Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2007
Ситуация в поэтическом хозяйстве, на наш взгляд, критическая. Государство отвернулось от поэтов. Нет в должном количестве журналов поэзии, разрушен институт литературных объединений, исчезла великая советская переводческая школа.
В связи с этим мы обратились к ряду поэтов —
Сергею Бирюкову,
Андрею Грицману,
Дмитрию Дмитриеву,
Ирине Горюновой,
Бахыту Кенжееву,
Вячеславу Куприянову,
Ольге Логош,
Антону Нечаеву
со следующими вопросами:
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
Редакция
Сергей БИРЮКОВ (Галле, Германия)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Понятно, что у каждого свой опыт. Я думаю, что сложно и тогда и сейчас. И тогда надо было попасть в «обойму» печатных и сейчас. И тогда существовала «эстетическая непроходимость» и сейчас она же спокойно существует. Разница в чем: тогда случайно, по недосмотру смотрящих (обычно просто редактора какого-то издания) вдруг появлялась публикация, или даже книга, которая вызывала у каких-нибудь особо озабоченных критиков гнев и автор получал некоторую известность. Я помню, когда в 1982 году вышла книжка Марины Кудимовой «Перечень причин», на нее же набросились как стервятники. Потому что живое! В 80-м году в Воронеже чудом вышла моя первая книжка «Долгий переход» объемом в один печатный лист. Журнал «Подъем» посвятил ей аж две разгромные рецензии. После этого моя следующая книжка вышла почти 10 лет спустя, но это был уже конец «перестройки». Сейчас можно печатать все что угодно в интернете — и это не вызовет ни малейшего шевеления. Тонны стихотворного лома заполнили онлайн и офлайн. Книжки издаются — «платишь деньги и бери», как пелось в одном спектакле Ленкома. Но если денег нет, то не издаются. Мне известны, правда, один-два положительных примера: выход объемного собрания произведений Константина Кедрова в издательстве «Мысль» и тома Виктора Сосноры в «Амфоре». Поэзия в целом, потеряв социальный нерв, оказалась на периферии общества, как, впрочем, во всем «цивилизованном» мире. Но это не значит, что она там и должна оставаться!
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Не думаю, что журналы должны быть государственными. Но должны быть какие-то формы поддержки журналов, а значит, и авторов, которые сейчас отдают свои тексты в большинстве случаев бесплатно.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Литературные объединения нужны всегда. Салоны — это форма презентации готовой продукции. Лито — это в идеале лаборатория искусства. Здесь могут вырабатываться в том числе новые формы бытования поэзии. Я этим занимался, например, в течение почти 20 лет не в самом продвинутом месте и вроде небезуспешно. Но даже в неидеальном виде лито дает возможность общения, что на определенном этапе становления бывает важно.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Стихотворный перевод всегда существовал в России. Но действительно принял особый размах в советское время. И в немалой степени, потому, что это был хорошо финансируемый сегмент литературы. Сложилась особая когорта поэтов-переводчиков, в которую тоже непросто было попасть, были семинары переводчиков, в республиках существовали специальные коллегии по переводу. Вот здесь действительно нужна государственная поддержка. Причем, как для перевода на русский, так и для перевода российских поэтов на другие языки, как это делается даже в небольших странах. Пока же все держится на энтузиазме, люди занимаются переводом, несмотря на… И хорошо, что находятся издания, готовые предоставить место для публикаций, например, журнал, в котором печатаются эти ответы.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Вопрос «что делать?» — и прост, и сложен. Надо посмотреть, что делается в других странах, в чем-то вернуться к собственному опыту. Вот были дома творчества, в которых поэты могли проводить какое-то время за умеренную плату. Сейчас эти дома либо в жутком состоянии, либо вообще перестали существовать. В то время как в других странах практика таких домов есть. Причем порой со стипендиями. Правда, соискателей тоже много! Нужна государственная или меценатская поддержка книгоиздания. Допустим, определенные отчисления от изданий классики и ходовой литературы направлять на поддержку поэтических книг. В советское время существовало бюро пропаганды художественной литературы, действовало общество книголюбов, общество «Знание», между прочим, через эти организации проходили выступления не одних только кондовых совписов, а в провинции это вообще была возможность для «нечленов» Союза презентации собственного творчества и близких авторов, да и заработка тоже. Хорошо бы попытаться восстановить практику таких выступлений на новом этапе. Далее — нужна поддержка новых форм презентации и бытования поэзии. Лично у меня есть опыт и некоторые идеи того, как и что здесь можно сделать: на радио, телевидении, в специальных студиях по созданию аудио и видеокниг. И более того, я уверен, что все это необходимо зрителю, слушателю, читателю. Мне удается выступать в школах и вузах России со своеобразными лекциями-концертами на темы современной поэзии, и я просто вижу живейший интерес публики, которая совсем у нас не одурела, несмотря на массированную атаку аншлагово-мыльного ТВ. Так что, я думаю, не все еще потеряно. Поэты хорошие есть. Публика хорошая есть. Надо только дать им возможность встретиться!
Андрей ГРИЦМАН (Нью-Йорк)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Поэт реализуется вне зависимости от внешнего политического режима или даже культурной ситуации. Реализация поэта — процесс автономный, а не общественный, групповой, тусовочный. Внешняя ситуция может, конечно, влиять и модифицировать форму выражения, но не глубинное развитие таланта во времени. Советская ситуация, конечно, была экстремальной и так ее и надо понимать и помнить. Это была патология общества, а не естественная история.
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Во-первых, не совсем ясно, что такое государственные? Субсидированные, принадлежащие государству? В любом случае, нет, не должны. Любая зависимость от государства, даже в такой мягкой форме, как в США, наличие государственных грантов и т.п. — не оптимальная ситуация. Такой грант можно дать или не дать в зависимости от того достаточно ли печатают на его страницах рыжих, или гомосексуалистов, или людей с кожными заболеваниями.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Литературные объединения нужны для творческих людей как организаторы фестивалей и писательских встреч и как структуры, способные лоббировать во власти интересы художников. В остальном же их КПД не столь значительно. Литературные салоны, как правило, зациклены на себе и своем локальном литературном процессе. В этом свете у Лито эксклюзивная социально-художественная функция, и замене чем-то новомодным оно не подлежит.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Печатать больше хороших переводов, а не наскоро компоновать быстроиспеченные антологии — лишь бы удовлетворить потребности какого-то культурно-политического проекта. Стихотворный перевод — это сложнейший узорный ковер, который плетут годами мастера этого дела. Особенно плоха ситуация с переводами русской поэзии на английский, в основном из-за недостатка настоящих поэтов-переводчиков, чувствующих звук стиха и на том, и на другом языке и знающих языковую и культурную идиоматику двух культур. А без этого — это испорчепнный телефон и отписка.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Иметь больше профессинальных изданий, журналов и т.п., чтобы поэты могли публиковать свои произведения по мере поступления и обмениваться квантами энергии с коллегами. То есть, разорвать порочное кольцо «толстожурнальной» культуры, дающей пропуска в «большую литературу». Лежание рукописей годами в ящиках столов нескольких редакций омертвечивает литературный процесс. А интернет и новые живые издания, несмотря на нередкие провалы вкуса, в целом, оживляют этот процесс.
Дмитрий ДМИТРИЕВ (Москва)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Смотря что понимать под «возможностями реализации». Если речь идет о свободе печататься, выступать перед публикой, сейчас ее никак не меньше, особенно у поэтов-москвичей. Впрочем, и в провинции такие возможности есть, и примеров тому предостаточно. В маленьком райцентре Лежнево Ивановской области действует поэтическое объединение: еженедельно проводятся чтения, лежневских поэтов охотно печатают в местной газете, а на деньги администрации недавно был выпущен солидный сборник стихов. В Вельске Архангельской области выходит «толстый» литературный журнал и регулярно проводятся литературные вечера… В наши дни могут опубликовать стихи поэта любого направления, если он, конечно, не убежденный монах-отшельник, — было бы желание. А тем, кто заражен ностальгией по советскому прошлому, нелишним будет напомнить, что тогда не печатали ни Сергея Гандлевского, ни Всеволода Некрасова (несколько стихов для детей — не в счет), ни Ольгу Седакову, ни Владимира Строчкова… (добавляйте на любой вкус); в самые оттепельные 60-е даже прогрессивный и либеральный «Новый мир» А.Т. Твардовского ничтоже сумняшеся лягал формалистов и авангардистов, а поэзия на газетных и журнальных страницах была тщательно разбавлена ленинпартиякомсомолом.
Если же понимать под «реализацией» обретение некоего общественно-значимого статуса, в советское время его было достичь проще. Существовали разные пути, каждый из которых мог принести стихописцу гордое звание Поэта: «неистовые ревнители» получали его из рук государства, поэтов андеграунда героизировала среда.
Считать «реализацией» возможность зарабатывать стихами на жизнь, если тебя публикуют? Да, в советское время можно было жить стихами и «жить стихами».
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Если в наши дни будут выходить еще и государственные журналы поэзии, это можно будет только приветствовать. Другое дело, что абсолютного доверия к государству у поэтов нет, и ой как велика вероятность того, что желание сделать лучше превратится в пресловутое «как всегда»!
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Здесь важно договориться о терминах, потому что, боюсь, люди могут вкладывать в эти понятия совершенно разный смысл: считать, например, салоном маленькую группку единомышленников, а объединением — некий конгломерат групп. В моем представлении салон — это место (площадка), а объединение — люди.
В наши дни существует великое множество литературных объединений самых различных организационных форм: несколько функционирующих обособленно друг от друга писательских союзов, несколько десятков литературных групп, сотни студий, кружков и сетевых сообществ.
В конце концов, всегда соблюдается принцип добровольности: поэт сам выбирает себе компанию. Если ему приятнее всего быть с самим собой — ради бога, но можно быть самим собой и в составе литературного объединения.
Что касается литературных салонов (площадок), они в наши дни выполняют различные функции: где-то ориентируются на конкретные писательские группы, где-то открывают новые имена, где-то просто слушают друг друга. Салон «На Самотеке» (наше с Наталией Поповой детище), например, не случайно действует на базе института: мы пытаемся познакомить преподавателей и студентов гуманитарных вузов с современной литературой, если хотите, выполняем функцию литературного СМИ: говорим и показываем живых поэтов и прозаиков публике, побуждая слушателей стать читателями. Жизнь в стране все-таки худо-бедно налаживается. Сапоги жене давно куплены — самое время задуматься о вечном.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— В советском государстве, отдать ему должное, понимали, что без реального стремления к дружбе народов не достичь стабильности в обществе, и еще в 30-е годы государство поставило перед поэтами и писателями задачу перевести на языки союзных республик классику национальных литератур. В результате мы читаем «Витязя в тигровой шкуре» в переводе Николая Заболоцкого (или Пантелеймона Петренко и Ко), а русская классика стала достоянием культуры всех народов Союза.
Стремительный распад страны нарушил стройную, складывавшуюся десятилетиями систему, но усилиями энтузиастов связи между литературами бывших братских республик сохраняются. Среди таковых я бы выделил прежде всего поэта Александра Кабанова — отца-основателя киевского двуязычного журнала «ШО», ежегодного фестиваля «Киевские лавры» и русско-украинского слэма. Много делает для наведения культурных мостов Андрей Новиков, курсирующий между Москвой и Минском, Астаной и Ташкентом… Ирина Барметова высаживает российский поэтический морской десант на грузинскую землю, Андрей Коровин проводит Волошинский фестиваль в украинском Коктебеле, издательство НЛО выпускает в свет серию «Поэзия русской диаспоры» — все они способствуют в том числе и возрождению переводческой традиции.
В меньшей степени пострадала советская школа перевода с западноевропейских языков. В 90-е заработали новые механизмы, способствующие продолжению культурного диалога между Россией и Западом. Другое дело, что государство устранилось от вкладывания значительных финансовых средств в эти проекты. Но не так все печально, как может показаться на первый взгляд. Традиции перевода развивают Библиотека иностранной литературы имени Рудомино, журналы «Иностранная литература», «Дружба народов» и др. Столичные власти помогают проведению Биеннале поэтов, на который съезжаются посланцы разных городов мира. В прошлом году был запущен крупный российско-американский проект — антология-билингва современных поэтов двух стран.
Хочется надеяться, что уже в ближайшие годы появятся новые программы с государственным и смешанным финансированием, ведь стихотворный перевод — это важнейшее звено культурного обмена между странами и народами. Ибо власти ЮАР, ООН и ЮНЕСКО / должны быть заинтересованы в том, / чтоб зулус на родном читал Ионеско, / а коса — Кушнера последний том.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— В нашем литературном заповеднике трудно соскучиться — литературный процесс насыщен донельзя. В Москве любитель поэзии может выбирать, кого из поэтов послушать: случается, что и пять мероприятий проходят в один день и в одно и то же время. Более того, сами вечера приобретают подчас самые необычные и неожиданные формы. Любители поэзии могут запутаться в хитросплетении троп: биеннале, фестивали, премии, проекты «Критический минимум» и «Территория единства» с участием цеха Зоилова, и даже командный чемпионат Москвы по поэзии — венец культуртрегерских ноу-хау. Незаурядную фантазию, выдумку, организаторские способности проявляют Евгений Бунимович, Елена Исаева, Андрей Коровин, Дмитрий Кузьмин, Елена Пахомова, Юрий Ракита, Сергей Соловьев, Евгений Степанов, Даниил Файзов&Юрий Цветков (список можно продолжить). А ведь с каждым годом количество субъектов литературного процесса только увеличивается. Растет количество поэтических журналов: только за последние три-четыре года появились, навскидку, «Дети Ра», «Воздух», «Интерпоэзия», «Картон», «Современная поэзия». В последние годы все активнее к литературной жизни подключается провинция: здесь нельзя не отметить вклад фонда, возглавляемого Сергеем Филатовым.
Пожалуй, единственное, что можно сделать для еще большего насыщения литературного процесса, — добиться реальной поддержки литературы со стороны власти, бизнеса и СМИ. Правильно выстроить взаимоотношения — так, чтобы не было ни равнодушия, ни, наоборот, диктата. Получится ли? Сомнения, конечно, есть — куда без них.
Ирина ГОРЮНОВА (Москва)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Это, смотря по тому, что каждый подразумевает под реализацией. В советские времена поэты собирали стадионы на свои выступления, получали квартиры, дачи, машины, другие блага и социальные дотации — сейчас всего этого нет. Вряд ли современные поэты собирают большие залы, многие литературные кафе предназначены для обслуживания тридцати-пятидесяти, от силы ста человек, а приходит на выступления и того меньше. Совершенно другими стали тиражи книг, особенно поэтических. Денег на поэзии не заработаешь. Если же говорить о творчестве и духовной составляющей, то да, теперь пиши о чем хочешь и как хочешь, хоть левой пяткой, что тоже дает послабление в мастерстве. Возможность реализовывать себя — понятие многоплановое. Вряд ли это возможно для многих в полной мере, учитывая постоянный поиск приработка и трату сил на работу, с творчеством не связанную. Думаю, что для каждого этот вопрос остается открытым.
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Это сложный вопрос. Думаю, что все же нет. Поэзия и вообще литература не должна быть связана с государством, она должна быть свободной, иначе прослывет подкаблучницей. Причем не только прослывет, но и сделается. Гораздо лучше было бы принять другие меры, чтобы поднять интерес к русской поэзии. Учредить социальные дотации и стипендии для студентов Литинститута, выпускать больше хороших книг, может быть, создать в Москве какой-то Поэтический театр, отдав под него хотя бы сносное помещение.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Литературные объединения, безусловно, нужны, потому что там люди и сплачиваются, становятся друзьями и соратниками, и учатся друг у друга, как-то совершенствуются. Литературные салоны — это хорошо, но туда приходят заявить о себе, покрасоваться, найти издателей и поклонников своего творчества. Это все же разные направленности.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Насколько я знаю, эти традиции существуют и по сей день. Этому учат в Литинституте, например. Я сама иногда перевожу стихи с болгарского и французского языков. Думаю, что все зависит от желания сотрудничать, узнавать и хранить традиции мировой культуры, так что с этим вопросом лучше обращаться к министру культуры — это вопрос его компетенции.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Много работать, писать, совершенствоваться, не останавливаться на достигнутом, читать современных поэтов и уважать чужую строку, если она этого достойна, помогать талантливым поэтам печататься… объяснить министру культуры, что сохранение и развитие русской поэзии во многом зависит от помощи государства…
Бахыт КЕНЖЕЕВ (Монреаль)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Странный вопрос! Типа, когда было проще пользоваться интернетом — в советское время, или сейчас… Другой вопрос в том, что у поэта больше нет заветной мечты: поступить в Союз писателей и кушать в Дубовом зале ЦДЛ пресловутых «судачков» из Булгакова. Но мечта эта, во-первых, сбывалась лишь для считанных, да и то случайно, а во-вторых, коли ты поэт, обойдешься и без судачка. «Ты царь. Живи один. Дорогою свободной ступай, куда ведет тебя свободный ум, усовершенствуя плоды любимых дум, не требуя наград за подвиг благородный…»
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Государственные журналы, разумеется, вообще не должны выходить. Порядочное государство, однако, должно тем или иным способом субсидировать серьезные журналы (как и вообще некоммерческое книгоиздание) — на это есть множество прямых и косвенных способов. При этом оно никак не должно вмешиваться в редакционную политику. Боюсь, правда, что на нынешнем уровне государственного строительства мы до таких идей еще не доросли…
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Литобъединение, в сущности, есть (1) школа для молодых поэтов, и (2) площадка для единомышленников. В обоих качествах ЛИТО, конечно, необходимы. Салон — дело другое, да и существуют ли они? Там, если я не ошибаюсь, упор на выступления, то есть учебный момент отсутствует. Впрочем, роль литобъединений сейчас во многом перешла к сетевым форумам и, в определенном смысле, к поэтическим фестивалям.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Никак, если за это не возьмется помянутое выше государство, учредив, скажем, систему грантов. Перевод по сравнению с поэзией требует гораздо больших затрат времени, засим должен быть вознаграждаем. Боюсь, что на имеющихся энтузиастах-бессеребрениках мы далеко не уедем…
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Мне кажется, он и так достаточно насыщен. Поэты встречаются, переписываются, сочиняют новое — что еще нужно? Разве что совершенствовать книгоиздательское дело, чтобы издаваемое в Москве и Питере все-таки доходило до других городов. Но это вещь постепенная и трудоемкая. Кроме того, не надо забывать, что в силу ряда исторических причин спрос на поэзию в России остается чрезвычайно низким, далеко не достигая европейского (который сами европейцы тоже считают скандально недостаточным). Да и государство наше в этом плане ведет себя отменно, снисходительно награждая знаменитых поэтов орденом «За заслуги перед отечеством» четвертой степени — надо ли что-то добавлять?
Вячеслав КУПРИЯНОВ (Москва)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Поэтам, которые умудрялись казаться советскими (многие искренне), делали соответствующую своему таланту карьеру под присмотром (иногда неназойливым) государства. Поэты «антисоветские» делали соответствующую карьеру при поддержке сил антисоветских, но это оказалось благотворным лишь на короткий период, связанный с подготовкой перестройки. Затем — и те, и эти потеряли интерес к поэтам и во многих отношениях к культуре вообще. Для наглядности картины привожу «старинный» разговор моих немецких друзей — поэта из ГДР (популярного) Хайнца Калау и поэта из ФРГ (известнейшего) Ханса Магнуса Энцесбергера. Хайнц Калау жаловался на придирки цензуры, на вечные споры с партийным руководством и т.д. Энценсбергер отвечал: «Тобой занимается государство, ему важно что и как ты думаешь. Я же думаю, что хочу, печатаю все, что хочу, и что? Никто не читает!»
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Кто бы возражал? Но как бы удивилось государство такому предложению! Сегодня государство не является заказчиком культуры, поскольку само находится на содержании у нового класса, которому в свою очередь культура чужда. Но, поскольку есть государственные библиотеки, то в ведении государства должно бы быть и их обеспечение литературой (и поэзией в том числе). В ведении государства и школа, которая в связи с изобретением книгопечатания образовалась для создания класса грамотных — покупателей книг. С изобретением масс-медиа стало возможно обходиться без грамотных (чтобы смотреть телевизор не обязательно знать алфавит). Потому государство сочло второстепенным воспитание книжной премудрости в школе. Когда государство осознает, что без книжной премудрости нет государства, тогда, возможно, возобновится интерес и к поэзии, поддержанный сверху.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Литературные салоны часто напоминают балаганчики. Нужны хотя бы «университетские поэты» (poets in residence), поскольку у нас всюду университеты, вокруг них и возможны литературные объединения. Литературные объединения имеют смысл опять же в школах, но для этого кто-то должен платить учителям поэтики.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Надо бы возродить критику перевода, но где найдешь таких критиков при существующих ныне гонорарах (проблема гонораров касается всех жанров, кроме заказных, т. е. продажных). Но еще есть возможность получить грант на перевод автора-иностранца из культурной и небедной страны. У нашей страны такого института поддержки отечественных авторов нет. Страна бедна, а ее богатые («элита») некультурны. Если у нас нет интереса к своей поэзии, то нет ее и к чужой, будь то классическая или современная. Опять надежда на школу, но из нее как раз последовательно изгоняют словесность.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Я полагаю, что он вполне насыщен, но не вполне востребован. Как бы ни относиться к разрозненным Союзам писателей, но если с точки зрения государственной это общественные, а не профессиональные образования, то и отношение к литературному процессу в таком обществе не как к творчеству, а скорее как к чудачеству. Поэтому поэтам приходится смириться с необязательностью поэзии, о чем писал еще Аристотель применительно к рабовладельческому обществу. Если наше общество (государство) осознает себя более совершенной формацией, то положение может измениться. Или, как многие мечтают, появится средний класс и полюбит средних поэтов.
Как минимум нужна координация уже существующих культурных инициатив и их связь с общественностью. Нонсенс: стихотворный текст может быть применен в рекламе, но поэзия не может быть предметом рекламы. Нужно сделать привлекательной нерыночную сторону жизни. Поэзия должна найти поддержку на пути в школу. На западе есть такие фонды поддержки, которые (сужу по Германии) стали закрывать и сокращать в связи с отменой социалистического блока, но они все-таки сохранились усилиями той части общественности, которая не согласна с «Закатом Европы».
Ольга ЛОГОШ (Санкт-Петербург)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Для начала надо договориться о том, что понимать под реализацией поэта. На мой взгляд, чтобы воплотить в жизнь свой дар, у поэта должна быть возможность писать — и возможность быть услышанным. Творческая кухня поэта — сугубо личное дело и мало связана с тем, какое ныне тысячелетье на дворе, а востребованность поэзии напрямую зависит от различных причин. Насколько я понимаю, раньше одни читали стихи советских поэтов, другие — поэзию андеграунда или стихи полузапретных поэтов Серебряного века. В советское время в обществе сохранялся литературоцентризм, практически не было масс-медиа, именно тогда поэзия и была нужна «среднему» читателю.
Сейчас в чести визуальные виды искусства, которые проще воспринимаются массовой аудиторией. На первый план вышли технически сложные формы, в которых поэзия является лишь одной из многих составляющих — песни поп-групп, клипы и т. д. При этом автор текста становится практически анонимным.
Сложилась парадоксальная ситуация: любой может напечатать книжку, но прочтут ее, скорее всего, только друзья и знакомые автора. Выходит, поэту сейчас реализоваться гораздо сложнее. Зато у начинающих авторов появилась новая возможность — найти «своего» читателя в Интернете.
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— По-моему, нужны и государственные, и частные журналы поэзии, и интернет-журналы. Главное, чтобы не было диктата законодателей вкуса, не было унылого однообразия, как в официальных изданиях при советской власти.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— У литературных салонов и объединений различные функции и участники. Если ЛИТО — это «цех поэтов», в котором они осваивают премудрости ремесла, то в литературном салоне автор встречается с читателем. Поэтому салоны в принципе не могут заменить ЛИТО. К слову, в Петербурге институт литературных объединений еще жив. С начинающими авторами занимаются Вячеслав Лейкин, Алексей Машевский, Александр Кушнер, Валерий Шубинский, Галина Гампер и другие известные поэты, имеется с десяток детских поэтических студий, литературные клубы и т. п.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— На мой взгляд, традиция стихотворного перевода еще не исчезла. Сохранить ее можно единственным путем — передачей опыта из рук в руки. Необходимы студии художественного перевода, в которых мастера обучали бы молодых переводчиков тонкостям ремесла. К примеру, в Петербурге студией художественного перевода с французского руководит Михаил Яснов, Галина Усова занимается с переводчиками англо-американской литературы. Замечу, что Усова — ученица Татьяны Гнедич, а Яснов в свое время учился у мастеров перевода — Э.Л. Линецкой и Е.Г. Эткинда.
С другой стороны, хорошо бы стимулировать переводчиков заниматься своим делом, ведь низкий престиж профессии и смехотворные гонорары отталкивают от перевода многих талантливых людей. На мой взгляд, создать мотивацию можно с помощью специальных премий, грантов, конкурсов.
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Мне кажется, тут нужно двигаться в различных направлениях. Сделать литературный процесс более насыщенным способны издатели, кураторы, критики, журналисты. Пусть кураторы организуют разнообразные чтения, фестивали, дискуссии, презентации; главное, чтобы в стране существовало как можно больше литературных площадок. Вместе с тем надо создавать литературные объединения, клубы, мастер-классы, где поэты и писатели могли бы делиться своим опытом с начинающими авторами.
С другой стороны, если издатели заинтересуются поэзией, будут выпускать большими тиражами различные журналы, альманахи, сборники стихов, то читателю откроется весь спектр современной поэзии. Однако стихи многих современных поэтов сложны для восприятия и требуют разъяснений, тут к делу должны подключиться критики, литературоведы и журналисты. К сожалению, если коммерческая литература еще находит какой-то отклик в СМИ, то статьи о поэзии можно отыскать только в специализированных изданиях. На мой взгляд, поэзию необходимо протаскивать в СМИ «контрабандой», например, под видом модного чтения или привлекательной формы культурного досуга.
Антон НЕЧАЕВ (Красноярск)
— Когда было больше возможностей реализоваться поэту — в советское время или сейчас?
— Реализоваться, то бишь, писать что ты хочешь и как ты хочешь в максимально вольных условиях — конечно, сейчас. По крайней мере, пока сейчас. Что же касается наград, тиражей, карьеры… Стотысячным тиражам советских поэтов я никогда не завидовал — все-таки было в этом что-то монструозное. И также не соответствовало реальному спросу, как нынешние мизерные тиражи (знатоков поэзии было явно меньше). Да и вся эта окололитературная кутерьма мало связана с поэтической реализацией. На данный момент одно знаю точно: сейчас писать можно и выход кое-какой есть.
— Должны ли выходить государственные журналы поэзии?
— Я почему-то боюсь всего государственного. Вообще, я бы предложил всем и прежде всего самому государству: давайте вас будет поменьше. Нет, вы, конечно, будете, и, возможно, в большом количестве, но как-то в сторонке, что ли? Менее заметно. Ненавязчиво. Денег дать, думаю, вы (государство) обязаны, но не более того. А государственный журнал поэзии — это практически государственная поэзия, что само по себе уже оксюморон. Мне плохо верится в творческую полноценность такого проекта.
— Нужны ли сейчас литературные объединения или их заменили литературные салоны?
— Не знаю, насчет литературных салонов, но в Красноярске литобъединения существуют и в немалом числе. Собираются там, в основном, энергичные пенсионеры, либо психически неуравновешенные молодые девушки, которым некуда приложить энергию. Я неоднократно бывал на подобных посиделках и так и не понял, чем они там занимаются. (Кстати, семинары в Литинституте примерно тоже самое.) Почему-то принято считать, что поэтам надо общаться. Не могу понять одного — зачем? Тащить друг у друга понравившиеся строчки? Доказывать с пеной у рта свою литературную состоятельность (устно)? Бухать? Нужны ли подобные семинары? Нужны, потому что они существуют и люди ходят туда с удовольствием. К развитию изящной словесности они отношения не имеют.
— Каким образом возрождать традиции стихотворного перевода?
— Боюсь, что без общего возрождения интереса к культуре ничего не получится. Здесь надо мыслить глобально, по государственному (но тише, умоляю, тише). Должен быть спрос на иноязычных авторов и не только европейских или американских. А откуда ему взяться, если опять-таки наше государство родное в лице своих верных служащих — чиновников и милиционеров — усердно воспитывает в нас пренебрежение-нелюбовь к приезжим: китайцам, грузинам, арабам и пр. А ведь все они — представители великих культур и литератур в том числе (китайских или арабских классиков называть не буду — они всем известны). Мы не уважаем иные народы, следовательно, не уважаем их язык, их способ мышления, наконец. Так на кой тогда надо их переводить?
— Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в целом для того, чтобы литературный процесс (прежде всего в области поэзии) стал более насыщенным?
— Со стороны властей надо не жалеть средств, не тормозить и не вмешиваться. Со стороны братьев-писателей — быть терпимей друг к другу и не убивать, если что.
Подготовил Фёдор Мальцев