Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2010
Рецензии
Александра ВЕЛЬТМАН
Инна Иохвидович «Скорбный лист. Введение в танатологию», М., «Вест-Консалтинг», 2010.
«Книга философических (о болезни и смерти) историй. Этот жизненный «опыт» знаком всем и поэтому эта книга для всех» — гласит аннотация к книге Инны Иохвидович «Скорбный лист».
«Непоследовательность смерти», «Последовательность смерти». «Этот лейтмотив первым бросается в глаза, врезается в память, преследует вас при чтении рассказов Инны Иохвидович — писал литературный критик Лев Аннинский. — Смерть мгновенная в одночасье. Смерть медленная, от тягучей неизлечимой болезни. Смерть насильственная… Смерть добровольная, в одиночестве: от петли, от газовой плиты, от передозировки снотворного… От разрыва сердца, от ужаса оставленности, от рака — болезни отчаявшихся».
Герои, а чаще героини И. Иохвидович, по меткому выражению Ж. Дерриды, «заглядывают в лицо смерти».
Что есть болезнь, если не сокрушение, не трагедия человеческого духа? Дадим слово человеку, тяжко болевшему с самого раннего детства и до самой смерти — большому английскому писателю О. Хаксли: «… величайшей трагедией духа является то, что рано или поздно он сдается плоти. Рано или поздно больное тело удушает душу, и остаются мысли только о боли, рвоте, ступоре…»
Персонажи прозы И. Иохвидович — обыкновенные люди, остающиеся один на один со своей болезнью. Как ни странно, болезнь не делает их слабее, некоторых она умудряет, другим дает иное, многомерное видение мира, жизни, своего прошлого… Несколько рассказов посвящено загадочной болезни — раку. Им поражены и Валька (быль «Галька и Валька»), и Надежда Николаевна («Куда пойти человеку?»), и Мура («Родные и близкие»), и обе былые соперницы из рассказа «Любляна». Здесь я снова буду цитировать, на этот раз Инну Иохвидович, но не из этой книги, а из ее эссе «Ода раку?»:
«Страх истинный, ужас, перед которым блекнет все, люди испытывают только перед, как говорят, «самым страшным», «самым плохим»… Также как и у древних народов табуируется само название болезни… Психиатрия как «зеркало» соматических болезней откликается канцерофобией. Ею, явно или скрыто, одержимы все.
Рак, может быть, и есть тот единственный случай, который заставляет «остановиться и оглянуться», а не та хворь, от которой можно отмахнуться, когда боль стихает. Он с человеком всегда, и мысли о нем всегда… Он, как и радиация, до поры до времени, не видим, не слышим, не ощущаем… Рак, безусловно, мистическая болезнь…»
Несколько особняком стоит рассказ «Кошмар». Он о здоровом человеке, которому лишь почудилось, что он заболел этой страшной «неназываемой» болезнью… Из-за нее (болезни — А. В.) он чувствует, что отделен незримой чертой от остальных, «изгнан» из мира здоровых… Но это наваждение, этот морок проходят:
« — Лариса, — крикнул он, — давай жрать!
Ибо он, молодой и здоровый, хотел всего, и если возможно, то чтобы — сразу: зрелищ, еды, женщину, Жизни…»
«Хроника насильственной смерти» и «Осанна» не столько о суицидах, сколько о душевной боли, невозможности выдерживать ее и длить безысходное существование.
Экзистенциальную прозу практически в чистом виде представляют рассказы «Квартира», «Евдокия Дмитриевна и ее домочадцы», «Прокурор», «В конце концов». Это драматические, совершенно жизненные истории.
Завершающий книжку рассказ «О зверях земных и птицах небесных» заряжен радостью освобождения души из своей земной оболочки, из темницы тела своего… Вот на этой ноте ликования и заканчивается стосорокастраничное повествование о болезни и смерти человека. Вот тут и припоминаются слова Н. А. Бердяева: «Все болит у древа Жизни. Приятие Жизни есть приятие Смерти».
Александра ВЕЛЬТМАН