Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 12, 2010
Литературно-художественный журнал ‘Дети Ра’, № 12 (74), 2010
Слава ЛЁН
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
Памяти Уфлянда
На Васильевский остров
Я приду умирать
Иосиф БРОДСКИЙ
Уфляндия — не Аляска:
ходить не пристало в дохе.
На улице
конь не валялся
при Сталине
в русском стихе.
В 22-ом с «пароходом
философов» сила ушла в море
из русских поэтов — с приходом
Сталина из села
Горя.
Лишь обэриуты,
не пуганные пока,
в стол писали —
в бирюльки
играя и
в дурака.
Но их, недотеп,
на родине,
где они все не туда —
топ да топ,
Языковед
всех времен и народов —
перестрелял чуть свет
по очереди
из пушки,
очень стихи — любя,
а юбилейного Пушкина —
особо,
почти выходя из себя.
…И вдруг в 55-ом,
откуда ни возьмись,
Уфлянд явился в попятном
движеньи — про коммунизьм
путано и с издевкой
такие тексты пиша,
что в пятки
веселой девкой
у читателя
уходила душа.
Но вместе с пером острым —
дать твою рать! —
на Васильевский остров
Уфлянд
пришел
умирать.
Бродский — на Сан-Микеле,
Охапкин лежит на Мостках
Литераторских —
даже в могиле
не все равны:
в разноцветных носках,
в рубашках хоронят в Венеции,
а в Питере не с руки
утопленницу-девушку в подвенечном
наряде нести нагишом с реки
Невы полноводной —
в Лету.
Но Смерть стоит на часах-
ходиках: по билету
входному проскочишь,
а выхода нет —
все едино: блондин ты или брюнет,
реальность тут
или интернет.
17 марта 2007,
СПб, Васильевский остров
Памяти Виктора Кривулина
задрожит в нем иголка бессмертия
словно сам он – пришпиленный жук
помещенный в Музей милосердия
Академии хищных наук
Виктор Кривулин
Из апорий не рвется Нева.
Чернота обернулась квадратом.
По Вселенной гуляющий атом
шапку сунул пешком в рукава.
Месяц вышел, поскольку — дыра,
из тумана с ножом и ножовкой
подпилить сами ножки на жестком
ложе именем смертным одра.
Стены пали. Пустыня нова
Простыней с поперечным канатом.
И патолого – рухнул – анатом
на пол, ибо живем — однова.
Коли супрематический гроб
Открывается ныне как книга
С корешком, то могильщик-ханыга
Заготовит еще гардероб.
Верба — дерево. Роза — цветок.
Парадиз называется раем.
И Васильевский — невыбираем
целиком из пучины поток.
Месяц-март на ущербе — и диск
до космической вышерблен пыли.
Все, голубчик Кривулин, приплыли.
Ты намедни.
А Бродский — надысь.
…………………………………………
Днесь и я, околпачивать рад
грамматически выверты сметы,
ощущаю явление смерти
как родной и спасительный ряд.
17 марта 2001
Даену.
Йорикам.
Памяти Айги
«Ты помнишь, Алеша, дороги Харона
пешком по водам ручейка Ахеронт
но в общем херово
в канун похорон», —
накаркал! —
а ведь мог бы помолчать
и не вколачивать гвоздя на даче:
КАИНОВА ПЕЧАТЬ
НА МИРЕ КАК НЕУДАЧЕ
а с судаком молчать
не с мудаком судачить
АУ! — АЙГИ
последнего гвоздя
и не моги
описывать природы
бессмертия с чувашского
на все переводя
другие языки —
читай: народы —
ты футуристов выдвигал на роли
ведущие
поскольку провода
тащили в Чебоксары пропаганду
по репродуктору
про красную Уганду
про Гондурас и —
прочих ерунда
от голода
сводило животы
и пухли в пионерах злые дети
при Сталине —
разуты и раздеты —
они кормились около воды
рыбешкой 9 водохранилищ
Великих строек коммунизма —
или ж —
особых троек лагерной руды
но весело долдоня дыр бул щыл
с Кручёныхом как младший современник
ты разливал как равный собутыльник
по стаканам
и не переборщил
заваривая кашу из верлибра
на русском языке того калибра
который Ломоносов
завещал!
перевезти с французского «дада»
в Чухну на пароходе из Парижа! —
ты вырос комбинатором
парниша свободного стиха
и не беда что Даниэля
вместо посадили тебя
с Абрамом Терцем по-садистски
седьмого киселя родство вода
ну вот и я
теперь перевожу
с Немецкого
по блату совнаркома
по-путно на Ваганьково —
саркома разрушила державу —
и ежу
понятно ныне
бренные пожитки пора собрать —
поевши и поживши —
сказать «прости»
родному
багажу
21 февраля 2006,
Москва
Хвостенко
меняет шило Ай-Петри
на мыло Сены
Верпа всегда умирает
Алексей Хвостенко
ты помнишь Алёша
дороги к Парижу
в уме
когда падают овцы в окоп
колхозного рая отарой
на рыжей
черте горизонта
отчаявшись
вскоп
от Балаклавы
продвинуться к яме
где кости француза убитого
Львом Толстым с перепугу
в чужом окоеме —
бесправны навеки — навалóм
валом
в таврическом крае
валили соседи
в гости из Питера и фотомодель
лучшего мира с французами
в сети
попала рыбацкие
но Амадей
из аборигенов бренчал на гитаре
старинного строя особняков
в стиле барокко хохлушки гуторя
обсчитывали без обиняков
нашего брата — христиан
Магомета
крымских татар из Чафут-Кале
битой посуды
какого комета
коснулась хвостом!
— и башка на коле
дернулась в хохоте над резолюци-
ей доморощенного греха
в рай на земле
по какой разольются
реками слезы и кровь
вороха
лживой бумаги смыв в преисподню
где Люцифер по-ленински прав
в обосновании зла —
преисполнен
пафоса дружбы с французами
прав равенства
братства
свободы Марии-
Антуанетты лишивших с плеча!
мы же своих в лагерях уморили
под Аю-Дагом
без палача
празднуй
француз воляпюковый взятье
Бастилии напоруки: Марат —
тушинский вор
самозванец и в зяте
явленный руки Малюте марать
я понимаю
на родину тянет гелиотины
добра и забот душеспасительных
в черной сутане
Нотр-Дама
лодки
на Сене
за борт
14 июля 1990,
Париж
Слава Лён — поэт, прозаик, теоретик искусства. Родился 13 декабря 1940 года. Вице-президент международной Академии Русского Стиха (с 1993). Создатель Школы поэтов-квалитистов (в Московском университете им. М. В. Ломоносова, в 1955), Школы вербарта и артбука (в 1958), соорганизатор — с Эдуардом Лимоновым — группы поэтов-концептуалистов КОНКРЕТ (с 1967). Редактор альманаха Neue Russische Literatur, выходившего в Зальцбурге (Австрия) с 1978 года. Автор концепции «Бронзового века русской культуры (1953 — 1989)». Лауреат Далевской премии (Париж, 1985). Автор 40 книг стихов, 10 романов, 7 трагедий, 28 монографий по экологии природы и экологии культуры. Автор новой художественной парадигмы Третьего тысячелетия — Ре-Цептуализма.