Григорий Аркадьевич Марговский родился в 1963 году в Минске. Окончил Литинститут имени Горького. Работал журналистом, редактором, переводил польскую, болгарскую, латышскую поэзию, преподавал литературу в школе. В 1993 году уехал в Израиль, где работал официантом, охранником, телефонистом, архивариусом. Издал два сборника стихов: «Мотылёк пепла» (1997), «Сквозняк столетий» (1998). Автор двух романов, ряда новелл и эссе. Издавал сетевой поэтический альманах «Флейта Евтерпы». В 2001 году переехал в США, живёт в пригороде Бостона.

 

 

ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ

 

Владелец виллы в мысли погружён 

Не самые отрадные… «Аманда,

Добавь ликёра в яблочный крюшон!» — 

Рычит он на кухарку. Где команда?

Ребята обещались ровно в пять,

Нет никого. Ристалищные с полок

Призы сверкают. Год уж как играть

Ему не позволяет врач-онколог…

Пуэрто-Рико остров небольшой,

Вдоль южной кромки бежевые гроты.

Порой стремишься в детство всей душой,

А в подворотне окружают: кто ты?

Так, арбалетным раненный болтом,

Скончался Ричард! И, хватая биту,

Он молча рубит кубки под стеклом,

Презрев воображаемую свиту.

 

 

АМИШ

 

Век технологий не переупрямишь,

И странно мне, когда, густобород,

В скрипучем дилижансе едет амиш

На ярмарку, сбывать свой огород.

Из множества известных мне экзотик

У этой снисходительности нет:

Не то что телевизор – даже зонтик

В общине подпадает под запрет…

Не отличить швейцарца от эльзасца,

Но скромность, в сочетанье с простотой,

Образовала сплав, готов поклясться,

Куда прочней, чем слиток золотой!

И да – мы все погибнем от эболы,

Джихада или ядерной войны,

А в штате Индиана будут школы

Воскресного усердия полны!

 

 

РУКОВОДИТЕЛЬНИЦА

 

Пока мне грек, ворчливый старина,

Меняет шины марки «Йокогама»,

Я вспомню нашу классную: она

Была нам, дылдам, как вторая мама.

Ей Сокол песни Лещенко лабал,

Хоть Паша больше нравился ей явно.

Из школы возвратясь, любой амбал

Постанывал: «Наталья Николавна!»

Один прошёл колонию. С другим,

Заядлым второгодником, все киски

Мурлыкали. Феномен объясним:

Сгодился только мне её английский…

И вот сижу в кофейне, жду звонка.

Все сверстники усопли по порядку.

А у неё в подшефных – три внучка

И два щенка, к восьмому-то десятку.

 

 

ГЛЯССЕ

 

С прекрасной гаитянкою в постели

Очнулся Фёдор. Кофе и пломбир

Так смешивали в детстве. Золотели

На ветках листья. Сокрушался мир.

«Вконец ты чебурахнулся, ехидна!» —

Шепнул он смачно. И, взболтав гляссе,

Вдруг села в позу лотоса бесстыдно

Нагая Агнес в царственной красе…

Вчера из бара в бар, на запах виски,

За жрицей вуду следовал москвич,

Не думая о стопроцентном риске

Заполучить ко всем несчастьям ВИЧ.

А нынче… Он позвал тихонько: «Агнес!»

Вновь карусель шальная сорвалась.

И оба знали точно свой диагноз:

Боязнь прервать живительную связь.

 

 

КАЛЕКА

 

Напротив забегаловки, весной,

Он греется на солнышке, но, право,

Не чует землю предков под собой

Протез голеностопного сустава!

В словарь наш богатейший этот пульт,

На подлокотнике, вошёл как «джойстик».

Неважно что – инфаркт или инсульт,

Вопрос из любопытства был бы жёсток.

При этом, всякий раз кивая мне,

Моей малютке, розовой как вишня,

Фактически причислен он к родне:

А значит, церемонии излишни…

И вот решаюсь: «Что произошло?» –

В ответ мычит он: «Лось». И в этом слоге

Содержатся весь холод, всё тепло,

Всё знание о ближних и о Боге.

 

 

И СМЕХ, И ГРЕХ

 

Атлант могуч, с его упругих плеч

Не соскользнёт небесной тверди бремя.

Таланту пофиг, он в земную речь

Впивается, поскрёбывая темя.

Монах Тантал в молитву погружён,

Лишен аскезой и воды, и яблок.

Талант бухлом приваживает жен,

Жуя, пускает по реке кораблик.

Атлант, нахмурясь в форме ПВО,

Талант размякший лицезрит в халате.

Тантал к богам взывает оттого,

Что враг диет премного тороватей.

Не жажду и не голод утолят,

Но преданность идее эти двое.

Вкусив нектар с амброзией, талант

Похмельный эпос сочинит о Трое.

 

 

ТЕЛЕВИЗОР

 

В конце шестидесятых я застал

Тот ящик чёрно-белый, под забралом

Стекла увеличительного – мал,

Чудачил он пришельцем разудалым.

Стращал нас параноиком экран,

Дугой надбровной поводя серьёзней

Всех разом загнивающих капстран,

Неандерталец обличал их козни…

А нынче – плазма и архив онлайн,

Уже без рожек и на сорок инчей,

Денисовцам не тарахтит комбайн,

Геному их куда привольней нынче.

С утра не жахнет гимн СССР,

И если от ток-шоу вас коробит –

Айда на остров Флорес: там пещер

Полным-полно, где окопался хоббит!