Валерий Прокошин (онкология), не дожив до пятидесяти лет.
Вот такую дикоросскую литературу, конечно, не хотели печатать, не хотели замечать, не случайно «Новый мир» напечатал стихи национального поэта Прокошина только после его кончины, да и то только один раз.
Прокошин был превосходным мастером версификации. Писал в разных манерах — и силлаботонические стихи (сонеты, венок сонетов, триолеты), и верлибры, и танкетки.
Его строфическая система изысканна и разнообразна. Наряду с катренами они регулярно использовал терцеты (редкая для современной поэзии строфика). Из одиннадцати стихотворений, опубликованных в «Приюте неизвестных поэтов», два написано терцетами.
Как действительно большой русский поэт Прокошин пришел к православию, обрел Бога. Его стихи последних лет пропитаны христианским Светом, одухотворенностью; он перестает замечать происходящие мерзости на земле, обретает себя подлинного, каким был раньше — в детстве.
Это было в детстве, я помню, на раз-два-три…
Так мне и надо:
Закрываешь глаза и видишь себя внутри
Райского сада.
А потом проживаешь век, словно вечный бой,
Как и все — грешный.
Собираешь камни и носишь везде с собой,
Глупо, конечно.
Смотришь в воду, где плавают рыбы туда-сюда:
Карпы, сазаны…
Закрываешь глаза и видишь внутри себя
Свет несказанный.
29.08.08 г. [6]
В стихах последних лет поэта частотна христианская лексика: Бог, бес, райский сад… Здесь очевидна перекличка Прокошина с великим русским поэтом Есениным. Но если Есенин мучался от безверия («стыдно мне, что я в Бога не верил, / горько мне, что не верю теперь»), находился в пограничной ситуации (на стыке веры и атеизма), то выбор позднего Прокошина очевиден: он полностью во власти Божьей.
Райский сад у поэта ассоциируется с вишневым садом. Дихотомия: сад больничный (земной, мучающий) — сад вишневый (райский) прослеживается в одном из лучших стихотворений Прокошина:
Сад осенний, сад вишневый, сад больничный —
То ли Чехов, то ли Бунин&Толстой.
Разговаривать о Боге, как о личном,
С пожилою, некрасивой медсестрой.
Вдруг сравнить себя с собакою на сене —
Между ангелом и бесом… А вокруг
Сад вишневый, сад больничный, сад осенний
По библейски замыкает ближний круг.
Вот и бродишь в нем почти умалишенный
С продолжением истории простой:
Сад больничный, сад осенний, сад вишневый —
Гефсиманский, год две тысячи шестой. [7]
И Юрий Влодов, и Валерий Прокошин — выдающиеся русские поэты. Именно они выразили наше трагическое время наиболее суггестивно и адекватно.
Литература:
[1] «Приют неизвестных поэтов» (Дикороссы). Книга стихов». Составитель — Юрий Беликов. — М.: ИД «Грааль», 2002
[2] Там же. С. 15
[3] Там же. С. 125
[4] Юрий Влодов, «Дети Ра», № 1(39), 2008), сайт www.magazines.ru
[5] Валерий Прокошин, «Дети Ра», № 9-10, 2007, сайт www.magazines.ru
[6] Валерий Прокошин, «Дети Ра», № 8 (58), 2009, сайт www.magazines.ru
[7] Валерий Прокошин, «Дети Ра», № 2 (40), 2008, сайт www.magazines.ru