Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2011
Рецензии
Максим Жуков, «Поэма новогодняя моя». — М., «Вест-Консалтинг», 2010
Произведение Максима Жукова «Поэма новогодняя моя» сочетает в себе трезвость прозы и резвость стихового метра. Видимо, благодаря этому автор с завидной легкостью пишет о пошловато-бытовых вещах с ненавязчивым, естественным житейским юмором, вскрывающим немалый опыт в самых разных отраслях современной индустрии развлечений.
Герой поэмы тоже довольно типичен — начавший подуставать от жизни (семейной в том числе) столичный житель в кризисе среднего возраста.
Стояли холода. Жена свалила
В командировку в город Будапешт
Любовница послала на три буквы
С недавних пор все к этому и шло.
Такому герою веришь без оглядки: и как персонажу, ибо он безупречно современен, и как рассказчику от первого лица — такому не с руки, да и не солидно лукавить. Взгляд, направленный вовне, отыскивает то пьяную Снегурку на заснеженных тротуарах за окном, то отмечает кривоватость в лицах и душах литработников СП.
Снегурочкина длинная коса
Что дверцей при посадке защемилась
Мне помахала на прощание бантом
И, по Большой Никитской развеваясь,
В Лапландию, должно быть, унеслась
На таком реалистичном фоне рассуждения о писательских задачах и нотки тщательно закамуфлированной грусти звучат в высшей степени достоверно, лишь усиливая ощущение соприсутствия от выстроенной объемности произведения — безукоризненного соотношения действительности «как есть» и отношения к ней наблюдателя.
В канун приезда скорого жены
В моей, как будто не моей, квартире
Где на меня смотрели даже вещи
Как на совсем ненужную им вещь
Поэма предстает нам как шумный, бесцеремонный мир, наступающий на ногу в метро, галдящий в телефонную трубку и норовящий нагло втиснуться в узкие дверцы мира внутреннего. Герой поэмы их намеренно оставляет приоткрытыми и в этом проявляет чистую, почти детскую веру в людей, в свое писательское предназначенье, оправдывает складывающиеся обстоятельства.
Как ни крути, народная любовь
Для пишущих людей необходима
Хотя конечно, можно без нее
Но пропадает изначальный стимул
Читатель осознает себя свидетелем мыслительного процесса на ходу, главной движущей силой которого является стремление к самореализации личности как творческой единицы. Затягивающим в этот процесс моментом является то, что практически каждому из пишущей аудитории знаком неудержимый огромный вал, движимый тщеславием. Автор до боли понятен, близок и всей этой фамильярностью крайне симпатичен.
Увидев ненароком в интернете
Свои изрядной давности стихи
Я ощутил прилив ТАКИХ ЭМОЦИЙ
ТАКИЕ ЧУВСТВА мигом пережил
Что догадался сам себя отгуглить
И через Яндекс с Рамблером пробить
Через всю поэму идут реминисценции к Шекспиру, Нине Искренко и другим.
Я, словно очарованный промолвил:
— Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа
Все в этой поэме, как в жизни: досадные головоломки и дилеммы разрешаются простыми формулами компромиссов. И итогом становится долгожданная расстановка приоритетов, как единственная и крепко удерживаемая теперь форма сосуществования.
С тех пор живем под сенью компромисса
А чем он плох, семейный компромисс?
Как говорил один советский классик:
«Везде есть жизнь, и тут была своя».
Все же прагматизм лишь выстраивает объективный угол зрения, не изменяя установку на радужность и хвойно-елочное настроение, заявленное в названии. Главное, в чем может убедить Максим Жуков — все чудеса и метаморфозы происходят с нами не вовне, а изнутри.
Полина ДУДКИНА