Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2009
РАЗНЫЕ ГОДЫ
О художниках и продавцах
Что первичнее — материя или сознание? Философы бились над этим вопросом сотни лет, да так, кажется, и не пришли к единому мнению. По сю пору — это основной вопрос философии.
Кто определяет успех художника (в широком смысле)? Только ли качество работы художника или имеет также значение тот, кто эти работы продает, публикует, проталкивает и т.д.? Может ли один обойтись без другого?
Вопросы эти далеко не праздные…
Ни одного известного мастера не возникло в истории без помощи крупного менеджера, грубо говоря — продавца. «Битлз» никогда бы не стали столь популярны, если бы четверкой ливерпульских парней вовремя не занялся бы прожженный делец Брайан Эпштейн, Виктор Цой так бы и оставался непризнанным гением, если бы не могучая рука Юрия Айзеншписа, прошедшего суровые университеты жизни. Я уже не говорю о «героях» сегодняшней эстрады. Практически за каждым из исполнителей виднеется чья-то могущественная тень. Даже примеры приводить скучно. Все и так очевидно.
Кто-нибудь скажет: «Это касается только шоу-бизнеса!». Не только. Даже представители Серебряного века русской поэзии во многом были повязаны круговой порукой и не обходились без поддержки покровителей, а также друг друга.
Много лет назад в нью-йоркской публичной библиотеке я прочитал удивительную книгу Нины Берберовой «Люди и ложи», где автор перечислила фамилии известнейших русских масонов, в том числе и деятелей культуры. В этих списках я обнаружил имена и Георгия Иванова, и Георгия Адамовича, и Марка Шагала, и многих-многих других талантов. Масоны, как известно, должны оказывать поддержку друг другу, что, надо заметить, те же Иванов и Адамович охотно друг другу и делали.
Значит ли это, что они были неталантливыми людьми? Да Боже упаси! Георгий Иванов — на мой взгляд, один из лучших поэтов века. Но без поддержки своих собратьев по ложе он бы вряд ли был услышан… Вряд ли бы вошел в историю.
Очень часто художник и менеджер предстают в одном лице. Скажем, блестящие организаторские способности проявлял сложный для восприятия, загадочный романтик Андрей Тарковский. Он обращался с Госкино так, как, пожалуй, не обращался никто. Снимал картину, потом разочаровывался в снятом материале и… выбивал из государства новые астрономические суммы. Сложному художнику в «кондовом» и «суровом» Госкино шли навстречу. Мне об этом, в частности, рассказывал бывший зампред Госкино Петр Костиков, когда в 1991 году я делал с ним интервью для газеты «Совершенно секретно».
А как раньше, скажем, в эпоху Возрождения, обстояло дело с подобными вопросами? И раньше художник зависел от денежного мешка, от влиятельного покровителя. Более того — в те времена подлинный мастер вообще просто так не работал. ВСЕ холсты Тициана, Леонардо и многих других исполинов написаны по з а к а з у. То есть принцип доминировал такой: деньги платят — работаем, не платят — курим бамбук.
…Помню, разговаривал в середине девяностых с крупнейшим российским галеристом Маратом Гельманом. Задал ему наивный вопрос: «Участвуете ли Вы в раскрутке своих подопечных?»
Он даже удивился наивности моего вопроса. Разумеется, он занимается. Талантов много — и з в е с т н ы х талантов мало. А за неизвестный талант много денег с клиента не возьмешь. Приходится менеджеру (в данном случае галеристу) раскошеливаться. Марат и раскошеливается. Чтобы потом вернуть свое сторицей.
…Бывают ли в искусстве мыльные пузыри, надутые исключительно менеджерским талантом? Конечно, бывают. Но они, как правило, лопаются. И несомненно, лучше всего — когда подлинное дарование находит поддержку в лице способного — и богатого! — менеджера. Только тогда художник становится известным, а, следовательно, высокооплачиваемым.
1997-2009
В индейской резервации
Помните, как доблестные и справедливые герои несравненного Гойко Митича расправлялись с коварными и вероломными «бледнолицыми», помните Чингачгука Великого Змея, Острого Глаза и цетера и цетера?! Целое поколение мальчиков начала семидесятых выросло на безоговорочной любви к индейцам, этим таинственным храбрецам из фильмов киностудии «Дефо» и романов Фенимора Купера. Я тоже из поколения этих мальчиков. Я хотел подражать индейцам. И не хотел подражать «бледнолицым». Иногда мне даже казалось, что все индейцы (как этнос) — это какие-то вымышленные создания, навроде Павки Корчагина…
О том, что индейцы — вполне реальные, а не вымышленные люди, я понял только, когда получил возможность пожить в Соединенных Штатах Америки — непосредственно в пресловутой индейской резервации. Это было в 1995 году. Я жил тогда в штате Висконсин (это в центральной части США), в резервации племени Онайда. Как выглядят эти люди? Хотя сами индейцы считают себя четвертой расой (помимо, как вы помните, европеоидной, монголоидной и негроидной) выглядят они весьма похоже на сибирские народы — на алтайцев, коряков, якутов… Словом, оriental people.
Теперь немного истории.
Индейцы племени Онайда пришли в штат Висконсин из штата Нью-Йорк, откуда их, действительно, выжили белые поселенцы.
Индейцы в Висконсине освоились. Благодаря своему трудолюбию и, в общем-то, неприхотливому характеру.
Сейчас они живут, по моим представлениям, весьма неплохо. У большинства членов племени (а членом племени может стать любой человек, у которого есть хотя бы четверть индейской крови) имеют свои частные дома. Да, конечно, дома не такие, какие стоят у нас, например, по Рублево-Успенскому шоссе. Но — дома со всеми удобствами. С горячей и холодной водой, с отоплением (как правило, это паровые котлы), с телефоном и т.д. И это не у богатых «нуворишей». Это практически у всех. Редко кто живет в квартирах. Вообще, по моему наблюдению, индейцы, да и вообще американцы из Висконсина, живут на дачах. И это замечательно. Дома удобные. Построены, правда, не на века, но и климат в Висконсине умеренный. Землятресений, как в Калифорнии, тьфу-тьфу-тьфу, нет.
Что из себя представляет собственно резервация? Это что-то вроде нашего автономного края, только, по-моему, гораздо лучше. Уж изгоями себя индейцы не чувствуют совсем. На территории резервации (а это примерно в трех часах езды на машине от крупнейшего города штата — Милуоки) есть дома не только индейцев, но и других американцев. У всех индейцев, разумеется, американские паспорта. И соответствующие права и обязанности. Протяженность земли — 7 тысяч акров. Население — 12 тысяч человек.
У индейцев — собственное правительство, которое регулирует жизнь общины, создает законы племени. Как рассказала мне милейшая женщина, секретарь комитета по развитию бизнеса Онайды г-жа Джулия Бартон, индейцы, находясь в составе мощнейшего государства, во многом самодостаточны. В этом трудно усомниться. У племени — собственные школы (одна из которых обошлась в 14 миллионов долларов), собственные церкви, фермерские хозяйства и т.д. Но, конечно, главный доход дают роскошные казино «Бинго» и отель «Редисон». Казино не облагается налогом и дает прибыли порядка 68 миллионов долларов в год. Вот благодаря этим доходам, в первую очередь, и возможна вполне комфортабельная жизнь индейцев.
Какие они в быту, в повседневности? На мой взгляд, очень симпатичные. Добрые, веселые, остроумные, общительные, открытые! К ним тянутся другие американцы.
Я жил в доме у моего друга Брайана Докстатора и его бабушки.
Брайан работает в библиотеке, бабушка — на пенсии. Очень много у этих людей друзей. Именно в индейской резервации, по-моему, воплощена в явь замечательная мечта о братстве народов. Среди друзей Брайана — англичанин, выходец из Польши и другие люди из Европы.
Брайан со товарищи — индейцами и теми же европейцами — часто собираются в гостях друг у друга; играют национальные индейские мелодии, поют народные песни, роскошно аккомпанируя себе на барабанах. Люди дружат. Ни о каких этнических конфликтах и речи нет. И уж, конечно, нет стрельбы «краснокожих» в «бледнолицых» (и наоборот), как в тех, как сейчас выясняется, не вполне добрых книжках и фильмах.
Поразительна природа в резервации. Красивые озера, речушки и — очень много берез. Действительно очень много. Прямо как у нас в России.
Вообще, много у нас, индейцев и русских, общего. И природа, и характеры (открытые, непосредственные), и многое другое. Но вот в одном мы точно различны — в уровне жизни. Если у нас в стране есть в основном богатые и нищие, то в племени Онайда живут преимущественно люди среднего достатка. В общем, до индейцев нам пока далеко.
1996
Памяти мудреца
Этой весной ушел из жизни Евгений Весник, выдающийся артист, прекрасный писатель, мудрый человек.
В середине девяностых мы довольно тесно общались.
Я работал тогда в газете «Крестьянская Россия». Сделал с ним интервью. И стали контачить. Звонил в основном он. Я не решался позвонить такому великому человеку. А он звонил, хохмил, разыгрывал, смеялся надо мной и собой. Трудно даже было предположить, сколько ему лет. А ему уже тогда было далеко за семьдесят.
Весник, конечно, был чудесник. И потому что чудил (об этом ниже), и потому что иногда делал чудеса (вспомните хотя бы его роли в «Трембите», «Электронике», «Чудаке из пятого Б»)…
Весник — человек уникальной судьбы и большого (разнопланового) дара. Сын белоруса и чешки (отца, имевшего высшее воинское звание, расстреляли в сталинское время), воин, получивший боевые медали и ордена, актер от Бога, настоящий писатель…
* * *
…Делал с ним интервью. Разговор шел о высоких материях — о смысле жизни, о природе человека. Наговорили две кассеты. Когда уже прощались, Весник в дверях сказал:
— Георгий Францевич Миляр на вопрос, что такое человек? — ответил: «Человек — это механизм по переработке прекрасных продуктов питания в дерьмо. И все-таки человек — это звучит гордо!»
* * *
Однажды я заехал к нему (он жил в высотке на Баррикадной) — Евгений Яковлевич стал вспоминать:
«Мы, несколько артистов Малого театра, сидели на каком-то официальном мероприятии, сильные мира сего, начальники, произносили пустые пафосные речи. Кто-то из них, из начальников, тогда спросил у меня:
— Какая у Вас, Евгений Яковлевич, мечта?
Я ответил:
— Купить большой мегафон.
— Зачем?
— Я хочу залезть на телевизионную башню и послать вас всех на…
Мероприятие я сорвал».
* * *
Иногда он меня поражал своим парадоксальным, но весьма точным мышлением.
Однажды он мне сказал слова, в мудрости которых я потом неоднократно убеждался уже на собственной шкуре:
— Ты сумей нажить себе врагов. А они тебе сами славу сделают.
Я попросил Евгения Яковлевича объяснить эту фразу.
— Враг необходим, — сказал Артист. — Враг сердится на тебя, повсюду напоминает о тебе, трезвонит о тебе на каждом углу — и в итоге создает тебе славу. А друг… Увы, друг, как правило, предает.
* * *
Иногда он мне звонил рано утром. Будил. Подтрунивал. Помню, как-то раз спросил:
— Ты куда пропал? Не звонишь… Забыл про меня.
Я что-то невразумительное спросонья ответил.
Он:
— А я думал, ты в Израиль уехал.
Я серьезно удивился:
— Евгений Яковлевич, что же мне там с моей фамилией и физиономией делать?!
Он:
— Фамилия — это не проблема. Физиономия тоже. Можно жениться на еврейке и уехать…
Я все-таки настоял на том, что в Израиль не собираюсь.
* * *
В 90-е он написал интереснейшую повесть про пастуха. Я «сосватал» ее в нашу газету «Крестьянская Россия». Главный редактор Костя Лысенко ее напечатал. Евгений Яковлевич был очень доволен.
А интервью с ним я опубликовал тоже в «Крестьянской России». Воспроизведу его полностью.
Евгений ВЕСНИК: «РАЗГОВАРИВАЮ С МОНТЕНЕМ!»
— Евгений Яковлевич, Вы сыграли множество ролей в театре и в кино. Удовлетворены своей актерской судьбой?
— Ничего я не сыграл. Особенно в кино. В кино артисту нельзя играть по своей воле. Только единицы могут себе это позволить. Настырные, мощные, как танк Т-34, люди. Такие, как Женя Матвеев, братья Михалковы… У большинства же актеров получается так: их приглашают на роль, дают деньги — они и соглашаются. Что хочешь сыграть сам — удается крайне редко.
— Так происходило всегда? Перемен нет?
— Все-таки кое-какие перемены в лучшую сторону есть. Появились частные компании. Они иногда делают что хотят. В государственной системе кинематографа реализоваться актеру было намного труднее. Государство командовало безоговорочно.
— Актер — ужасная профессия?
— Ну почему? Это хорошая профессия. Но только для тех, кто талантлив. Без таланта не надо в актеры лезть.
— Кто из современных кинорежиссеров Вам нравится?
— Глеб Панфилов, Алексей Герман, Володя Бортко, я у него снялся в фильме «Единожды солгав»…
— Гениальный, по-моему, фильм, жесткий, напоминающий всем нам, особенно сейчас, что искусство и золотой телец — вещи несовместимые…
— А Вы знаете, я ведь играл еще у отца Володи Бортко — в Волгограде, создавал образ маршала Чуйкова в пьесе Чепурина, моего нынешнего соседа… Видите, как все в жизни и судьбе переплетено.
— А у кого Вы хотели бы сыграть? Из известных режиссеров?
— Трудно сказать. Я ведь играл у очень многих. У Юткевича, Пырьева, Райзмана…
— Вы многие годы проработали на озвучании, дублировали зарубежные фильмы. Расскажите об этом немножко.
— Я озвучивал, например, все фильмы с участием Марчелло Мастрояни — «Брак по- итальянски», «Развод по-итальянски», озвучивал Фернанделя… К сожалению, эти мои работы стерты. Указанные фильмы теперь демонстрируют в сопровождении монотонного, закадрового, не синхронного перевода.
— Вы написали семь книг. На выходе восьмая. Почему Вы начали этим заниматься?
— Хрен его знает?! Начал, да и начал. Я всегда вел дневники — в школе, в армии, в театре. В школе любил сочинения писать. Видимо, сейчас появилась потребность высказать свое мнение по разным вопросам.
— А как пишите? На компьютере?
— Нет, рукой, потом отдаю машинистке.
— Что Вы сейчас читаете?
— Материалы, которые мне нужны для книги. Постоянно читаю Монтеня. Я с ним не расстаюсь, даже иногда разговариваю с ним. Перечитываю гениального Зощенко. Делаю о нем передачи на радио.
— У Вас на радио еженедельная передача. По-моему, и в этой ипостаси Вы нашли себя…
— Спасибо. Смысл моих радиопередач в том, чтобы призывать людей только к добру, умению спокойно переносить неприятности, в разных жизненных моментах искать хорошее, в благополучный период не обольщаться и знать, что может быть хуже…
— Что Вы думаете о нашем телевидении?
— Это преступление против народа! Телевизор разлагает общество. Он должен показывать хорошее. Он же показывает только плохое.
— А чтобы конкретно показывали бы Вы, будь у Вас на то власть?
— Достойных людей, прежде всего. Замечательную молодежь, которая, к сожалению, у нас сильно разобщена, мудрых стариков, настоящих мастеров, профессионалов в своем деле показывал бы, фермеров, например… Я с некоторыми из них встречался в Рузском районе Подмосковья, в Костромской области… Это деловые, влюбленные в свое дело прекрасные люди. О них с огромным удовольствием делал бы передачи!
— Как Вы думаете, почему у нас в стране все так нескладно?
— Не знаю точно. Думаю, потому что в свое время здесь уничтожили частную собственность. Да и сейчас ее как таковой нет. Я не понимаю, как в аграрной стране столетиями не могут решить вопрос — кому принадлежит земля. Ну это же бред!
— Как Вы считаете, человек — совершенное создание?
— Нет. По-моему, муравьи, пчелы, волки, слоны… живут абсолютно разумнее и полезнее. Даже в семейной жизни звери совершеннее. Например, слониха ни за что к себе не подпустит другого слона, даже если ее муж погиб, волчица тоже никогда не изменит своему волку… Все соблюдают законы природы. Кроме человека.
Ребенку дают подзатыльник — когда он ковыряет в носу. А взрослый человек ковыряет землю. Уничтожает недра. Да по какому праву? Кто он такой? Я не сомневаюсь, что это рано или поздно аукнется. Кстати, не случайно стихийные бедствия происходят как раз там, где человек начинает себя вести совсем по-хулигански.
Иногда мне кажется, что человек привнесен сюда извне, он здесь инородное тело, он не монтируется с землей, он ее уничтожает.
Люди явно себя переоценивают. Мы все считаем, что мы самые, самые, самые… Хотя даже внешне мы, люди, похожи на иных обитателей земли… Поднимите за лапки лягушку — она покажется Вам похожей на человека. И общипанная курица тоже похожа на человека. А если слон встанет на задние ноги — так перед Вами и вовсе homo sapiens…
— В чем же смысл жизни человека?
— Если бы я ответил на этот вопрос, я был бы полным идиотом. На этот вопрос не может ответить никто. НИКТО. Можно только предположить… По-моему, смысл в том, чтобы совершенствовать себя и человеческие отношения. Совершенствовать, облагораживать то, что вокруг тебя. Возделывать свой земной Эдем… А не грызть яблоко раздора.
Фрэнсис Бекон сказал: «Если ты хочешь что-то взять от природы, ты должен ей подчиниться!»
— Евгений Яковлевич, Вы ощущаете себя одиноким человеком?
— Да, очень.
— Неужели друзей не осталось?
— Нет. Дружба — это выдумки. Друг — это человек, который тебе временно нужен. Я вот бросил пить — и все друзья разбежались. Запомните, первыми предают друг, жена.
— А во фронтовую дружбу Вы, участник войны, тоже не верите?
— Вот в нее, правда, верю. Мы все там находились в равноопасных условиях. Все испытали один и тот же страх. Это нас сблизило… Понимаете, в бою только один текст крутится в голове — конец или нет, конец или нет. Это не может не сблизить навсегда.
— Вы верите в любовь с первого взгляда?
— Верю. Но я не верю трепу о любви с первого взгляда. Потому что любовь — это таинство. Если мужчина говорит женщине при первой встрече: «Я Вас люблю!» — значит, он лжец. И женщине нужно бежать от такого мужчины быстрее лани.
— Кого Вам не хватает на этой земле?
— Очень многих. Толи Папанова, Виталия Доронина, Павла Луспекаева. Нас объединяли постоянные рассуждения об искусстве. Они были люди серьезные, фундаментальные, масштабные…
— Вы дачник?
— Нет, никакой собственности кроме квартиры у меня нет. Я живу по формуле: все, что отдал, — твое.
Пьянов
13 июля ехал в метро на работу. Вижу: какой-то пожилой мужчина уступает место молодой женщине. Пригляделся: ба, да это поэт Алексей Пьянов, бывший заместитель главного редактора «Юности» и главный редактор «Крокодила». Высокий, седоволосый, красивый, благородный человек. Женщина его поблагодарила. Когда она вышла, он опять присел и стать читать «Новую газету».
Саакашвили
Слушал «Эхо». Какой-то ведущий сказал, что в Грузии нет ни одного пророссийского политика.
Это не так.
Откровенно пророссийский политик — Саакашвили. Не использовать его личные качества (амбициозность, молодую запальчивость и т.д.) российские спецслужбы не могли. Они (возможно, я ошибаюсь) его просчитали и побудили к тем действиям, которые он совершил. В итоге Грузия лишилась трети территории.
Точно также раньше американцы просчитали Ельцина — тут я ошибаюсь навряд ли.
Сильные пожирают слабых. Правда, потом они пожирают сами себя.
Россия про это иногда забывает.
Через 50 лет
Нынешние разговоры о современной поэзии ничего не значат. Через пятьдесят лет от нынешних поэтических поколений — есть такая вероятность — не останется ничего. Будет совсем другой язык. А мы будем вроде реликтовых и смешных экспонатов.
…Останется актуальным Кручёных.
Родина
Я учился, наверное, в пятом классе. Отец спросил: «Ты бы хотел иметь дом в Калининской области? Предлагают дом с огромным участком и прудом… За триста рублей». Я, конечно, сказал, что очень бы хотел. И стал мечтать об этом доме, мысленно я уже там жил, купался в тенистом пруду, ходил по огромной пустынной усадьбе, кормил с руки чаек и голубей.
Увы, дом мы тогда не купили. Но именно этот — некупленный! — дом стал мне особенно дорогим. Он для меня и есть родина.
Строй
Я видел нынешние дачные усадьбы величиной с Кусковский парк. Там текли собственные реки и работали десятки (а, может быть, и сотни) слуг.
Я видел комнаты, в которых жили по восемь-десять человек.
Пусть кто-нибудь мне докажет, что у нас не рабовладельческий строй.
Сайт Инны Львовны
Вчера, 1 июля 2009 года, мы с Максом утвердили у С. И. Чупринина сайт И. Л. Лиснянской, лауреата премии Поэт. Было очень приятно работать над этим сайтом. Мы разместили большинство стихов Инны Львовны.
…В 1987 году я напечатал в МК (с помощью Н. А. Дардыкиной) стихи С. И. Липкина — это была, наверное, первая публикация после «Метрополя». А теперь вот сделали сайт Инне Лиснянской. Слава Богу, теперь все ее стихи сохранены.
Павел Петрович Тетюков
В советское время (не знаю — как сейчас) был такой предмет — пение. Поначалу у нас в школе пение преподавала какая-то молоденькая учительница, которая заставляла нас учить ноты. Мы тупо записывали — списывали с доски. Потом, по-моему, в четвертом классе к нам пришел новый учитель. Звали его Павел Петрович Тетюков. Он ноты записывать не заставлял. Он разделил класс на две части. Мы просто пересчитались на первый- второй. Вторых он записал в хор. Мы стали петь военные песни.
В хоре мы пели после учебы. А во время учебы Павел Петрович читал нам Марка Твена — «Приключения Тома Сойера». Мы обожали Павла Петровича и шли на пение как на праздник. Я и сейчас снимаю перед учителем шляпу — он все делал правильно. И любовь к книге нам прививал, и нотами мозги не засорял. Ноты все знать не обязаны — их я потом выучил в музыкальном кружке. А вот к литературе приобщаться лучше всем.
Париж
Когда мне было тридцать лет, я, молодой и достаточно успешный бизнесмен, мог все бросить и уехать, например, в Париж на два месяца, на полгода, на год. И просто жить… Гулять, делать фотографии, практиковаться в языке на блошиных рынках, просаживать шальные деньги, мечтать, читать хорошие книги, страдать от безделья…
А теперь я могу уехать максимум на три дня. Да и то не так далеко. Слишком много я на себя взвалил разных делишек. Даже самому противно.