Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 10, 2008
читая Лидию Яковлевну Гинзбург
как может вырасти сирени влажный куст
в сухих и пыльных зарослях малины?
как может Кафка или Пруст
из перегноя жизни, из щетины
трехдневной выделить секрет
и мять, как глину на гончарном круге
без устали, вы-тя-ги-вать на свет
то горло узкое, где арии и фуги
утраченного времени, то смаковать сюжет
нанизывания болевых горошин
на прошлое, на бред, на брэнд, на бред,
где вороньем, как пеплом запорошен
засиженный восторгами восток
с зияющими рваными краями,
где жизнь свою читаешь между строк,
где блесны слов свистят над головами…
где воздух, как жестянка пуст,
где ветер, сирота, свистит в два пальца,
и слышен позвонков и насекомых хруст
вокруг тебя, сидельца и скитальца…
2002, 2007
Ъ
Васе Филиппову
Что говорит юродивый во сне
Под исхудавшим одеялом
О денежке, о высохшей сосне,
Не ощущая ни большим, ни малым
Себя в ночном лоскутном свете,
Где дует домотканый ветер,
Где бритву правят на ремне?
Где слышно только: вжик, да вжик,
Всех нас зарежут в одночасье,
Пока души живой язык
Не примет первого причастья…
Ъ
А одна из форм молчанья — эхо.
Петр Казарновский
…есть полнота молчанья словолова,
кормильца, сирого родимца,
заимодавца и менялы слова,
молчаньем коронованного принца,
а, может, эхом коронованного леса…
поскольку в поле эха нет в помине
поэт, как сталкер, как дитя прогресса,
в молчанья зону едет на дрезине
молчанья зоны нет, есть зона эха,
прислушайся к себе — стихи оттуда,
где эго сфер сливается в прореху
молчанья, означая место чуда…
одна из форм молчанья — эхо
другая формула молчанья, Слово —
метафора сознанья, перст и веха,
грамматика пространства мирового…
Ъ
…и если лик таков, так что же пах за диво…
Леонид Аронзон
я ограничен оболочкой
и потому я Альтер эго
бессмертный, жадный и порочный,
я — Альфа жизни и… Омега
когда же я не эго Альтер,
но весь раскрыт, весь на распашку,
снимаем мы: с тебя бюстгальтер,
с меня последнюю рубашку
и лик, и пах, и пах, и плечи —
все по лекалам мирозданья
лекала эти бесконечно
перетекают в подсознанье.
о, эти дивные ландшафты,
о, эти вольные изгибы,
перетекающие в завтра
и в послезавтра, нем как рыба
плыву в тебе как в океане
и нет нам ни конца, ни края,
как этой местности на грани
то ли распада, то ли рая…
Ъ
небесный звук и знак,
как в прорубь в авантюру…
с седьмых небес в ништяк,
в отстой литературы —
на поле шорт-листа,
в столпотворенье строчек…
но выбьет сто из ста
дух тополиных точек
аукнется волне,
аукнется пространству
стиха на встречу мне…
и жизнь, как сумма странствий:
грамматики, души,
склонений и спряжений,
расставит падежи
и знаки ударений…
за яблоком глазным
и глубоко в гортани
отечество и дым,
и китч на поле брани
родного языка,
в давильне устной речи
не шах, но мат пока…
на стихотворном вече
река речет реке,
о чем волна бормочет?
на золотом песке
писать до смерти хочет
и ветер и прибой,
и тишина лесная,
так и живем гурьбой,
громам своим внимая…
Юлиан Фрумкин-Рыбаков — поэт. Родился в 1942 году в Краснокамске. Окончил металлургический факультет СЗПИ. Инженер-металлург, изобретатель. Непосредственный участник испытаний ядерного оружия, ветеран войск подразделений особого риска. Был членом ЛИТО «Нарвская застава» и ЛИТО Глеба Семенова, участником конференций молодых писателей Северо-Запада. Входит в Международную Федерацию Русских Писателей (IFRW), член редколлегии литературного альманаха «Ижорские берега». Лауреат премии журнала «Зинзивер» за 2006 год. Автор поэтических книг «Время на вырост» (1994), «Преломление слова» (2000), «Лето Господне» (2003), «Эхо» (2007). Публиковался в журналах «Акт», «Зинзивер», «Словолов», «Реальность и субъект», в различных альманахах и антологиях.