Опубликовано в журнале Prosōdia, номер 6, 2017
Молчанов Виталий Митрофанович — поэт. Родился в г. Баку в 1967 г. Учился в АЗИНЕФТЕХИМ (Баку) и ГАНГ им И.М. Губкина (Москва). Председатель Оренбургского регионального отделения Союза российских писателей. Лауреат Волошинской премии 2016 года, лауреат Всероссийской премии им. Д.Н. Мамина-Сибиряка 2016 года и т.д. Автор четырёх сборников стихотворений, среди которых «В конверте неба», «Про Лешего и не только», «Фрески». Живёт в Оренбурге.
***
Жизнь — виноград «шаны»* в лотке Али.
Ешь кисть за кистью или кайф продли,
По ягодке отщипывая скромно, —
На всё Аллаха воля — выйдет срок,
По голым доскам растечётся сок,
И косточки — несеянные зёрна —
К бортам прилипнут крошками греха.
Насыпь заварку в кипяток стиха,
Сменила норд моряна** — время шторма.
Вновь ящик открывающий Али
Манаты спрячет — местные рубли,
И вымолвит, философ поневоле:
«Надёжно ли привязан виноград?
Опять Гянджою стал Кировобад,
Но Низами там не родится боле
Писать персидской вязью смыслы слов.
В Ширин-армянку влюбится Хосров
И убежит с девчонкой в Подмосковье.
Меджнун батрачит на отца Лейли,
А Искандер — боли, душа, боли —
Продул бои за землю малой кровью».
Торгуй, гардаш***, судьба твоя базар.
Как шахиншах**** пыхтящий самовар
Внесёт жена, потом чурек и сплетни
Она подаст и станет греть бозбаш*****.
Ночь — в цвет «шаны», пора платить дашбаш******
И сетовать, что виноград последний,
Тот самый, что как жизнь в лотке Али.
Мы земляки, чужой родной земли —
Бакинской — поздно выросшие дети,
Пьём из армудов******* память, а не чай.
Хоть век сиди, хоть два башкой качай,
Большой страны нет больше на планете.
________________
* сорт винограда
**ветер с моря
***брат (азерб.)
****царь царей, монархический титул
*****суп из баранины (азерб.)
******взятка (азерб.)
*******грушевидные стаканы (азерб.)
КЕЧАЛ МАМЕД*
В день выходной, часу в девятом
Будил кечал Мамед соседей,
На торг сзывая диким криком:
«Эй, старый вещи покупаем!» ,
Мешок прикрыв плащом помятым,
С лицом тяжёлым цвета меди,
В «аэродроме» — зубом цыкал,
Пугал дворняжку хриплым лаем:
— Опять пришёл, собак паршивый!
Он доставал заветный свёрток,
Вернее, косточки в газете
С названьем ёмким «Бакрабочий»,
И в предвкушении поживы
К нему тянулась Тюлька мордой,
Как за подачкой лезут дети.
Потом из тесных норок блочных
Жильцы тянулись с лишним скарбом:
Костюмы брючные, штиблеты,
Посуда, платья всех расцветок
В мешке бездонном исчезали.
Светильник с допотопной лампой,
Приёмник «Горизонт» и пледы,
И рамки в кружевах виньеток,
И шляпки дамские с вуалью —
Всё шло по кругу за рублёвку,
Чтоб жили вещи новой жизнью,
И чтоб, избавившись от хлама,
Вздохнули радостно соседи.
Cтарьёвщик нёс на барахолку,
Cпеша вовсю успеть к открытью,
Все наши прожитые драмы
С лицом тяжёлым цвета меди.
Весна в Баку прокралась ночью,
И, как заправская мещанка,
Решила в новое одеться
C присущим ей столичным форсом.
Пусть разорвут потомки в клочья
Мои труды — ничуть не жалко
Писать с начала в ритме сердца.
Кечал Мамед, восстав с погоста,
В день выходной, часу в девятом
Опять разбудит: «Старый вещи!»,
Достанет косточки в газете
С названьем ёмким «Бакрабочий»
Для правнучки погибшей Тюльки.
Хлебнув чайку с душистой мятой,
К нему я выйду, суну в клешни
Черновики… Hо рубль мне медью
Мамед не даст – отпрянет прочь он
Сквозь годы, судьбы, переулки.
_______________
*Кечал — лысый (азерб.)
ДЕВИЧЬЯ БАШНЯ
Помню, ведомый отцовской рукой, — где та рука —
Шёл я по лестнице вверх винтовой мять облака,
Скатывать в комья ребячьей мечты небо, как снег.
Звёзды свои занимали посты, чуя набег
Тьмы, пожирающей солнечный диск. B эти часы
Вспыхивал факел — сонм пляшущих искр Гыз галасы*.
Гид говорила: «Легенда живёт в башне, пока
Ветер усталую плоть не сгрызёт известняка.
Три багадура, три стража ночных — брата-огня,
Бьют кулаками порывам под дых, камень храня.
Пламя трилистник — то ярче и злей, то на боку.
Город ветров или город огней — кто ты, Баку?
Жить с нелюбимым иль вовсе не жить — выбор суров.
Детские годы так трудно избыть бросившим кров.
Пери несчастной предсмертный полёт к плахе волны,
Словно исход предо мной предстаёт из глубины.
Родина — мачеха?.. Родина — мать?.. Дайте весы,
Чтобы в снегах смог я взвесить, объять Гыз Галасы.
Помню, ведомый отцовской рукой — где та рука —
Шёл я по лестнице вверх винтовой мять облака.
_____________
*Девичья башня (азерб.)