Рец. на: Живые поэты. — М.: Издательство «Э», 2018.
Опубликовано в журнале Prosōdia, номер 9, 2018
Где-то в мире есть мрачные люди, которые чахнут над сундуками текстов. Это официальные поэты. Они не пускают в поэзию чужих, потому что бюрократы и боятся. Но ничего. Идёт группа других творцов, живых и бодрых. Эти готовы писать и издавать по-другому, делать свою поэзию, в авторской редакции, с блэкджеком и красотками. Ведь поэту можно всё. «Даже плотный вакуум – не помеха». С нами Диана Арбенина, Илья Чёрт и Умка.
Таков – в двух словах – пафос сборника «Живые поэты», который был издан «Эксмо» в 2018 году и собрал под одной обложкой разные, как узнаваемые, так и не очень, имена. Автор идеи, вдохновитель и составитель – поэт Андрей Орловский, он три года отбирал для сборника именно тот материал, который должен продемонстрировать современному читателю современную поэзию, какая она есть на самом деле.
«В книгу вошли стихотворения 119 авторов, среди них много признанных и известных людей. Но основной корпус текстов составляют стихи тех, кто никогда не издавался в больших издательствах или вообще не печатался на бумаге», — комментировал Андрей Орловский событие журналистам. Строго говоря, «Живые поэты» – это издательский проект. Площадка, на которой можно публиковаться вне зависимости от уровня признания, меры поэтического веса, степени безусловности таланта. Но в отличие от любых сервисов самопубликации, тех же стихов.ру, это всё же предварительно отобранные, прошедшие редакторский ценз, авторы.
Среди тех, кто в цензе не нуждается и дал свои стихи в сборник, признанные Ольга Седакова, Дмитрий Воденников, Борис Гребенщиков, Всеволод Емелин. Впрочем, ощущение такое, что «селебрити» были привлечены в сборник как приглашённые звезды, призванные обеспечить ему успешность. А для большинства авторов публикация в «Живых поэтах» – первый подобный выход на книжную аудиторию.
«проект «живые поэты» начинался как личная версия литературной карты снг… несколько лет мы публиковали стихи на m24.ru – а теперь ещё и помогаем авторам с изданием книг, концертами и другими инициативами… всего мы получили более 20 000 заявок и опубликовали в сми и социальных сетях бесчисленное количество текстов 250 авторов из 80 городов 15 стран», — такую информацию в предисловии к сборнику приводит Андрей Орловский[1].
Охватывающее такой широкий (и количественно, и качественно) круг причастных к литературному творчеству издание стало событием уже только благодаря факту своего выхода. Беглый поиск по отзывам на книжку показывает хорошую работу пиар-службы – издательства ли, проекта ли, но что есть, то есть: сборник прозвучал и продолжает звучать. И причина не только в пиаре.
Симптоматически отозвалась на издание «Российская газета»: «Книга – любопытный срез того, что происходит в молодом поэтическом мире страны. Попытка посмотреть в глаза и заглянуть в душу современным авторам, которые не собирают стадионы»[2]. Согласимся, это безусловное достоинство сборника, и более того – далеко не единственное. Однако и вопросов авторам и составителю можно задать множество.
«резкие и непричёсанные стихи. — да, чаще всего.
но при этом искренние и настоящие, а потому – живые»,— так заканчивает Андрей Орловский предисловие к сборнику, и кажется, что это он и про авторов, и про себя. Перу самого Орловского принадлежат поэтические книги «Искренность» и «#спички. дорога домой» и, очевидно, кочующие по «Википедии» биографические факты, вполне дополняющее явленный в стихах образ поэта. «Начал писать стихи в 2006 году. Чтобы преодолеть страх публичных выступлений, на протяжении года читал свои произведения в подземных переходах»; «С 2007 по 2017 год Андрей Орловский принял участие более чем в 500 мероприятиях: лекциях, литературных вечерах, музыкальных и поэтических фестивалях. Выступал на одной сцене с Верой Полозковой, Дмитрием Воденниковым, Лёхой Никоновым, Андреем Родионовым и Всеволодом Емелиным».
Строчки больше похожи на резюме публичного деятеля, и это первое впечатление – ориентация на внешний эффект – отличает восприятие не только того, что пишут об Андрее Орловском, но и его проекта в целом. Проект – коммуникативный и просветительский, в его рамках публика может увидеть поэта, а поэт – узнать, что у него есть публика. И в то же время это возможность каждому пишущему сделать собственный поэтический жест, мастерски устроить заявить миру о себе:
я – маньяк, сумасбродный трикстер и наркоман,
— констатирует Андрей Орловский в опубликованном здесь же стихотворении «Босфор».
я давно думаю о ноже, что вспарывает грудину
от низа до самого верха. —
признаётся Никита Стихами из Днепропетровска.
Это всего лишь я,
Талдычу глухим,
Перед незрячими ряжусь,
Да внимаю камням, —
подытоживает Артём Моргунов из Тольятти. Это одни из немногих, но характерных манифестаций собственного поэтического «я»: в силу ли особенностей поэтического credo Андрея Орловского или в силу схожести поэтических стратегий сборник получился очень интимным и действительно живым, а значит, заслуживающим прочтения и дискуссии.
Хорошая находка – информация о трёх любимых поэтах каждого публикуемого, она не только создаёт дополнительное гипертекстуальное измерение, но и является звеном, связующим автора с ему подобными: у очень многих любимые (а значит, и прецедентные) поэты совпадают.
В разных интервью, данных по случаю выхода книги, Орловский сетует на то, что современную поэзию не знают в её «живом» виде, а лейтмотивом звучит упоминание миссии проекта ЖЫ (авторское сокращение от «Живых поэтов» и одновременно призыв-манифест) – собрать в одном месте ранее в большинстве своём не звучавших авторов и познакомить литературную действительность с ними, а их – с литературной действительностью. Поэтому «Живые поэты» – это, по замыслу, и сборник, и платформа для публикации, и поэтическая школа, и тусовка единомышленников.
В первую очередь «Живые поэты» – это про то, что существует другой пласт поэзии, пока мало соприкасающийся с книжным миром. Сфера охвата собственно поэзии может быть значительно расширена за счёт смежных видов словесного творчества (недаром среди авторов много музыкантов). Немаловажен и опыт того, что поэзия и проектная деятельность могут пересекаться: у книги внушительный тираж в 5000 экземпляров и, чтобы сделать его обоснованным, необходимо было организовать серьёзную работу по сбору материала на большой территории, привлечению партнёров, распространению как самой книги, так и необходимой информации о ней. Всё перечисленное позволяет говорить о сборнике как о явлении, характеризующем ряд важных для понимания современной культурной повестки моментов.
Момент первый. Есть другая, «неофициальная», культура, и она, в отличие от первой, более открыта. Официальную культуру, как это ни банально, нужно уметь потреблять. Нужно знать, какие журналы публикуют поэзию, какие существуют премии, какие имена, нужно разбираться в жанровой и стилевой палитрах. Но этот пласт культуры необходимо поднять – он не бросается в глаза. Позиция же Андрея Орловского в том, что поэзия должна буквально стучаться в двери к читателям: «несколько раз я проводил спонтанные опросы на улицах: среднестатистический читатель, который не интересуется поэзией – например, программист серёжа из вологды или стриптизерша софья из томска – не способен с ходу назвать больше четырёх фамилий». Зачем стриптизёрше Софье больше, автор не уточняет, однако, если представить, что большая часть целевой аудитории «Живых поэтов» существует в некоем информационном вакууме, идея сборника представится простой и ясной. Она прекрасно считывается из буктрейлера, опубликованного в официальном паблике проекта: «вы всё еще думаете, что поэзия мертва? Мы попробуем вас переубедить».
Далее. Проект ЖЫ пытается демократизировать поэзию. Авторы исходят из представления о том, что традиционные участники литературного процесса – редакторы, критики и журналы – только затрудняют процесс разговора с поэзией «напрямую». Составитель, авторы и читатель берут на себя своего рода культуртрегерскую миссию – и неким метафорическим ковшом зачёрпывают внушительный пласт литературной почвы, в него при этом попадают и зелёные побеги, и корни многолетних трав, и сорняки. И это, пожалуй, самый важный вопрос «Живым»: по какому принципу под одной обложкой оказываются столь разные по уровню поэтической и смысловой наполненности авторы?
Вот, например, есть милое, но откровенно вторичное стихотворение автора, скрывающегося под псевдонимом Красный Торт:
Серо-синий свет от лампы скроет синяки обоев,
Чайник злит кипящей кровью медь.
Ворон крылья опускает, и на крыльях проступает
Накипь от попыток полететь.
Наивные образы вкупе с бедными внутренними рифмами и общим сумбуром высказывания оставляют впечатление ученической, подростковой работы. Но здесь же, рядом, читатель получает потрясающие своей поэтической точностью строки:
высоко-высоко, где сосны взрезают твердь,
что-то тикает, а я слушаю и бешусь.
мне четырнадцать, я не знаю, что значит смерть.
но когда-нибудь я спрошу.
Это Наталья Жванецкая, её стихи выходят далеко за рамки пробы пера и сталкивают читателя с классическим набором: онтологическая проблематика, осознание конечности существования и попытка вернуться к чистоте незамутнённого знанием о неминуемом финале вещей сознания:
ничего-ничего, только камни и облака.
И больные колени. Скалиться глупым ртом.
Мне четырнадцать, я бессовестна и легка,
И не думаю, что потом.
Момент второй. Новое содержание – это хорошо забытое старое содержание. Несмотря на декларацию своих отличий от «официальной» литературы, авторы вращаются в кругу весьма характерных тем: становление собственного «Я», осознание собственного одиночества, переживание своей судьбы как иной, отличной от большинства «обычных» и т.д. Этому есть достаточно банальное объяснение – большинство поэтов сборника предельно обнажают переживание конфликта «Я» и мира, когда каждое несовпадение с ним воспринимается как откровение.
да, пора вырастать, этот день наконец настал.
нам тесны наши серые комнаты и работы,
нам тесны наши будни, ты можешь сказать мне, кто ты.
я смотрю на тебя и вижу, что ты солгал, —
делится обретённым знанием Алиса Степанцова. Ей вторит Алена Синица:
Все пошли – и ты пойдёшь.
Все работают – и ты будешь работать.
У всех профессия – и у тебя должна быть профессия.
Всё должно быть нормально. Стабильно. Комфортно.
Её стихотворение с ожидаемым названием «Будь нормальным» запечатлевает ожидаемую же позицию любого молодого человека, находящегося в печоринском кризисе неприятия себя в действительности. Этот лирический герой, старый, как поэзия романтизма, и вечно молодой, как энергия протеста против обыденности, кочует из стихотворения в стихотворение один раз, два, три, десять – и нет этому движению конца. И это хорошо. Плохо то, что если поэтов поменять стихотворениями, ничего принципиально не изменится. Ритм, лексика, образность – на хорошем с точки зрения мастерства уровне, а вот то сокровенное, неуловимое, авторское, что и составляло основу поэзии во все времена – где оно у Степанцовой и Синицы? Нет его.
Таких стихотворений-середнячков в книжке достаточно. Шутка ли – более ста авторов. Но тем более ценен жемчуг, который нет-нет да и блеснёт со страниц. Вот, например, Максим Кабир обращается к девяностым годам, к мгновениям сломанной на глазах целого поколения эпохи.
из грозного инвалидом вернулся брат,
плакал во сне и проснуться не мог никак.
жизнь прожевала нас, как плохой видак
ленту с кун-фу, и тьфу! – не наложишь бинт.
старший наташин брат потерял чердак
и перешёл на винт.
История обыденного и от этого ужасного, строчки без позы, без любования острой темой, без громкой констатации очевидного. Кабир делает на бумаге то, что и должен делать поэт – фиксирует. Дальше дело читателя. В «Живых поэтах» у читателя много дел, сборник неоднороден, но, как руда, богат.
Момент третий. «Живые поэты» – это очень визуальный сборник. Формат, в котором он издан, называется table—book и предполагает своего рода конвергенцию: равное участие визуального и традиционного текстов в построении поэтического смысла. Иногда книжку хочется больше рассматривать, чем читать – перед нами 248 страниц прекрасной бумаги.
Каждое стихотворение сопровождается фотографией или коллажем и очень сильно напоминает публикацию в глянцевом журнале. Визуальному здесь отведена огромная роль.
С этой точки зрения показателен выбор партнёров проекта – среди них есть даже производители модной одежды, студия татуировки и барбершоп.
Поэзия как гид по стилю? Почему бы и нет. Со страниц на тебя смотрят красивые молодые люди – в поэтических и не очень позах, шрифты идеально соответствуют иллюстрациям, а иллюстрации – общему цветовому решению в вёрстке сборника. Один разворот – один победоносный художественный акт, и это как раз тот случай, когда форма диктует возможности трактовки содержания.
Глянец очень хорошо объединяет прочитанное (просмотренное) в эмоции. Книжка с картинками – верное решение тогда, когда имеешь дело с неизбежной эклектикой, разновкусием и разновесием собственно поэтической составляющей.
Вопрос только в том, самостоятельна ли эта составляющая, или текст уже неотделим от картинки? А может, уже пришёл тот день, которого ждали апологеты так называемой сетевой литературы – и родилась новая поэтическая стратегия, а поэзия стала ещё ближе к медиа?
У поэта Али Кудрявцевой есть в сборнике такие строки:
Знаешь ли ты, как делают корабли?
Сыплют в бутылку немного сырой земли,
Вишен, ресниц и говора – но не суть.
Солнца закатного тёплый неясный блик.
Ещё насыпают песок, а потом трясут.
Получается мусор.
Иногда корабли.
Кажется, при всей очевидной аллюзийности («когда б вы знали, из какого сора») это достаточно самобытное наблюдение о природе поэзии очень хорошо применимо к самой концепции сборника, который так и необходимо читать – встряхивая в ожидании чуда.
И здесь повод сделать ещё одно замечание. Иногда ловишь себя на мысли, что, перелистывая страницы сборника, листаешь как бы ленту «Вконтакте» – пёстрое, красивое, случайное, но главное – тривиальное, не выходящее из ряда вон, сопутствующее ситуации. Наряду с фотографиями еды и котиков – свидетельства поэтического таланта. Большая часть «живых поэтов», кстати, так и публикуется – в лентах друзей.
Пожалуй, появление в свете сборника «Живые поэты» ценно не столько с творческой, сколько с социологической точки зрения: этой книгой верифицирована новая форма бытования поэзии. Писание стихов становится популярным способом времяпрепровождения. И это, в общем, здорово. Ведь как бы ни сложилась поэтическая судьба многих «живых» авторов через несколько лет (а давайте будем реалистами), именно с помощью таких сборников в самых разных аудиторных группах вырабатывается привычка к поэзии. А за ней, хочется думать, следуют навыки читать и понимать.
[1] Здесь и далее цит.
по: Живые поэты. М.: Издательство «Э», 2018. Номера страниц в силу отсутствия
нумерации в сборнике не указаны. Орфография и пунктуация авторские.
[2] Анастасия Скорондаева. В издательстве «Эксмо2
вышла антология стихотворений «Живые поэты» // «Российская газета», №7554,
режим доступа: https://rg.ru/2018/04/26/v-izdatelstve-eksmo-vyshla-antologiia-stihotvorenij-zhivye-poety.html