Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 12, 2008
* * *
Я радуюсь тому, что я живой,
иду по снегу с мокрой головой,
и тает снег, и под ногами слякоть,
асфальт блестит на черной мостовой.
Растут деревья, фонари стоят,
под каблуками мокрый снег примят,
иду домой с последней электрички,
и черные следы в снегу горят.
Я радуюсь тому, что я живой,
иду под снегом с мокрой головой,
и тает снег, и под ногами слякоть,
асфальт блестит на черной мостовой.
* * *
Владыка душ оставь мне силу
пожить еще хотя бы год
пока на «аннушке» курсирую
я мимо чистопрудных вод
оставь мне голову и руки
и поджелудочный проток
пока твои адепты — суки
в дугу не запустили ток
пока до тормозного скрипа
останется хоть полчаса
пока с бульвара шепот липы
подкрадывается как лиса
пока сойдя на остановке
сижу на лавке развалясь
в самом себе — Твоей обновке
устраиваясь
и дивясь
Икар
Стоит мужик на крыше дома
В рубахе, чуть прикрывшей срам.
За ним — техничка тетя Тома.
Но как он очутился там?
Икар — назвал художник сценку.
На желтый двухэтажный дом,
На тетитомину коленку
Гляжу, застыв с открытым ртом.
Мне нравится татуировка:
ИКАР — от кисти до локтя,
На нем картуз сидит неловко —
Большое Божие Дитя.
А этот парень, что Икара
Нарисовал на полотне,
Его красавица Тамара
Еще не раз приснятся мне.
И узкий желоб водосточный,
Куда уже ступил дружок,
И этот беспощадный, точный
Без крыльев за спиной прыжок.
Осенняя терраса
Смеркается. Стоит соседки дом
лицом к лицу. Без занавесок окна.
А у забора листья клена мокнут,
предсумеречным светятся огнем.
Квадратами фанеры дом забит
со стороны дороги. А терраса,
как расчехленный корпус контрабаса, —
невмочь ей, — тронут струны — зазвучит.
О чем она начнет повествовать,
слепой Гомер с трудно терпимым слогом,
что благословленны единым Богом,
а Родина нам любящая Мать.
Но кто поверит в святочную блажь,
тем более что дочь хозяйки в Штатах
давно живет, не помня об утратах,
и нас воспринимает как мираж.
Да, у нее большой забавник муж,
помешанный на наших русских байках,
но в целом мир давно забыл о лайках
да и Гагарина уже забыл. Как уж
Отечество юзит на всех путях,
шипит гюрзой, когда его прижучат,
а в школах дети гимн советский учат,
…но матери все чаще на сносях.
Участок у соседки хоть куда,
дочь лекции читает в Вашингтоне,
как контрабас, терраса глухо стонет,
и каплет с клена на забор вода.
Антивоенное
…затыкаю уши ватой
запираюсь в кабинете
аты-баты шли солдаты
сосунки почти что дети
затыкаю ватой уши
под шинелью зябнут души
и опять для вас сынки
матери несут венки
Дмитрий Цесельчук — поэт, поэт-переводчик, Председатель Московской организации Союза литераторов РФ. Родился в 1946 году в Москве. Окончил физический факультет МГУ (1971) и Семинар художественного перевода Элизбара Ананиашвили. В 1985 — 1991 гг. руководил литературной студией «Бригантина». Как поэт дебютировал в печати в 1968 году, в 1960 — 70-е был активным участником неформальной литературной группы «Спектр». Переводил английскую, американскую, новозеландскую поэзию, латышских, литовских, грузинских, азербайджанских поэтов; автор 11 книг переводов, множества публикаций в периодике и антологиях; восьми книг оригинальных стихов — «Исход» (1995), «Август-96» (1997), «Лирический антидефолт» (2000), «Латышские мотивы» (2000), «Это мой дом» (2001), «Сезон стихов» (2003), «Купавна — чистая тетрадь…» (2006). Главный редактор литгазеты «МОЛ». Живет и работает в Москве.Постоянный автор журналов «Футурум АРТ» и «Дети Ра».