Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2004
ЭММАНУИЛ ШТЕЙН — АРХИВАРИУС № 2
Первый раз в Америку я прилетел много лет назад, в 1992 году. Сначала я жил в Филадельфии, а потом в Нью-Йорке. Однажды я отправился в гости к Эммануилу Штейну, в штат Коннектикут, в город Оранж. С Эммануилом я познакомился в Москве. И он давно приглашал меня к себе.
Штейн вместе со своей супругой Ольгой жил в большом роскошном доме. Его огромная библиотека меня потрясла, уникальные книги русской эмиграции были у него в несметном количестве и в идеальном порядке.
Вообще Эммануил Штейн — личность феноменальная. И биография у него интересная. Он учился в России, был польским диссидентом (за что сидел, по его словам, вместе с Каролем Войтылой, нынешним Папой Римским), эмигрировал в США не по доброй воле, преподавал в Йельском университете, работал пресс-секретарем шахматиста Виктора Корчного.
Из разгромных статей в советской прессе о Штейне можно было бы составить обширную библиотеку. А на деле этот человек был выдающимся подвижником русской культуры, собирателем, издателем отечественной книги. Он имел вторую в мире (после француза Ренэ Герра) частную коллекцию поэзии русского рассеяния.
Мы провели вместе полтора дня, ездили купаться на озеро, смотрели и читали книги, наговорили несколько пленок интервью.
Разговаривали мы на разные темы. Вот фрагмент одной из наших многочисленных бесед.
— Вы, наверное, спросите, как живется в Америке русскому литератору? — начал, точно одессит, нашу беседу Эммануил. — Так я Вам отвечу. Вот пример. Одному очень известному в эмиграции русскому литератору недавно исполнилось семьдесят лет. Как он живет? Мизерная пенсия — где-то пятьсот долларов — уходит на оплату квартиры. На пропитание надо зарабатывать. Он обязан (по контракту) еженедельно выдавать десять страниц на машинке для «Нового русского слова». Конвейер. Он должен писать о чем попало.
— А сколько зарабатываете Вы, американский русский литератор?
— Пером где-то тысячу долларов в год. Это вообще гроши. Живу я на уроки. У меня два ученика, один — шахматный, с другим я занимаюсь русским языком. В лучшие месяцы я могу на них заработать долларов шестьсот. Еще я переводчик в суде с русского и польского. Такой вид заработка встречается только в нашем штате. Но перевожу я довольно редко. Клиентов мало. Считается, что у меня все в порядке, у меня собственное издательство, расходятся мои книги. Дела действительно шли совсем неплохо… года три назад. Я мог заработать только на продаже книг тысячи полторы в месяц. Но сейчас интересные книги выходят и в России, библиотекам американских университетов выгоднее покупать их у вас, россиян, ведь вы продаете гораздо дешевле. Для нас, русских американских издателей, это катастрофа. Я в год в общей сложности зарабатываю где-то тысяч пятнадцать, но только за дом я должен заплатить шесть. А страховка на машину! А все остальное! Если, не дай Бог, останусь один — то содержание дома уже просто не потяну. Это притом, что мы с женой не платим налогов за образование, не учим детей, бытовая техника у нас давно куплена.
Так что дела у русского литератора в Америке не так уж прекрасны.
— На зато Вы свободный художник. Это же приятное ощущение…
— Ощущение-то приятное. Но за свободу надо платить. Недавно господин Ефимов, главный редактор издательства «Эрмитаж», предложил мне купить выпущенные им книги по цене десять центов за штуку. Да ему бумага стоила дороже! Вы понимаете, это кошмар. Эмигранты не читают книг. Они купили четыре тома Гумилева, четыре тома Мандельштама, Заболоцкого. Все! Русскому писателю в Америке делать нечего. Кстати говоря, не от хорошей жизни в свое время из Штатов удрал Набоков. Сейчас Войнович вернулся в Россию. Если бы я получал пенсию, я бы махнул в Москву и ловил бы там кайф. Так что все непросто.
— Но ведь Вы в состоянии заработать больше, если захотите. Есть простой и проверенный способ: чаще печататься.
— Но я же не машина, не робот. Я работаю медленно, основательно. Для меня писание — это муки. Халтурить я не умею.
— Сколько Вам платят за Ваши «муки»?
— Газета «Панорама» платит пятьдесят долларов за статью любого размера. Считается, что это очень хорошо. «Новое русское слово» — стольник. Но только за очень большой материал.
— Расскажите о Вашем издательстве!
— Оно называется «Антиквариат». За восемь лет его существования я издал почти сорок книг.
— Есть ли сотрудники в издательстве?
— Только я и моя жена. Мы занимаемся ВСЕМ.
— Вы издали книгу Юрия Дружникова «Узник России». Эта книга о том, как Пушкин хотел удрать за границу. И не смог. Кто дал деньги на издание?
— Дружников нашел средства через университет, где преподает. Но знаете, вот что интересно: книга регулярно рекламируется через «Новое русское слово», однако ни одного заказа через газету я пока не получил.
У меня готов второй том собрания стихов Арсения Несмелова. Уникальных стихов, не известных никому. Но я не могу приступить к изданию — нет средств. Сейчас я буду готовить только макеты книг и ждать лучших времен, когда они понадобятся.
— Что бы Вы пожелали нашим читателям?
— Ребята, любите Россию. Живите дома!
Вот такое было интервью. А потом в Москву приехала поэтесса Ирина Седловская, ученица Штейна, и сообщила мне, что Эммануил умер. Очень-очень жалко.
1992 — 2004
Коннектикут — Нью-Йорк — Москва