Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 7, 2009
* * *
Я — Божий. Но не раб.
И, хоть не вышел рожей
и на беспутства слаб,
но я — не ваш. Я — Божий.
Не Сын. Но и не раб.
А вы меня — за что же? —
пинком под свой масштаб.
Но я не раб. Я — Божий.
А вы — зеленкой лбы,
подставившись под дуло.
И — в Божии рабы
под камнем, чтоб не дуло.
Но соляным столпом
я встану между вами:
вы Господа — рабом,
не Он же вас — рабами?
Ваш Бог, как бык, века
на синих глинах пашет,
и верою в быка
крепки молитвы ваши.
Но Тот, кто пролил Свет,
сам мается без Света.
Бог — тоже человек.
Ему бы — человека.
И я не на этап
приду к Нему, поддатый.
И, ежели я — раб,
скажу: «Не Бог тогда ты!»
* * *
Моя молитва все же достигала
надмирного натруженного слуха,
коль чья-то воля предостерегала,
когда во грех вступал — и шла непруха.
Как пишут «Мины!» на земле саперы,
так на небе, сгустив ультрамарин,
выводят крупно ангельские хоры:
«Намолено! Ты сам же намолил!»
Господь играет с нами в поддавки,
покуда мы играем с Богом в прятки.
Легко находит! Но Его повадки —
застукать через подворот ноги
родимой матушки, что на восьмом десятке?..
Как я не почитал своей заслугой
тревожить Богородицу в мольбе,
чтоб достучаться, Господи, к Тебе, —
вот так и Ты в грехе меня застукай,
спрямив свой гнев. Давай уж по-мужски.
Я разве против? Чистую рубашку,
гляди, надел. Иль снова дашь поблажку,
пока не встал я с пяток на носки?..
Не смотри
Не смотри в газету «Культуру» —
там про Юру напишут сдуру.
Своего расспроси о нем гуру.
Я запомнил: «Мой гуру видит…»
Видно не было. Было слышно.
«Ничего из тебя не выйдет!..»
Можно смело смотреть, что вышло!
Я, набравший избыточный вес,
с горизонта почти исчез,
как на станции Кез ирокез.
По медальным моим подглазьям
догадается матушка: пил.
Стоек я к безобразьям:
стояка проводнице забил!
Разве это лицо пророка?! —
присосавшийся клещ лица:
как раздулся он от порока
и тщеславия налился!
И расскажут не те, кто живы
и раскручивают пращу,
а погибшие пассажиры,
в чьем я списке себя ищу.
…Удержав на себе взгляд гуру,
разверну его, чтоб внутри
твою ауру и фигуру
рассмотреть, да и ты смотри
в распоследний свой раз на Юру,
ну, хотя бы сквозь моря три,
ну, хотя бы глазами гуру
неотступными…
Не смотри.
* * *
О, сколько ж набирается могил,
которые мне нужно обойти!..
Друзей проведать, что «в расцвете сил…»,
венки поправить, мусор отгрести.
А я ни с места. Вкопанность мою
уже ничто не поколеблет впредь.
Стою. На небо звездное смотрю.
Ни обойти его. Ни обозреть.
* * *
Мы ели из одной тарелки одноразовой
соленые грибы и сладкий виноград…
Ты гибкую пластинку не выбрасывай —
послушай, как на ней два голоса звучат.
Смерть Солженицына
В баньке по-черному
хорошо заниматься графикой.
Так изысканно выразилась
побывавшая в ней на двухчасовой экскурсии
художница Валя Соловьева.
Но недавно я обнаружил:
банька по-черному —
это вид лучевого оружия.
Самонаводящегося. Точечного.
Надо только вложить в нее мощный заряд
дров из ольхи (именно из ольхи —
от березовых больше треску),
и когда конура горькоглазого дыма,
из которой лает огонь,
приподымется до человечьих размеров,
выньте старую вачегу*,
коей заткнуто жерло в прокопченной стене,
да плесните из медного таза
на каменку темного пива,
а потом — взвар из вереска, дуба, березы
(вот здесь неизменна береза)
и начните дышать, сколько выдержите, и — в предбанник
лататы, чтобы там, ни с того ни с сего,
заронить свое слово о Солже.
— Он сперва скатал Россию в рулон…, —
молвит веско Вовка Никитин.
— …будто вырезанный из рамы холст, —
подыграю сравнением я.
А Никитин: — …и с этим рулоном уехал на Запад.
А когда воротился во Владивосток, —
то решил раскатать до Москвы.
— А когда раскатал, — я прикину, —
то этой картины народ не узнает…
— А Шаламов?! — воскликнет Никитин, по новой в парилку входя. — Тот России не скатывал, не увозил!..
И скажу я: — Дыру-то волоковую закрой!
Лязг двери. Залп на каменку.
Вачега в дуле.
…А наутро весь мир содрогнется
(и мы содрогнемся),
оттого, что в России скончался
работоспособный Исаич.
В баньке по-черному
(страшной, не выстывшей)
на Урале, у речки Архиповки
мы поминаем его.
___________________________
* Вачега — рукавица (северн.) — прим. Авт.
Юрий Беликов — поэт, прозаик, эссеист. Родился в 1958 году в городе Чусовом Пермской области. Автор книг «Пульс птицы», «Прости, Леонардо!» и «Не такой». Стихи публиковались в журналах «Дети Ра», «Юность», «Знамя», «День и Ночь», «Воин России», «Зарубежные записки», «Иерусалимский журнал», «Арион», в «Литературной газете». Составитель книги «Приют неизвестных поэтов», куда вошли произведения 40 авторов из глубинной России. Лауреат международного фестиваля театрально-поэтического авангарда «Другие». Живет в Перми.