Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2010
* * *
Вот ведь что накартавили,
Рот залепив слюной,
Если в простом cantabile
Слышен бачок сливной…
Склеили обязаловку,
Вычислили престиж —
Что же ты, матерь за ногу,
Душеньку не крестишь?
Рад бы молиться — некому.
Вышла печаль, вошла —
Богову, человекову
Разница не важна.
Видели ваши санкции,
Помним общинный гнет.
Нам ли бодаться с агнцами,
Биться башкой об лед?
Верой уравновесили
Тошную пустоту —
Слава те, мракобесие,
Вставшее вновь к станку!
Мы ж, от него отвыкшие,
Молимся на собес.
Нам уповать на высшее
Поздно: не тот замес.
Если, с надгробий сколота,
Вера моя слаба,
Даже молчанье — золото,
Если оно — слова.
* * *
Кому косить под горожанина,
Кому печалиться, пока
Асфальтовая пережабина
Не перепилит седока.
О чем ты свищешь, перепелочка?
Про что твой заполошный свист?
Не дрейфь, не выплеснем ребеночка,
Как предсказал один космист…
Чего ж так сердце трепыхается,
Что разглядеть ему дано?
Не козни ли судьбы-похабницы,
Приуготовившей одно —
Тех, кто на фоне густофриковом
Оказывался простоват,
Вбивал с размаху говнопригород
В заниженный евростандарт.
Мы те, кого опять и сызнова
Эфирным стрекотом кропит
Колонка экстренного вызова,
Седой пробившая гранит.
Не сотни казней ли египетских —
Бежать по гайкам и болтам,
Чем ждать, пока оно накинется
И кости треснут пополам,
И за эпистолой эпистолу
Чиркать, как завещал фантаст,
И так же праздновать неистово
То, что отпраздновало нас?
* * *
Таким распахнутым доверчиво,
Откель такие, мол, берутся,
Пустыми улицами вечера
Хочу куда-нибудь вернуться,
И чтобы, знаешь, окончательно,
Буквально, знаешь, под расписку,
Не чтобы, знаешь ли, «качать его»,
А «пусть, наверное, проспится».
А утром встать. И чтобы к завтраку —
Обычный хлеб, такой московский,
И чтобы не хватали за руку
И не вели себя по-скотски —
Не издеваясь, не злорадствуя.
Я этого как жизни стражду.
…Такие мысли несуразные,
Что самому бывает страшно.
* * *
Какое, нафиг, прошлое?
В чириканье хрущоб
На полдороге брошено,
Не принято в расчет.
Нас выучило ханжество
Как милого дружка
Креститься, если кажется,
Что молодость прошла.
Влекло напрасно мучиться
По поводу и без —
Ах, передел имущества,
Ах, пустота небес!
Советская бескормица,
Резиновая мгла,
И шепчется, и стонется,
И любится дотла.
Не мы ль страну ограбили,
Лакая из квашни,
Во славу биографии
Историю сожгли?
Порушили, изгадили —
Поникла мурава.
А были мы искатели,
МИФИ да МИРЭА,
И нет нас окаяннее,
И муки нет страшней
Смотреть, как соколятники
Насилуют стрижей.
И что б ты знал о будущем,
Вредитель-диверсант,
Когда б веселый угольщик
Тебя не звал назад.
* * *
Давно бы смириться и плюнуть, продать квартиру
Какому-нибудь «эффективному» из ГАЗПРОМа
И стать примечанием к собственному вердикту —
Вот это удача… глобальная катастрофа.
Уехать и кануть — ни всплеска, ни отголоска —
Уверовать в стужу до самого горизонта
И слушать лишь изредка Сирина, Алконоста
Со шпал, напоенных дыханием креозота.
Давно бы уехать, похерив москвопрописку,
Доверив экаунт какому-нибудь умехе —
Не дойному клерку, но верному программисту
Прожить за тебя на филфаке или матмехе,
Прожить под копирку, держаться на скальном гребне,
Вцепившись в него двадцатью с небольшим когтями,
И даже иметь успехи в полночной гребле,
Нимало не старясь в затыке или оттяге.
Но почва за МКАДом давно пристрелялась к падшим.
Успеешь немного: шагнуть, и еще полшага.
Ты там не мужик, не добытчик с реальным стажем,
И скоро поймешь, как судьба твоя оплошала:
И на зиму дров не хватит, а керосина
Останется разве плеснуть на сырые угли,
И это была бы славная Хиросима —
Не то что рыданье на провинциальной кухне.
И было бы это честно — куда честнее
Того, что ты значил в улье, по крайней мере.
Кому-то Москва — мохито, миничизкейки.
Кому-то Россия — денатурат, пельмени.
* * *
Напрасно в онлайне виснем:
Безветренна пелена.
Творец не читает писем.
Страница удалена.
Он льдышкой с небес отколот
И осенью сам не свой.
Его минусует город,
Назвавший себя Москвой,
Влекущий к себе усталых
От горного хрусталя,
Грязнущий, как трех вокзалов
Картонная простыня,
Ходящий с десятком лезвий
На каждого бирюка,
Забившего продакт-плейсмент
В гранитные берега.
Здесь те, кто лелеял трейдинг,
И те, кто беспечно дрых,
По первости были в-третьих,
А сделались во-вторых.
Осталась в душе щекотка
И заповедь на века:
Напрасно мы ищем Бога,
Стезя его далека.
По слякотному предзимью
Идет он, пургой тесним,
И любит одну Россию,
Распятую вместе с ним.
* * *
Уехали или свалили,
Оставшимся в русском аду
Уже не считать их своими,
Не пить с ними чарку одну.
Уже невозможно слиянье
Разорванных веком судеб.
Уехали или слиняли,
Кругом очевидный совдеп.
И справа, и слева трясина,
А прямо и сзади стволы.
Уехать всегда прогрессивно,
Пути эти вечно светлы.
И даже досада напрасна,
Покуда во мгле и в дыму
Почетно одно казнокрадство,
А совесть и братство — табу.
Прощайте, скалистые фонды,
Кроватная сетка, пружинь.
Пропахли грунтовые воды
Болотом, растекшимся вширь,
И времени тяжкая перхоть
К потухшему льнет очагу.
Оставшимся некуда ехать,
А съезжим уже ни к чему.
* * *
Оттого и судьба мне остаться в прошлом,
Что мертвы Назарет мой и Вифлеем.
Ты меня не отыщешь по хлебным крошкам:
Я и хлеба-то, в общем, почти не ем…
Но с резьбы заоконной скворцом слетая,
Позабытый, как снежная чистота,
Расскажи мне, чем пахнет земля святая
И о чем на рейде молчат суда,
Потому что на севере полудиком
Никому не начислен грунтовый стаж.
У развесистой полночи палладином
Отышачу, пока ты меня не сдашь
Заболоченным дельтам, гниющим поймам,
С утреца ударяющим по пивку,
И по горло накачан дешевым пойлом,
Никуда я отсюда не убегу.
Сергей Арутюнов — поэт. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького в 1999 году, семинар С. И. Чупринина и Т. А. Бек, публиковался в «Вопросах литературы», «Знамени», «НГ-Экслибрис», «Книжном обозрении». Издал четыре книги стихов, книгу коротких рассказов, книгу стихотворных переводов с английского. Лауреат премии имени
Б. Л. Пастернака, преподаватель кафедры творчества Литературного института.