Ведущий рубрики — Фёдор Мальцев
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 11, 2011
Литобоз
Ведущий — Фёдор МАЛЬЦЕВ
Стихов много, а поэзии мало. Лауреатов, раскрученных имен хоть пруд пруди, а поэтов мало. Журналов — хоть обчитайся, а поэтов мало. Существует колоссальный миф, что современная русская поэзия переживает расцвет. Мы переживаем чудовищный расцвет графомании, захлестнувшей страну. Причина здесь проста: стихотворчество — очень эффективная автотерапия. Чтобы стихи лечили души других людей — это уже большая редкость. Но такие стихи, слава Богу, есть. Например, стихи неизвестной мне Нины Савушкиной из Санкт-Петербурга. В № 13 / 2011 журнала «Северная Аврора» опубликована ее замечательная подборка. Стихи живые, настоящие, ни на что непохожие, написанные рукой мастера. Казалось бы простые, но совсем не простые. Очень хорошие стихи. Вот — пример.
ОН В РОЖДЕСТВО
Встреча на вокзале и пикник.
Вадим Пугач
Все в жизни у нее случалось так некстати.
Однажды даже смерть приснилась в Рождество.
Ей скучно было жить. Куда занятней спать и
сквозь дрему наблюдать, что наяву мертво.
Привычно в забытье впадала, словно в Лету.
Но, вдруг отяжелев, обрушилась в такой
блестящий белый зал, подобный туалету,
по кафелю скользнув немеющей щекой.
Тут воздух зазвенел и стал вокруг вращаться
и облекать ее блестящим пузырем.
И лопнула душа, и вылупилось счастье,
доступное для нас лишь раз, когда умрем.
Как будто бы в груди волдырь тоски взорвался,
и высыпался свет из глаз, как конфетти.
И побрела она, петляя, словно в вальсе,
покуда странный дом не встретился в пути:
то – башня, то – вокзал, то – павильон в Версале,
то – сталинский ампир лечебницы в Крыму.
В калейдоскоп времен осколки не влезали
и ускользали прочь, распарывая тьму.
Но вдруг сложилось все, как будто
в неком паззле,
образовалась снедь на вычурном столе.
И люди, чьи глаза, казалось бы, погасли,
сюда сходились из разрозненных аллей.
И долго ни о чем беседа их велась там,
и разливал вино цветастый ловелас,
и на лице его, румяном и брыластом,
как вишня в пироге, улыбка запеклась.
Горел фонтан в лучах, тритоны щебетали,
как темный мех блестел заплесневелый пруд.
Всплывали из глубин сознания детали,
которые к утру из памяти сотрут
рассветные лучи, сметая сквозь гардины,
раздробленную пыль строений из теней.
И дверь в нездешний дом, где были все едины,
на неизвестный срок замкнется перед ней.