Риторическая комедия
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2005
Действуют:
Первый Актер (или просто Первый), он же Иона, Асидит, Аппетит, Опетет, Атит, Сатит, Филипп и т.д. по ходу разных препирательств.
Второй Актер (Второй), он же Тит, Марк д’Иван, ярл ван Хутор (или просто Хутор) и т.п.
Актриса, она же Марина, Ослушница, далее как угодно.
Адвокат, он же Конь, Робеспьер, Кромвель, Папа (его святейшество) etc.
Бурункака (Антропа), она же Мамаша, Герцогиня, Королева, вечная заключенная, распорядительница тюремными правилами и обычаями. Обладает гипнотической силой воздействия на прочих.
Сафо, поэтесса (в дальнейшем так же, как Бурункаку, мы будем именовать ее Сосиской), она же Первый Стражник.
Оторва, из этой же троицы, она же Второй Стражник.
Бродяга.
АКТ ПЕРВЫЙ
Действие происходит в тюрьме.
Все, что за пределами сцены (т.е. заднее помещение), называется Турнлемим. Оттуда на сцену доносятся разные звуки, крики, вопли, музыка, шумы (по обстоятельствам). Под ложем Бурункаки находится «карцер». Время от времени она сажает туда «провинившихся», или на «испытание» (таким образом она проверяет, «кто есть кто»: «комик» (начинает безумно хохотать), «трагик» (рыдать), «бродяга» (отчаянно чешется) и т.д.
Картина первая
ПИР ЖЕНЩИН
Бурункака, Сосиска, Оторва, Актриса
Бурункака Вы, зрители, находитесь в тюрьме. А говорить о зримом предоставьте мне.
Актриса (вбегает) Ах, как у вас тут интересно! Очень экзотично! Удивительный вкус… А что у вас тут, собственно, такое? Куда это я попала?
Бурункака Здесь тюрьма, идиотка.
Актриса Какая прелесть! Тюрьма… А разве… Я думала, тюрьма — это мрачное подземелье, полное ужасов, звона цепей, кандалов, стонов несчастных… жертв напрасных… узниц прекрасных… весталок…
Оторва Ты от жизни отсталок.
Актриса Ах, я смертельно устала.
Мне все кажется возвышенным и прекрасным!
Я играла, играла, играла
И не считала это напрасным.
(заглядывая в яму под ложем Бурункаки)
А там что такое?
Бурункака Там карцер. Хочешь в карцер?
Актриса Хочу! Нет, не хочу. А что такое карцер?
Оторва Вот посидишь — узнаешь,
Повоешь на луну, полаешь!
Бурункака Да и узнаем заодно,
Какое есть в тебе нутро.
Ступай, дитя природы, в яму,
Кто в яме, те не имут сраму.
Бурункака — повелительный жест. Оторва подымает ложе Бурункаки.
Актриса Матушка, голубушка, красота ненаглядная.
Мне кажется, карцер — это роща прохладная,
А здесь хоть хорошо, но душно,
Во всем я буду вам послушна.
(отправляется в карцер; уже из карцера)
А как мне вас отныне величать?
Бурункака Я пра-пра-бабушки твоей родная мать,
Я родственница всем твоим родным.
Теперь молчи (указывая на зрителей), а я продолжу к ним.
Звать меня можно кому как понравится,
Я ж Бурункакой хочу вам представиться.
Сидела я в Древнем Египте,
Как в каменном манускрипте.
При фараоне Хуфу
Усадили меня в черную ступу.
При Хуфу, при этом фараоне,
Уже была я подобна старой белой вороне:
Сидела все, сидела,
Да вбок перед собой глядела.
Во время Древнего Рима
И в Древней Греции тоже
Я просто села мимо.
Ни на что не похоже.
Во время Войны Троянской
Была я в тюрьме окаянской.
А во время Древнего Рима
Я так и сидела помимо,
В период Древнегреческой Эпохи
Садили меня в папахи или в лепехи,
Во времена Древней Турции
Сажали меня — ах! — в настурции.
(Со строчки «А во время Древнего Рима» начинает тяжело дышать, широко раскрывая рот, что-то вроде астматического припадка. Оторве:)
Оторва, гони ее оттуда в шею,
А то и впрямь я заболею.
Оторва исполняет приказ, опускает ложе, как положено. Актриса появляется на волю, то есть в тюрьму, оправляется, прихорашивается, крутится перед зеркалом и т.п.
Оторва Я вижу, в карцере прелестно детке,
Не хуже, чем лягушке в клетке.
С театральными крысами.
Сосиска Отправим птичку в Турнлемим —
Пусть там свой изучает мим.
Жест. Актриса скрывается в задних помещениях.
Бурункака Там у нее внутри такое,
Что плохо мне и с головою,
Желудком, сердцем, селезенкой
И даже, кажется, с печенкой.
(Жест в сторону зрителей)
К тому ж я виновата перед ними.
Итак. Сидела я в Древнем Риме,
Во времена Инквизиции
Я не сдавала позиции:
На привязи и на перевязи
Сидела за разные ереси —
То есть чисто по глупости
В силу общественной тупости.
При Самодержавном Правлении
Была я в полном оцепенении.
Потом при Адольфе сидела
И при Иосифе я не сидела без дела,
А просто долго сидела.
При Председателе Мао
Я тоже сидела немало,
Я все сидела и пела
О председателе Мао.
При теперешнем Правом и Левом Терроре
Сижу — ну, право, как в плотном упоре.
При нынешней Демократии
Сижу — да де мокро всей братии!
(к подругам Сосиске и Оторве, продолжает)
А вы, мои сестры осестрые, смените-ка свои пестрые одежды и ступайте сидеть перед решеткой, где вам и положено быть, исполняя свои дроли стражников. Ступайте, а я отдохну, посплю, покемарю.
Засыпает, сестры уходят за решетку, переодеваются в униформы, темнота.
Картина вторая
ЯВЛЕНИЕ АКТЕРА
Бурункака, Первый, затем Второй
Темнота. Бурункака спит, появляется Первый в щегольском наряде, с тросточкой, в цилиндре или канотье, с карманным фонариком. Разглядывает место, зрителей, хмыкает, обходит стол с выпивкой и закуской.
Первый Так, так, — похоже на страну, в которой я родился и вырос. Театр все тот же — стол с закуской… выпивка. Придется выпить! Выпью-ка. (Наливает себе и выпивает.)
Похоже на зону, иль «крытку»,
Как на пасхальную открытку.
Телефоны зачем-то, решетка.
Только откуда тут тетка?
(Жест в сторону спящей Бурункаки)
Дрыхнет так сладко. Ба!
Да это, кажется, тюрьма,
А выход из нее куда же?
Ведь это и ежу понятно даже;
«Nо ехit» — вот читайте,
И как хотите, так и понимайте!
(Появляется Второй)
А, Хутор, вот ты кстати,
Как видно, ты сейчас не на зарплате.
Давай же, пока все тут спят,
За нас подонки наши говорят.
Давай сейчас же приготовим пьесу,
Где смыслу будет более, чем весу!
Ты будешь Мнут, Я буду Жмут.
Но только тише.
Порядки тут такие, знаешь, свыше.
Общий жест вокруг. Начинают шепотом, потом постепенно входят в раж, переходят на крик.
Картина третья
РЕПЕТИЦИЯ
Интермедия
Первый, Второй
Мнут Валяй!
Жмут Тпрут!
Мнут Съеден жрут!
Жмут Ты что-то мнутно говоришь.
Мнут Тебя тут жмут, а ты скрипишь.
Жмут А сам-то ты? Съедобен? Подобен?
Мнут Так, кой-как.
Жмут Но ты ж не нем?
Мнут Нет, как не ем.
Жмут Так что ж с тобой такой?
Мнут И глох я, и плох я.
Жмут Что за уди-ди-вительная шту послужила тому причи?
Мнут Пудыль, сер.
Жмут Чей мутыль? Откыль?
Мнут Из отель «Прямой Костыль», где ей и быть.
Жмут Да я тебя едва не слышу. Ты вставь тебя к себе на место.
Мнут Просто не съест-то. То тут как тут, то тут, то там. Невесть что.
Жмут Единственный айгонбрык. Парапотомки суть пара потом и только. Дозволь же при всем шатании утешить тебя колыханием с выпивкой на дубовую серобровую деньгу. Скажем, пиво ведь вещь неплоха. Мнут, ха-ха! Не ведаю, насколь древесное оно, то пойло из сорго Седрика Шелкобрадатого Педрика.
Жмут Просто, как предсказыывал еще Тащит, излажавший историю пошлого, ему удалось набрать полные кулаки, дабы сеять.
Мнут Ровно по ливеральной траектории пуль млеять.
Жмут Далдон Всебалдущий! Где же они сойдущий?
Мнут Как вол на дерне. Я б храпел ему из пенного рога, каб налили мне туда хоть немного.
Жмут Полей мя кипящим медом, если распираю хоть сливу во всех хрычах твоих от сурепки до финика. Словно в роттердам. Одну или несколько их. Это без маслица. Всего добраго. Еще удавимся.
Мнут Со плесень. Но обомни биноточку. Мить ежери ты погрядишь упокойным вздором по груду, то не марое ужрешь, а имедно стир моих фредких лух — вумфри и выньфри, штоп добриться по ослову на восторг его и на жабад.
Жмут Пусть же он румурмур. Лишть сопери двух трас: сладкое и мокрое. Ксиперу. Но спорее к восторгу оми в сограсии: и вод хладно и ебадно, омидрибиряюца.
Мнут Без числа жизейскиг издомий паро на сдраницу зию, флексейски словно флофлейзги, поной из параной, бутта волхв волохад. Гордыня, о, гордыня, где твоя хартыня!
Жмут Бсденчь! О! А!
Мнут Фиа-фьюи! Индое песопрасие.
Жмут Змердь!
Мнут Мельдундлиза! Зверепой волною похофтон. Беспрудовая беснь. И смердоносая паздь всех их вздянура. Слагающий руны может читать хоть на четуереньках. О замок, у самок, и сдамок чтоб сдать! Продадай же от мня суб из яркой марки для Хумблина! Для Хумблендской ярмарки. Но реки о томб белижабо, о сосердатель! И девствуй по воле!
Жмут Поболе?
Мнут Жиган Форфикулес с волшемнитсею Э-мни словно.
Жмут Словнако?
Мнут Там богребен был вице-кияг, однако.
Жмут Хваад!
Мнут Ды изумрен, о Жмуд?
Жмут Я гаг бы на оздрие, где мнут.
Картина четвертая
ТРИ ТЕЛЕФОНА
Первый, Второй, Бурункака, Актриса, Адвокат
В конце предыдущей сцены оба актера, войдя в раж, начинают орать и махать руками. Зажигается свет. Сирена. Просыпается Бурункака, очень недовольная. Заслоняется от света руками, затыкает себе уши, накрывается подушкой и т.п. Вбегает Актриса, мечется по сцене. Второй срывает с себя хламиду, в которую перед этим был завернут. Его тело все в искусно наведенных подтеках и шрамах.
Первый Боже мой, Марк д’Иван! На кого ты похож?! Что с тобой?
Второй Обшманали!
Все отобрали!
Последнюю рубашку с тела содрали!
А говорили — на пир приглашали!
Ухаживали, ласкали!
Первый Да кто? Кто это тебя так?
Второй Да дьявол их разберет,
По пятам ходили, смотрели в рот.
Лягавые, флики, коровы иль критики,
Закулисные, м-м-м их, политики!
Ты посмотрел бы на их повадки!
И что это у вас тут за порядки?
Бурункака Здесь я слежу за порядком. А взяли тебя по статье.
Адвокат (входя) 3321. Kronenbourg 1664. Лицедейство в недозволенном виде, отягощенное поголовщиной, хоровщиной, дармовщиной и неприкрытыми приемами.
Бурункака Ты позабыл про вымогательства.
Адвокат Да и заемами.
Бурункака Отправляйся, голубчик Иван, в карцер!
(Первому)
Филипп, подними-ка крышку — послушаем, что там у него внутри.
Первый исполняет приказание, поднимает крышку. Бурункака повелительным жестом указывает Второму внутрь ямы под ее ложем.
Второй О, Бурункака, мой кумир,
Но я ведь приглашен на пир!
На кружку коньяка, краюху хлеба,
Но в карцере не буду я и не был!
Бурункака (гипнотический жест)
Здесь узники не рассуждают,
Но мою волю и желанья исполняют.
Иван, загипнотизированный, отправляется в карцер. Бурункака, вознесенная ввысь, прислушивается к тому, что делается в яме. Начинает громко рыдать, колотить себя в грудь и т.д. — пантомима.
Бурункака Стоп! Хватит! Я больше не могу! Остановите его! Это же настоящий трагик. (К адвокату) Мэтр, mon cher, освободите его. Я повелеваю! (К нему же) Ваше святейшество, отпустите ему его грехи. Или он доведет меня до греха! Я плачу за индульгенцию. Сто лет вперед и назад. Тысячу! Сколько вы берете, Горацио, за подобную сделку?
Адвокат вытаскивает Второго из карцера. Тот, будучи в яме, изукрасил себя до еще более страшного вида. Актриса хлопочет над ним, снимая грим, сделанный им самим. Опять телефонные звонки. Адвокат жестом указывает Второму снять трубку. Игра с телефона ми. Первый тем временем опускает ложе на прежнее место.
Второй Гы, гы орр… вва, ввс, nее-е-е. Тебе чего? Еюшку? А двух не хотел?.. Ешь? Руку оторвать? Это можно! Ногу? Голову? А пошел бы ты.
Голос (вкрадчиво) Мастер, я вас умоляю, смените чуть-чуть интонацию. Скажем так: «головку» (ласковым голосом), и не «оторвать», а «усечь». Понимаете, чтоб было попроще, понятнее зрителям.
Второй Заметано! Я пышным голосом глаголю:
Поцелуй мою за… за… за…
Телефон издает сначала противные зависающие звуки, потом:
Голос Я лупу на колени,
На все четыре кости,
Шесть копыт.
Я позволю вздернуть себя на дыбу,
Но мой долг,
Мой профессиональный долг —
Заставить вас играть.
Если вы не станете играть —
Мне крышка!..
Второй Вышка!
(Вешает трубку. Бурункаке с подобострастием:)
Подумаешь — цаца — ищет паяца,
А вы, мамаша наша, тоже хороши —
Нас продаете за гроши.
Актриса Ничего не понимаю!
Я ничего не понимаю!
Это понять невозможно!
(адвокату) Мы в тюрьме или не в тюрьме?
Мэтр, объясните мне.
Адвокат (указывая Бурункаке на Первого)
О, Герцогиня, пусть этот ловкий лицедей
Расскажет ей (жест в сторону Актрисы),
Хоть он забыл пролог,
С овцы паршивой шерсти клок!
По ходу пьесы скажет монолог
О назначении решетки
В нашем райском околотке.
Бурункака Ну, действуй, тебе приказано,
если не помнишь роли — импровизируй,
сочиняй на ходу! Твори!
Первый Иду и ту, иду и ту,
Иду, иду, иду, иду.
Нет, так не пойдет, я не способен говорить
Стихами на такие возвышенные темы,
Разбойничьи пролегалемы
Я буду говорить просто, как пастух,
По системе Заславского,
Немировича-Данченко и Станиславского,
Я воспринимаю слова на слух,
Я делаю их руками —
Смотрите сами.
Пантомима Первого. К нему присоединяется Второй. Разыгрывают довольно-таки непристойную сцену.
Первый Довольно, Хутор! Завязывай, Иван!
Мы сказали достаточно
И предостаточно.
Мы съели это пространство нашими телами,
Теперь давай его выпьем!
Зачем тебе голова, д’Иван?
Ты пьешь ей или не пьешь?
(Бурункаке)
Царица ты наша, императрица, мамаша,
(в сторону адвоката)
Скажи ты этому вонючему козлу, чтобы налил нам.
Хоть мы и дворяне, наши ноги устали.
Второй Да будь я последний подонок,
Коль не пил я с пеленок,
Я тети с молоком всосал
То, что с младенчества алкал.
(Бурункаке)
Дай приложусь к твоей груди—
Потом хоть на кол посади!
Бурункака Малыш, ты много говоришь,
Ты бормотуху пил, я верю!
Но нектара не пил ты и не ведал, я не верю!
(Адвокату)
Налей ему, присяжный, медовухи.
Пусть мухи дохнут с голодухи!
А Первый пусть продолжит речь
Вместо того, чтобы ногами течь.
Адвокат (Первому)
Повинуйся!
Бурункака Пусть свой закончит монолог,
Коль что-нибудь имеет между ног.
Адвокат (Первому)
Повинуйся!
Первый (сначала автоматически, потом все более входя в раж)
Я показал, что должен был сказать,
Теперь скажу, хоть надо б показать!
Вот Хутор превзошел владеньем жеста
Айседору Дункан, знаменитого барда невесту.
Вы же в соперники мне Цицерона
Хотите приставить. Я тронут
И буду драть глотку,
Коль угодил за решетку.
Бурункака Валяй, валяй, ты должен понимать свое положение,
И не прерывать изложения.
Используй как хочешь метафоры и сравнения.
Первый (заводясь) Рубахи речь не создана из роз,
Как тело музыки из терний и заноз.
Так без фундамента не выстоит тюрьма,
Из черепка не вырастет хурма
Без косточки, и без деталей четки,
Без прутьев золотых не устоят решетки,
Без болтовни не выйдет разговора,
Без кражи не отыщем вора,
Дно корабля пусть станет дома крышей —
В нем так же заведутся мыши,
И пусть актер не видит и не дышит,
Один хоть зритель все равно его услышит.
Заряжен жизни пулемет,
И хоть одна душа всегда его поймет,
Одно…
Адвокат Bravo, bravo.
(Бурункаке) Ты видишь, Клеопатра, стоит лишь тебе пожелать — и полено заговорит. Только в тюрьме и открываются истинные таланты.
(К Первому) Ты хочешь играть. Это возможно и невозможно. Если одна из возможностей может существовать, то может существовать и другая возможность, ибо одна и та же возможность относится к противоположным, в чем они и противоположны. Понятно я говорю?
Первый Мне понятно, что вы говорите. Но я не понимаю, что ты говоришь!
(Ко Второму) Хутор, налей ему выпить — пусть выскажется. Наливай осторожно, не перелей, но и не недолей. Пусть пьет наравне.
Адвокат Вообще-то нам тут пить не положено. Но я выпью. По подобию (пьет). И если возможно одно подобное, то и другое подобное ему возможно. Раз уж вино возникло, его следует выпить. Если оно смогло возникнуть — выпить его возможно. Налейте мне еще.
Актриса И мне! Мне можно выпить возможное! Мне нужно! Если возможна тюрьма.
Адвокат (Актрисе) Правильно, лапочка!
(Смотрит ее досье.) Ты играла в «Ионе» три разные роли, Марина. Мне не удастся обойти закон, если, если я только сам не окажусь в заключении. Впрочем, находиться в тюрьме или находиться в заключении — не одно ли и то же?
Актриса Ах, мэтр, вы так красноречивы. Я влюблена. Я влюблена в вашу манеру говорить. Вы — настоящий актер. Вы созданы для сцены. Я приведу вас в театр.
Адвокат Золотко мое, мы и так уже в театре. То, что создано при помощи искусства, и есть театр. Построить идеальную тюрьму это, конечно, и намерение, и цель, и задача, но прежде всего — это творчество.
Раздается звонок, Актриса кидается к телефону одному, другому, третьему. Пытается, общаться с аппаратами. Остальные пьют.
Актриса (наконец находит нужный аппарат, звонки прекращаются) Алло, алло, hay, pronto etc. Да, да, это я! Марина! Золовка-ослушница! Ну да, актриса, конечно!
Голос (из телефона) Опустите занавес. Ниже, еще ниже! Совсем опустите. Зажгите все огни. Не вижу рампы! Ничего не вижу! Черт бы вас всех побрал.
Актриса Я у телефона, у телефона, у телефона!
Голос Где тебя волки носят? Мы заканчиваем! Твой выход! Живо на сцену!
Актриса Да в тюрьме я, в тюрьме я, в тюрьме!
Голос А мы, думаешь, не в тюрьме? В раю? Решетка!
Гудки отбоя.
Адвокат (листая досье, к Первому) Мсье Опатит?
Второй Апатит!
Актриса (игриво) Аппетит! Мой Конь, мой драгоценный Кромвель!
Адвокат Это неважно. Важно то, что ваше важное дело в моих надежных руках. И вот тут, в голове! Я спущу вам срок ровно наполовину, ну, скажем, на четверть, на одну восьмую. Иль заменить смертную казнь на пожизненное заключение с щадящим режимом, в привилегированных условиях? Вы лично какой вид казни предпочитаете?
Первый Я? Никакой!
Адвокат Вот и прекрасно! Значит, фатальное исчезновение со сцены! Наши судьи снисходительны. Поголовные альтруисты. Они все понимают. Они меня понимают. И вас они поймут. Сама доброта… и мягкосердечие. (Ко Второму) А вы — ярл ван Хутор, не так ли? Актер?
Второй А пошел бы ты…
Адвокат Я здесь не за этим. У меня на вас дело… (листает досье). Вы по какой статье сидите? «33 Export»? Лицедейство по принуждению. В предыдущей пьесе вы играли двух Титов и кита в придачу.
Второй А пошел бы ты…
Адвокат (примирительно, при этом заигрывая с Актрисой) Ладно, ладно, это меня не касается. По мне все статьи одинаковы, акты, явления, картины, действия. Я лично предпочитаю действия или акты. В первом ты соблазняешь, во втором убиваешь, в третьем тебе отрубают голову. Finita la tragedia!
Первый Comedia! Мы ломали комедию!
Актриса Ах, как чудесно мы ломали ломедию… (Выпроваживает актеров в Турнлемим.)
Картина пятая
БРОДЯГА
Бурункака, Адвокат, Актриса, стражники за решеткой
Входит Бродяга. Поддавший крепко. Молодой загорелый человек в джинсовом костюме с огромным рюкзаком за плечами. В руках большой пластиковый пакет. Садится за стол, вынимает из пакета большую бутылку из-под лимонада, жадно пьет. Облегченно вздыхает. Оглядывается вокруг, рассматривает прочих.
Бродяга А-а-а-а а не плохо вы тут устроились (мечтательно), девушки.
Бурункака Это еще что за лошадь? И что он пьет там из этой поганой пластиковой бутылки?
Бродяга Это красное, белое вино, мэм. Очень дорогое. 9 франков бутылка. А-а-а-а переливаю я ее в эту посуду из предосторожности, синьора. У меня ремесло такое. Не стоит засвечиваться, светиться то есть.
Бурункака Патрициус, что значит это появление?
Он человек иль привидение?
Адвокат Он был взят по недоразумению,
По ошибке, его приняли за лицедея.
Но действовал он не от любви к искусству,
А лишь корыстному отдавшись чувству.
Бурункака Как так?
Адвокат Да так! Изображал бродягу он и попрошайку.
Актриса Какой красавец!
Бурункака Собрал он шайку?
Адвокат Да нет, он действовал один и наудачу,
А щедрым слишком выдавал и сдачу.
Актриса Какой нахал!
Бурункака Он что же — с кружкой на углу стоял?
Адвокат Ну вот еще! Стоял «на ручке»,
Как говорят теперь, выделывая штучки.
Бурункака Ничего не понимаю,
Меняются и времена и нравы.
Что ж он, в тюрьме лишь для забавы?
Бродяга А-а-а-а.
Адвокат Ну да, статьи по закону для него нет,
Но тюремный не дремлет для темы запрет.
На всякий случай
Изобретем мы что-нибудь ему покруче.
Бурункака Пусть в яме посидит на тот же случай.
Та же игра. Отправляет Бродягу в карцер, начинает чесаться, чихать, плеваться, фыркать и т.п.
(К Бродяге) Ты «там» сто лет не мылся. Тюрьма стерильна! Мы тут даже в естественных отправлениях не нуждаемся! (Рыгает.) Выпускаем из себя только воздух. Или слова, что одно и то же! Наша пища — амброзия, питье — нектар, тюремный разумеется, но он ничем не хуже, чем тот — там! (Показывает пальцем вверх.)
Бродяга Я хочу водки, я хочу на волю, на свободу, на улицу, на перекресток.
Актриса Я тоже хочу водки, на волю, я хочу на сцену, в гримерную. Я не могу жить без театра, без зрителей, без аплодисментов.
Все остальные начинают бешено хлопать, Актриса плачет, стражники за решеткой ликуют.
Бурункака Хватит, прекратите паясничать. (Бродяге) Вон! Прочь отсюда! Не видать тебе «истинной тюрьмы», не видать тебе счастья! Не познать бессмертия!
Выпущенный из карцера (с помощью Актрисы на этот раз) Бродяга, совершенно освоившись, пьет опять из своей бутылки.
Бродяга (в сторону Актрисы)
А-а-а, эту ца-аплю, я заберу с собой,
Что ж до бессмертия — оно всегда со мной
На дне вот этой вот бутылки (пьет из своего пластика),
А-а до амброзии я доберусь без вилки
(зачерпывает пригоршней из миски и поедает).
А-а впрочем, на нее мне наплевать,
Я на любом углу ее могу достать.
Со всеми вашими а-актерскими приемами
Вам столько не добыть ни просьбой, ни заемами.
Тюрьма же ва-аша — вымысла цыпленок —
Ее бежать что богу из пеленок.
(Пьет, Актриса увивается вокруг него.)
Бурункака (стражникам) Вы знаете, крепки ли стены вот эти,
Коль тысячу лет уж живете на свете.
С начала времен у решетки не дремлете,
И все же условия эти приемлете.
А почему?
1 Стражник Мы есть хотим и пить!
2 Стражник А то до смерти надоело жить.
1 Стражник Дай нам хоть что-нибудь от твоего стола,
Устали мы от вечного поста!
Ты ж кочерга надутая, сама себе не в радость.
Актриса Какая гадость!
Бродяга Не огорчайся, моя радость, видит филин,
Что у меня вот тут есть множество извилин.
Я подберу ко всем дверям ключи,
Ты ж белого хлебни и помолчи!
(Протягивает ей бутылку. Та пьет.)
2 Стражник О, Бурункака, как ты это терпишь?
Ведь ты как хочешь всем тут вертишь.
Скажи ему, пусть лучше нам нальет,
А то гадюка все как есть допьет.
Бурункака Э нет, ребята, вы не заслужили,
Коль хорошо б нас сторожили,
Не шлялись бы тут всякие болваны,
Актеры, пьяницы и шарлатаны.
Бродяга (Актрисе)
Пойдем, любовь моя, со мною поиграй,
И в подземелье мы отыщем рай.
Актриса Идем, идем, идем, идем!
Уходят в Турнлемим.
Бурункака (Адвокату) Идут, идут, идут. Ушли!
Прощальный поцелуй, маэстро, им пошли!
Соответствующий жест Адвоката. Оба прислушиваются. Пауза. Затем из Турнлемима раздаются истошные вопли Актрисы, то ли наслаждения, то ли ужаса. Бурункака и Адвокат дико хохочут. К ним присоединяются стражи.
КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА
(Антракт)
АКТ ВТОРОЙ
Картина VI
ТРИ СЕСТРЫ
Та же декорация, что и в начале
Женская троица, затем Адвокат
Бурункака спит на своем ложе; Оторва — сидя, за столом. Сафо-Сосиска читает свой монолог.
Сосиска Плоха ль я, о сестры? Плоха ль я, ветры земли, овевающие мой огонь? Не простая я дева, чтобы всю жизнь томиться, волосы рвать, погаснуть уныло с черными у глаз кругами. Я — кровь земли, соль ее, рука, стило держащая твердо, — мужа рука, и словом мысль управляет.
(Останавливается читать, пьет, будит Оторву, подвигает ей стакан, та тоже пьет.)
Проснись, Оторва! Не слышишь, что ли — на твою Сафо стих напал. Слушай дальше!
Оторва (показывая на спящую Бурункаку)
Пусть она слушает. Она тут главная.
Тащи ее, режь, кроши, тормоши,
Пусть речь твоя плавная
Разбудит сон ее души.
Антропа наша пусть проснется
Или хотя бы повернется.
Сосиска Нет, речь моя к тебе одной!
Я буду петь, а ты не пой
И слушай!
Открой глаза свои и уши!
(Пьют, Сафо продолжает чтение. Оторва под ее чтение снова засыпает.)
Я любила тебя и покинута — вот я одна.
Я предамся огню — сгорю, чтобы время пожаром испепелить, выжечь огнем расстояние, что нас разделяет. Огню предам мысли мои о тебе, в печь бросаю дощечки, расплавляю слова любви. Иду в огонь — к отцу моему!
(До этого она читала, закрыв глаза и помогая себе руками. Открыв их и увидев спящую Оторву, начинает дико орать.)
Чтоб провалился б твой отец, коль он есть у тебя!
Чтоб провалился твой брат и дед
До седьмого колена!
В жизни не видала такого полена!
Не женщина, а какой-то логарифм Эни по основанию Элл!
Чтоб дядя твой в огне горел!
От крика просыпаются Бурункака и Оторва. Сафо в изнеможении падает на скамью.
Бурункака Что тут выделываешь ты,
Будто Варвара перед варварами?
Где хлещет море суеты,
Уймешь ли его пурпурными раковинами?
Бурункака Пол-литра Петя-Пепел пьет
Птичка пташечка поет.
Оторва Анна Встасия! Она встает и падает.
Оторва Петушок в горшке для папашки,
Клякса без промокашки!
Сосиска (пьет)
Чтоб мне сдохнуть!
Ты вспышка вугинова взора,
На мне все волосы сожгла!
Какого вздора
Ты нанести смогла!
Бурункака (Оторве) Ромашка-ромашка,
Дай мне рюмашку!
Да мирры не забудь в горшок
Добавить хоть бы на вершок.
Оторва Дали мне всего лишь ссу,
А я ссоку им нессу.
Сосиска Какие полемические выпады! Какие романтические выводы! Роман-роман-роман-романская! Роман-роман-роман-романтика!
Оторва Бурункака, сестрица, не верь ей,
Она же первейшая стерва.
Адвокат (входя)
Э, полно, что за ссора!
Сосиска А ты, Оторва, Стервы прорва!
(Адвокату) Ты ж, Алансон.
Сними кальсон
И панталоны в унисон!
Адвокат (Бурункаке)
Уймите их, Государыня,
А то эта вот барыня
Дойдет до белого кипения,
Да и вторая не умней ее.
Сафо выплескивает в лицо Оторве чашку вина. Та кидается на нее. Обе убегают в Турнлемим. Оттуда слышатся дикие крики, грохот падающих предметов и т.п.
Картина шестая
УБИЙСТВО
Бурункака, Адвокат, затем Бродяга и Актриса
Бурункака У них еще с времен Гранады
Совать свой нос куда не надо —
Такое обыкновение. Я потеряла терпение
Их разнимать.
Ну-с, что ты можешь мне сказать?
Адвокат Да что сказать? «Всю эту бестолковщину
Толковой сделать — все равно как если бы
Ты постарался с толком сумасшествовать!»
Вот так писал мой старый друг Теренций
Во время Сципиона Младшего.
Бурункака Что вспоминать нам автора пропадшего?
Вернемся лучше к нашим недоноскам,
Что тут с таким кривлялись лоском
Передо мной и пред тобой.
Меня до слез довел Второй.
Адвокат Актрису ты с позором вывела.
Бурункака А от Бродяги, кажется, завшивела (чешется).
А как же Первый не был подо мной?
Зови! И карцер приоткрой!
Адвокат Ну ладно, Бурункака, это ж денди,
Хоть он на почве сцены сбрендил —
Я чувствую в нем голубую кровь.
Нектара нам на пару приготовь.
Бродяга А-а-а не плоха была птичка,
Вку-у-усная, хоть невеличка!
Бурункака О Боже, он ее убил!
Бродяга И съел!
Бурункака Да как ты смел?
Бродяга Что, цаплю эту? Очень есть хотел,
Вернее, закусить. Ведь это смех,
Пить без закуски — просто грех!
Адвокат Я.
Бродяга Пьешь без закуски? Все вранье!
Я знаю ваше воронье!
На лакомства вы падки — не облатки,
Утробы, раки, куропатки.
Уйди от тени моего ножа!
Ты не похож на алкаша!
Адвокат Я.
Бродяга Закроешь пасть ты или нет?
Вбегает Актриса.
Актриса Иди, мой друг, готов обед,
Я ложку вымыла тебе и вилку.
Бродяга Пойду, допью свою бутылку!
Уходит, Актриса порывается следом, но ее останавливает Бурункака.
Картина седьмая
СУД БУРУНКАКИ
Бурункака, Актриса, Адвокат
Бурункака (Актрисе)
Ты, дурочка, жива иль не жива,
Что ж избежала ты его ножа?
Иль между вами сговор?
Но здесь на вас найдется повар,
Чтоб мне по вкусу приготовить блюдо.
Скажи мне правду — кто он и откуда?
Актриса Не знаю я, не знаю я, не знаю,
Его походочку и стать я обожаю!
Бурункака Но, по всему, тебя он доканал,
И нож окровавленный показал,
И утверждал, что съел тебя, Ослуша.
Актриса Меня? Но я ж не груша!
Меня ласкал он, это верно, да!
Ведь не гореть мне со стыда,
Что рыцарь улицы иначе
Не может отнестись к своей удаче —
С комедианткою побыть наедине.
Уж вы, мамаша, не пеняйте мне.
Бурункака Но вид его ужасный и ужимки.
Актриса Ах, матушка, но мы не на поминки
Бежали с ним. Он слопал вашу куру,
Ей шею перерезав. Я же сдуру
Ему пособницей была.
Бурункака Как ты могла?
Мало того, что ты мерзавцу помогла,
Вы с ним позарились и на мое именье.
(Адвокату)
Чем им воздать за это поведенье?
Будь проклят он стократ!
Скажи, мой адвокат.
Адвокат Какое временное постоянство,
Какое дикое непостоянство,
В ней вероятное на вымысел похоже,
Невероятное, но факт, что не одно и то же.
Немыслимое смыслом и размером
В ней перепутано без всякой меры.
Что ж, спрятать мне свои бумаги
И взяться за трагедии и саги?
Что ж, отложить законы и статьи
И вслед за ней на сцену перейти?
Реветь ослом, козлом скакать, букашкой
Порхать перед болтливой пташкой?
Не разбирая новшеств и новаций,
От публики ждать криков и оваций?
Мне наплевать на грозный трибунал?
О боже мой, я, кажется, пропал!
Совсем пропал иль не совсем? Послушай,
Кой-кто зовет тебя Ослушей,
Я ж Носорог, Гигант, Орел,
И репутацию не зря я приобрел.
Я мог бы Гектора сыграть иль Одиссея.
Приди в мои объятия скорее!
Актриса бросается ему в объятия, Бурункака грозно рычит. Ослушница шарахается от мнимого Одиссея.
Бурункака (Адвокату) Эй, Гектор, ты что, спятил? Расквакался, как старый дятел. Ведь ты ж на сцену не ступал ногой.
Адвокат Так что ж со мной такой?
Бурункака Ты сбрендил! Ты больной!
Беги ее чумы, заразы,
Ведь кто такие произносит фразы
Не как актер —
Все тот же полотер!
Подобен псу, несущему бревно.
Или ты с ними заодно?
Адвокат Я.
Бурункака Хватит! Не хочу и слушать!
Ты ж в Турнлемим беги, Ослуша!
Да знаешь ли ты два способа раззевания рта?
Актриса Я? Да! —
Морской, норской и треской.
Бурункака Чтоб подавилась ты доской!
Проваливай! Пока я не позвала,
Чтоб на пиру ты больше не мелькала!
(Актриса скрывается в Турнлемим. Бурункака продолжает взывать к Адвокату.)
Ты ж мне внимательно внимай
И по уставу отвечай!
Картина восьмая
ЛЕГЕНДА
Интермедия
Бурункака, Адвокат
Бурункака Мир был, есть и будет излагать собственные вруны по всем прямоблемам, подпадающим под санкцию наших инфракрасных чувств. Ведь день рога, день кости, день бивня пока не настал. Кость, голыш, балдыш. Суши их, кроши и всегда разделывай. Пусть они терракокнутся в муттери нгпоте. И Гутенморг, скорокрася и первопечатая, должен встать на красной строчке всемирной бочки, а то в ал-когоране смысла уже не будет. Ибо на это тратят мумагу: пропеки, ощипки и обе чатки. Так что вряд ли следует вам мне указывать, каким образом соединять слова, чтобы они получили по три главных и с десяток топтипических чтений во всей этой пьесе, покуда Далет, открытая, сама же и захлопнется Д. Верь!
Адвокат Во-первых, это было, во-вторых, за их совокупаньем по порядку, и в-третьих, на клубникиных грядках. Только бы тут не наслоиться на ослицу.
Бурункака Справься у своего осла, достойно ли ему было достоять при этом справа.
Адвокат О, Оослуша, послушай! Если уж вскачь, так только на карачках. Ибо наступает век возвышенных юбок. Она, она всех превзошла! Но спокойней, господа, спокойней! Мы следуем задами за нею. Хет уис, ив ее тритон. Уши! Уши!
Бурункака Убогие лепечут. Так расскажи, как оно двигалось на самом деле.
Адвокат Это было во мгле давным-давно минувших времен, в древнекаменном веке, когда Адам еще нырял с мотыгой к своей мадамьеве, а та вертела веретено в илистых струях, и всюду пахло пахотой, когда все подряд с первого взгляда один другого любили, и Тит, ярл ван Хутор, гордо держал в светильне горелую голову, хладные руки на себя налагая.
Первый и Второй вносят походную кровать с Еюшками.
Картина девятая
ЕЮШКИ
Интермедия
Первый, Второй, Актриса, Бурункака, Адвокат
Освещение меняется. В углу походная кровать, заваленная тряпьем. На ней выполненные из такого же тряпья два маленьких еюшки (куклы).
Второй Ах вы еюшки, мои еюшки!
Еюшки вы мои, еюшки!
Что же это вы, мои еюшки!
Еюшки вы, еюшки мои!
Тристопер ты мой маленький!
Миленькая хорошенькая Илария!
Или Иларий хорошенький.
Что-то я в них того не того.
Первый Да не будь я дермот,
Коль смотрел тебе в рот.
А кто смотрел за помещеньем? —
Чтоб не видать мне прощенья!
Актриса Я, твоя золовка-ослушница,
На побегушках послушница.
И набралась я розовым
Под навесом березовым,
И разумно в дверь вошла,
Как ушла, так и пришла.
И вот, говорю,
Марк д’Иван дурачок,
Дай глотну хоть разок.
Первый Зачем же ты все тут зажгла?
Актриса Зачем? Да шла я мимо.
Зачем же мне несчастье луновое —
Смотреться, как горсть гороха спод пива?
Да кто там так ужасно ступает?
Возьму себе его на руки я!
Пойдем со мной, мой милый еюшка,
В песчаную пустошь.
(Хватает с кровати Тристопера (Илария или Иларию) и уносит, читая при этом следующие стихи.)
В Страну Страниц я бегу,
Я под дождем теку, теку, теку.
А этот, который следами за мною шагает,
Что меня так мягко увещепеневает?
Второй Стоп, ротная, стоп!
Вернись в мой Ирин,
Ослушница, стоп!
Тобой и так я обессилен.
Актриса Никакнемож!
Это же просто невозмож!
С неба сыплются ангелы и слышатся бранные вопли. Марина уходит на сорок лет в Турнлемим.
Второй Уж сорок лет ее как нет.
Актриса Уж сорок лет я тут сижу
И мою мылом еюшку мою.
Второй Любовь благоговейную смываешь?
Актриса Ты что болтаешь?
Где мои четыре загранитных пидагога?
Чтоб мог он букву отличить от слога,
Учите еюшку щекотке ума,
Чтоб вышел он лудиран!
Обучение еюшки успешно завершается. Его (ее) одевают в аккуратный наряд, много черного, немного белого, возможно, кружевной передник. Ослушница Марина рассматривает новую куклу.
Второй Вернись в мой Ирин, идя мимо.
Актриса Бегу домой из Турнлемима, Теку, теку, теку, теку.
Тем временем Тит ярл ван Хутор сидит один, топя в солоде голобитные пятки, и обменивается сам с собою теплыми рукопожатиями (что означает, конечно же, безудержное пьянство).
Второй Привет! Привет!
О, как удачно!
Привет, привет!
Привет, привет!
Актриса Зачем Иларий и эта болвания раннего возраста валяются на салфетке словно брот и сиздра?
Второй Такая езда!
Глотни-ка лучше белого от наших хлебов!
Актриса Да взмоют, порхая, красные питухи на гребнях холмов!
Второй Взмоют, конечно же, милая, они взвоют!
Давай грош груш для грешных душ!
Актриса Марк ти Твей. Ты муж мне иль не муж?
Дай хлебнуть разок-другой!
Что это я тут как две горсти гороха спод пива
С твоей гороховой ногой?
(Та же игра за дверью, что и выше. Ослушница Марина сажает еюшку-лудирана, хватает другого еюшку и умыкает. Тит ярл ван Хутор безуспешно пытается ей воспрепятствовать.)
Первый Что же ты? Где же ты? Куда же ты?
Актриса По лилейной по дороге
В Страну Страниц я бегу.
Я теку, теку, теку.
Второй Стоп, стоп, Ослушница! Вернись в Ирин! Стоп!
Актриса Мнейтак понра.
Пора, пора!
А воет как штормовый вихрь!
(Слышатся дикие раздирающие стоны, с неба падают звезды. Ослушница Марина снова удирает в Турнлемим.)
Актриса Сорок лет я тут сижу.
Все на еюшку гляжу.
Своим ногтем с длинным пальцем
Я гулять его вожу.
Где мои четыре и четыре
Иносранные перподаватели,
Ума и тела ваятели?
От меня не уйдет,
Пока слезами не изойдет!
Всю кромвеличавую хулу
Ему в голову впихну!
Расти, мой еюшка, расти,
Буду таскать я тебя и трясти,
Доведу я тебя
До самонеопределенной небесшкуртрясти,
Не допущу я в тебя
Никакой изъян!
Вот он уж стал тристьян!
(Еюшка приобретает цивилизованный вид в ярких тряпках.)
Второй (издалека)
В Ирин.
Актриса В Ирин вырин я лечу,
Я теку, теку, качу.
Первый Смотрите, смотрите!
Смотрите на ярла ван Хутора.
Гляньте-ка понемногу
На его ураганову ногу.
Она у самого ящика с пищей
С продовольствием!
Посмотрите с каким удовольствием
Передвигает он продовольствие
Сквозь свои четыре желудка!
Нет, не лишен он рассудка!
В нем все как будто само собой движется,
Как буквы алфавита
От аза до ижицы,
В нем все как бы катится —
Омары, кальмары и каракатицы,
Спруты и крабы,
Ромовые бабы,
Паштеты из печенки
Или блеенки.
Как угодно, с квасом,
Мясом и жидким трясом,
Пирожки с рисом
И морковным присвистом.
И все это поступает через рубец,
Сетку, книжку, сычук и крестец
В самые низкие отделы тела.
Актриса Ах, что они творят!
Что они делают!
Первый Где же? Кто же?
Актриса Ни на что не похоже!
опертрис!
Опять со мной играешь в прятки?
Вот оно — идолище поганое!
И на половой тряпке!
Первый Не очень удачно, но
Ничего страшного!
Актриса Дай хлебну прозрачного!
Марк ты Трись…
Что это я словно три горошни горошин спод пива?
Картина десятая
КАТАСТРОФА
Бурункака, Сосиска, Оторва, Актриса, Адвокат
Бурункака Ты лучше о себя потрись!
Забудешь его славу и сливу,
Сейчас же ты на плачущую иву
Похожа.
(Актерам)
Убрать отсюда это ложе!
(Первый и Второй уносят кровать с еюшками)
Вернуть сюда моих сестер!
(Адвокату)
Ты, что так на язык остер,
Введи немедленно обеих,
Да обижать, смотри, не смей их!
Они, хоть и преступны обе,
Но все же мне близки по крови,
Оторва эта и Сосиска
Мне близки даже без прописка.
(Адвокат отправляется в Турнлемим за сестрами.)
Актриса Красавица, а как же я?
Я может вам и не сестра,
Но выступить как ваша дочь
Я перед зрителем не прочь,
Ну хоть племянницею вашей
Могла я быть бы вам, мамаша!
Бурункака Нет, вертишейка, лишь в театре
Ты будешь петь хоть Клеопатре,
А здесь, племянница, тюрьма!
Актриса Но, тетя, у меня ж статья,
И по всем правилам в тюрьме я,
Прошу вас быть ко мне роднее!
Да против нас закон и право —
Вы вбок смотрели, я — направо,
Налево, прямо, пред собой
Поклонников я вижу рой,
И хоть их чувства понимаю,
На вашу честь не посягаю.
Бурункака Бездельница, расстрогала до слез
Ну, право, дня апофеоз!
Пирушку для тебя я закачу
Эй, сестры, я за все плачу!
(Появляются сестры — Оторва и Сосиска, обмениваясь меж собой непристойными жестами.)
Бурункака (сестрам) Ну, пышнотелые белуги,
Прошу вас об одной услуге!
— Подруги вы мне иль не други?
Тотчас же прекратите свару —
Хлебнем крепчайшего отвару!
(в сторону Актрисы) Потом еще — ее прощаю!
И вам строжайше запрещаю
Пенять актерам и актрисам
За их приверженность кулисам!
Согласны ль вы? Сафо, ведь ты ж поэт!
Сосиска Э нет, клянусь Сатурном! Нет!
Не буду пить я с этой потаскушкой.
А ты, Оторва?
Оторва С этою лягушкой?
Я как и ты Ураном иль Сатурном,
На цырлах пусть стоят иль на котурнах,
Могу поклясться — с нею пить отвар
Не стану я.
Пусть лучший пивовар Его готовит!
Бурункака Эй, девицы!
Мне остается удивиться.
Что это, бунт в тюрьме?
Анархия? Вы не послушны мне?
Вы Бурункаке вашей не послушны,
Что ж вы настолько простодушны,
Чтобы почетный титул заключенных
Сменить на роли стражников наемных?
Сидеть вам пред решеткою милее,
Чем здесь со мною или даже с нею
Вкушать щедрот от радостей тюремных,
И вместе славить всех богов подземных?
Оторва, отвечай!
Оторва Прости, Царица!
Валяться я готова и склониться
Пред прозорливостью твоею и умом.
А ты, Сафо?
Сосиска И я присягну в том,
Что нет повинности поскуднее и гаже
Изображать такие персонажи.
Быть посему! Хлебнем сивухи
В честь этой глупой молодухи.
Пусть ей театр и свобода снится,
Милее мне с тобой напиться,
И даже с ней.
Бурункака Чудесно, тетки!
По эту сторону решетки
Вы смотритесь прекрасно, леди.
Так выпьем за тюрьму из меди,
Что крепче всех тюремных стен!
Блажен наш многославный плен!
(Актрисе)
Ты тоже пей и пой!
И мы с тобой!
(Пьют, запевают «Песню о независимости», свет гаснет. Еще некоторое время слышно пение. Потом тишина. Когда зажигается свет, на сцене никого нет.)
Появляется автор, который произносит
ЭПИЛОГ
Спектакль мы закончили и здесь
Смогли бы попрощаться, только есть
У каждого конца свое начало.
Нет, нет, мы не начнем с начала
Все действие. Другой найдется случай
К нам приглядеться вам получше.
Быть может, завтра, в пятницу, субботу
Придете нашу посмотреть работу
Еще раз. Ваших ждем друзей,
Родителей, приятелей, детей,
Племянников, законных жен, невест.
Как видите, у нас не много мест,
Но времени довольно, чтоб вместить
Всех, кто захочет есть и пить
С актерами за общим нам столом.
Ваш автор вам свидетель в том,
Что он сейчас же вас представит им,
Хоть они скрылись в Турнлемим,
Вернее вам представят их,
А следующий стих
Оставлю я для следующих строф,
Для пьесы драм и катастроф,
Землетрясений, засух, наводнений,
Луны затмений, солнца, эпидемий,
Стихийных бедствий, ужасов, аварий
Приберегу ненужный комментарий.
Теперь же вы спускайтесь вниз,
Вас в Турнлемиме ждет сюрприз.
(Когда публика переходит в помещение, называемое Турнлемимом, актеры сидят за столом и пьют, на этот раз, настоящее вино. Автор представляет исполнителей. Те, в свою очередь, произносят следующие стихи.)
Бурункака (Ольга Абрего)
Привет вам, зрители, готов —
Не избежать вам кандалов!
Так пейте и гуляйте с нами
Пока не сядете вы сами.
Актриса (Галина Николаева)
Не знала я, не знала я, не знала,
Зачем я по тюрьме скакала,
Но все же выпейте со мной,
Не пить же мне одной!
Сосиска (Кира Сатир)
Ну что глядите на поэта?
Закончилась комедья эта!
Хотите пить, — хоть спейтесь
И на вино не пожалейтесь!
Оторва (Магдалина Черницкая)
С тех пор, как этот мир стоит,
В нем только трезвенник не спит,
А тот, кто с нами запоет,
Тот сладко спит и пьет, а-а-а
(запевает, ее останавливают)
Первый (Виталий Скворкин)
Я в пьесах многиих игра,
А вот в тюрьму не попада.
Давайте ж выпьем мы за то,
Чтоб все сидели заодно!
Второй (Игорь Арчугов)
С двумя детьми — какая воля,
Я у судьбы своей в неволе.
Придется деточек учить
Как следует им есть и пить!
Адвокат (Сергей Мичков)
Я и играл, и защищал,
Орал, шумел, ревел, мычал.
Я за актеров шел горой,
Хочу чтоб выпили со мной!
Бродяга (Владимир Капущак)
Хоть не собрал я ни сантима,
Напьюсь я в стенах Турнлемима!
(Пьет из своей бутылки)
Автор представляет прочих участников постановки
КОНЕЦ