Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 10, 2009
РАЙСКИЙ НОВОЯЗ
* * *
Из лучших мира этого, из лучших —
на всякий случай призовет Господь
и в микроскоп, как левенгук, изучит
крыло, глазок, измученную плоть.
О, бабочка души, лети и падай,
разучивай свой райский новояз
в репейнике, в крапивном пекле ада,
но не смотри из прошлого на нас.
Там время, отведенное на войны,
шагает строем и глотает дым,
там молча издевается конвойный
над смертью и бессмертием твоим.
О, бабочка души, лети и падай,
о каждом плачь, о каждом сквернословь
в руинах зацветающего сада,
обугленная, что моя любовь.
Пусть выпадет в последнее мгновенье
нам нежный трепет тела твоего,
обыкновенное земное зренье —
пройти насквозь, не видя ничего.
Страстная
1.
На Страстной неделе хлеба горьки,
только черных птиц и кормить с руки,
чтоб потом в воскресение голубка
белоснежного выпустить в облака,
чтобы детям малым всю ночь потом
снился ангел, летающий над крестом.
…Воздух входит на цыпочках в дом, таясь,
и земного с небесным незрима связь.
2.
Медленно, неутомимо
время беспамятных ест.
В облаке плача и дыма
виден сияющий крест.
Призрак скорбящего моря
держит во сне на плаву.
Мертвую голову, гору
не обойти наяву.
Вот и сбывается снова.
Белое солнце горит.
Слышно: беззвучное слово
кто-то незримый творит.
Господи, милостив буди.
Слепнут от света глаза.
Бедные слабые люди
верят в твои чудеса.
Эпистолярное
1.
Как письма пишутся, не мне тебе пенять,
что не дождаться ни строки. Из чащи быта
сбегает ночь в густую темень неолита.
Прозрачный дух ложится молча на кровать.
Он повернется на бок, трогая рукой
прохладу тела в теплой пропасти земной.
Мир в прошлое провалится без звука.
Ах, помолчи, послушай, что это со мной?
Что происходит в одиночестве со мной?..
Так тетива поет у выгнутого лука.
Так ожидание съедает, не щадит.
Так кто-то сверху слишком пристально глядит.
2.
Что броуновское движенье слов?
Опустишь руку в хаос, доставая
вселенную с черновиками рая
и чистым адом. Друг мой словолов,
невелика добыча у слепца.
Все тот же мир без края и конца.
3.
Так ветрено сегодня в Вавилоне,
и из-за ветра слов не различить.
Я знаю, имя встречного горчит.
Свое же я, как камешек, в ладони
всегда держу, сжимая.
Языки
вот-вот смешаются. Мы станем далеки.
Письмо прервется, может быть, сейчас
на этом самом месте и — на нас.
4.
Как письма пишутся? От заднего числа.
Всегда вчера. Прикрой мне спину, сообщая
секреты вечности, обычными вещами
питая медленную силу ремесла —
писать о прошлом: «Вечер. Здесь сейчас тепло,
и мотылек шуршит и бьется о стекло.
Весь день ходил по этим улочкам, Мари.
Везде все то же, города мои безлики.
Черт побери,
не утешают даже книги.
Дороги все петляют, как строка,
и жизнь легко слетает с языка.
Я так умру, Мари, до дома не доехав,
остановившись просто переночевать
в одном из вавилонов. Только эхо
и повторит невнятные слова.
Но к черту, к черту, жизнь пока прекрасна
и память все еще дает взаймы.
Какой-то невесомой сладкой частью
и долгом времени и месту стали мы.
…Ты понимаешь, я совсем один,
а как ты, с кем ты, где ты — только звуки.
Ты есть за гранью смерти и разлуки,
по памяти, а я — совсем один».
5.
Что будет завтра? День влетит в окно,
как птичка, за рассыпанным зерном.
Он кормится обычными делами,
но чаще — нами.
Краток век, как слог,
но не прервать со смертью диалог.
Бумаги восхитительная почва,
вскормившая непроходимый лес.
Эпистола, мучительная почта,
словоточивый белоснежный срез.
Открой конверт, там все и ничего
от прошлого простого твоего.
Мария Маркова — поэтесса. Родилась в 1982 году в Магаданской области. Живет в Вологде. Студентка филфака Вологодского педагогического университета. Дипломант 6-го международного литературного Волошинского конкурса в номинации «Если древняя чаша полна…». Лауреат международной литературной премии «Серебряный стрелец — 2009». Публиковалась в «Дружбе народов», «Сибирских огнях», «Литературной газете».