Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2006
* * *
Сижу в саду,
наблюдаю цветение вишен.
Вижу — Лопахин с бензопилой
дает новые имена
обрубкам ветхого мира.
* * *
Ему было столько же, сколько и миру,
его мозг открывался реликтовым излучениям прародителя.
На кухне плескалась Венеция.
В ней плавали люди, искавшие рифму к слову Жизнь,
и находили ее — она заменяла им Жизнь,
а из Жизни лепили альбом фотографий.
Он возвращался под утро с ночных прогулок
по узким проулкам сомнений,
где нет фонарей и скамеек.
Пил чай, забывал о вчерашнем.
Но той измученной ночью впервые уснул.
Его сны растащили ночные звери,
и тогда он не умер, а просто перестал быть во вне себя.
Но все уже плыли каналами его сердца,
где все становилось Венецией долгого дня.
* * *
Люд на оторванной льдине
глушит водку и рыбу,
споря за право скитаться по водам.
Но кто-то на дне опустевшей бутыли
прочтет и постигнет —
Рыбарь увидит спасителя!
Рыбак дождется спасателя!
Всн успокоится. Лед святого безмолвия
вызовет сон человеческой боли
в божественной были.
В райском саду цветы Антарктиды.
* * *
Я не помню войны в мое время,
просто была перестрелка за лучшую жизнь,
кто выжил — жили, но в их жилы
проник яд убитых,
и если даже они молились,
их пальцы слипались, как битум.
* * *
Книга благих новостей
заслоняет собою груды грядущего.
Мир пылится пустым Парфеноном.
Растерянный бог не знает, что делать
и молча стоит — не уходит,
ибо некуда больше идти.
Что остается, когда слово лишается слуха?
Но, если пробудится день,
и мы в нем пребудем вдвоем,
я буду Бахом твоего духа.
* * *
Я иду по России, встречаю знакомых.
Они говорят о жизни, предлагают пить водку,
иногда искать истину.
И все пытаются разглядеть во мне бога.
Они не знают, что я давно не бог,
но они и знать не хотят об этом,
и уходят, забывая во мне ржавые гвозди
своих пожизненных трудностей.
И мне остается только творить,
а им — все остальное.
* * *
Мальчик Иисус держит в ладонях бабочку Озарения,
отпускает ее кружиться над водами,
а сам идет через море, чтоб пройти через город
и никогда не состариться.
* * *
Неделю зима. Нет снега.
Не хочется верить, что его не будет.
Он будет. А пока ветер и слякоть.
Но можно увидеть, как люди
с загаженными мозгами
пытаются чистить планету.
Но скоро выпадет снег
и спутает планы,
дав шанс этому свету.
* * *
Вагнер вставляет скрипичный ключ в ящик Пандоры.
Из замочной скважины льется горящая нефть.
Фюрер прячет огниво, пытается петь,
глядя как небо над Индией
стонет оплавленной свастикой.
* * *
Полдень. Радость. Нервы в нирване.
Дощатый пол — опора сверхестества.
Я все еще вижу в каждой доске дерево рая.
Я помню, как падают тени.
В плохие — хорошие времена
здесь пели птицы.
Сегодня, похоже, гроза.
Это в небе горит проводка.
Слишком часто клонируют бога.
* * *
Магнитные бури берут мою железную волю,
кипятят мою кровь,
производят из ее железа
жестокую стружку — колючую,
как смерть на кресте.
Валерий Уколов — поэт, художник. Родился в 1963 году. Окончил биологический факультет Ростовского университета. Печатался в региональных изданиях.