Опубликовано в журнале Prosōdia, номер 4, 2016
Что такое современная русская поэзия?
Русскую поэзию в Италии особенно любят, изучают и интенсивно переводят, в том числе современную. Конечно, небезынтересно определить самое понятие «современная русская поэзия». В Италии появились многочисленные антологии, сборники, публикации по русской современной поэзии, вышедшие на рубеже веков и позже, в недавние годы, но в них состав представленных авторов очень сильно варьируется по поколениям, школам и течениям. Это зависит не столько от вкуса или ангажированности отдельных переводчиков, сколько от сложного переплетения тенденций и перспектив русской поэзии в послесоветской эпохе даже при отказе от творчества представителей поздней советской поэзии. Стоит также отметить, что значительную роль в определении состава антологий играют сами поэты, которые всё чаще посещают Италию, здесь стажируются (приведу как пример стипендии Римского Фонда памяти Иосифа Бродского[1]) и нередко выступают перед итальянской публикой.
Кроме того, общую картину осложняет сама история позднесоветской литературы, сосуществование печатной, самиздатской и тамиздатской поэзии, открытие забытых мастеров или неизвестных отдельных текстов, относящихся как к первым десятилетиям советской эпохи, так и к годам брежневского застоя. Все эти обстоятельства заставили итальянских издателей и переводчиков очень разнобразно и порой противоречиво собирать антологии и сборники «новой и / или современной русской поэзии».[2] Это, конечно, касается и поэзии последних десятилетий советского периода[3], но тут я бы хотел сосредоточить свое внимание на постсоветской эпохе. Посмотрим поэтому поближе состав самых интересных антологий современной русской поэзии.
Время антологий
Настоящий новаторский характер носит малозамеченный номер журнала «Ritmica» (Roma, Numero 10-11, giugno-dicembre 1993), в котором предлагалась обширная подборка стихотворений под названием Versi dalla nuova Russia tradotti da Carlo Riccio [Стихи из новой России в переводе К. Риччио]. Карло Риччио, известный славист русского происхождения, переводчик А. Ахматовой и знаток литературы серебряного века, включил в антологию стихи А. Цветкова, В. Филиппова, Т. Кибирова, В. Кривулина, А. Миронова, Д. Новикова, А. Пурина, Е. Рейна, Л. Рубинштейна, А. Сельваха, С. Стратановского, Е. Шварц и И. Жданова. Для итальянского читателя, которому тогда были хорошо известны фамилии поэтов-шестидесятников, это стало настоящим открытием, и вводная статья А. Зорина Tempo di antologie [Время антологий] представила совсем новую и непредсказуемую картину развития новой русской поэзии.
Дальше пошли переводы, рассеянные по разным литературным журналам, но вскоре стали появляться отдельные антологические издания. Самая старая антология – это La nuova poesia russa (изд. Crocetti, Roma, 2003), приготовленная Паоло Гальваньи[4], с предисловием Д. Кузьмина и с историко—литературным очерком Виктора Кривулина.
В данной подборке были представлены авторы разных поколений, от Г. Сапгира и Г. Айги, до московских концептуалистов, от питерских поэтов С. Стратановского, Е. Шварц и В. Кривулина, до молодых С. Завьялова, Е. Фанайловой, А. Петровой, А. Скидана, С. Тимофеева, А. Анашевича, Д. Давыдова и др. Как мне кажется, до сих пор это издание даёт самую полную и разнообразную панораму послесоветской поэзии, хотя, и это стоит подчеркнуть, в него вошли многие представители неофициальной поэзии предыдущей советской эпохи, и в этой перспективе вопрос о самой специфике современной русской поэзии оставался открытым.
Данное обстоятельство хорошо себе представил Мауро Мартини, составитель последующей антологии La nuovissima poesia russa (Torino, Einaudi, 2005). Само название сборника, «новейшая поэзия», подчёркивает данное обстоятельство. Составитель, увы, не смог довести до окончательной редакции свой опус, и книга вышла после его смерти без тщательного пересмотра переводов. В данной антологии представлены лишь молодые поэты (несколько из них в то время были почти неизвестны). Мартини первым представил итальянскому читателю Бориса Рыжего. Рядом с его текстами были включены, среди прочих, стихи Марианны Гейде, Андрея Сен—Сенькова, Дарьи Суховей, Алины Витухновской, Ольги Гребенниковой, Д. Банникова и др. Перед читателем открылся целый новый мир, хотя, конечно, сам выбор мог вызвать некоторое несогласие, особенно учитывая, что книга вышла в классической «Белой серии» поэтических книг издателя Эйнауди, и отсутствие того или другого поэта отмечали разные рецензенты.
В том же 2005 году вышел специальный том журнала In Forma di Parole, посвящённый современной русской поэзии в переводах А. Ньеро. В нём опубликованы стихотворения восьми поэтов (И. Холин, Г. Сапгир, Е. Рейн, Д. Пригов, Л. Рубинштейн, С. Стратановский, Е. Шварц, М. Айзенберг). [5] Перед читателем открылась полная картина русской неофициальной поэзии. Вообще А. Ньеро провёл огромную работу в ознакомлении итальянского читателя с русской современной поэзией, издавая отдельные сборники стихов Е. Рейна, Д. Пригова, И. Холина, И. Ермаковой, С. Стратановского и др.[6]
Три года спустя известная поэтесса и славистка Аннелиза Аллева выпустила новую антологию, Poeti russi oggi, у престижного миланского издателя Scheiwiller. Аллева, которая включила в издание несколько литературоведческих материалов (интервью, очерки самых поэтов и собственную статью о поэзии Бориса Рыжего), пошла, скорее всего, по линии Гальваньи и включила авторов разных поколений, от А. Кушнера и Е. Рейна, до Т. Кибирова, С. Гандлевского, В. Павловой, О. Седаковой, Е. Шварц и Б. Рыжего. Включила и менее известных авторов, таких как Елена Ушакова, Елена Тиновская или Светлана Кекова. При выборе действовал скорее вкус поэта-переводчика, чем стремление представить общую историко—литературную картину. Здесь индивидуальность переводчика оказалась очень сильной и придала изданию гомогенный и убедительный характер.
Что касается поэзии собственно О.А. Седаковой, то в Италии благодаря усилиям Ф. Кесса, А. Маинарди и И. Дж. Парравичини выходило несколько изданий переводов её стихов.[7]
Особняком стоит сборник стихов русских современных поэтов, посвященных Венеции. Сюда вошли авторы разных поколений и школ (Ю. Кублановский, А. Кушнер, Е. Ушакова, А Пурин, Е. Рейн, А. Найман, Л. Лосев, Б. Кенжеев, В. Куллэ и др. в переводе М. Меринголо, К. Скандура, А. Ньеро и К. Марголис).[8]
Самую недавнюю подборку стихов представил молодой туринский славист и переводчик Массимо Маурицио: La massa critica del cuore… (Mimesis Hebenon, Milano-Udine, 2013). В предисловии к книге эксплицитно объявлено решение включить в антологию лишь тех авторов, которые начали писать по крайней мере в последние годы перестройки. Главную роль тут играет, как сказать, возрастная критерия. Следовательно, рядом с малочисленными поэтами, которые были уже представлены в предыдущих антологиях, мы в ней встречаем целую плеяду молодых авторов, от Марии Степановой до Андрея Родионова, от Сергея Круглова до Михаила Гронаса, от Виктора Иванива и С. Львовского, до Л. Горалик и С. Тимофеева, от Дины Гатиной до Шиша Брянского. Сборник стремится представить также географически самую обширную картину, и в нём мы сталкиваем не только с поэтами из метрополий, но и со многими авторами из русской провинции и СНГ.
Чтобы дополнить общую картину, стоит также отметить, что в эти же годы выходили многочисленные сборники отдельных авторов. Стихи М. Айзенберга и В. Некрасова переводила молодая переводчица Э. Бальони.[9] К. Скандура, которая руководит деятельностью уже упомянутого римского Фонда памяти Иосифа Бродского, издала сборники стихов Т. Кибирова, С. Гандлевского и Е. Фанайловой.[10] Интерес к ленинградскому андеграунду развивал М. Саббатини своими исследованиями и переводами из С. Стратановского, Е. Шварц, В. Кривулина и др.[11] В моём переводе в этом году вышел сборник стихов Л. Миллер[12]. Кроме того, многие переводы выходили и выходят в разных периодических изданиях, например, в журнале «Poesia» у издателя Крочетти, в журналах «Slavia» и «Semicerchio»[13], в интернет-журнале «eSamizdat» и т.д. Именно на страницах этих изданий можно ознакомиться с творчеством новых поэтов, которые всё больше обращают на себя внимание, как в случае А. Белякова, чей только что вышедший сборник «Ротация секретных экспедиций» (НЛО, 2015), я уверен, привлечёт внимание итальянских переводчиков[14], как в случае Максима Амелина, чья деятельность хорошо известна в Италии и чьи стихи уже появились в итальянском переводе[15].
Конечно, отдельного разговора заслуживает ознакомление в Италии с творчеством И. Бродского, но, как мне кажется, это уже выходит за рамки нашего обзора. Здесь можно лишь отметить, что Бродского в Италии стали переводить уже с конца шестидесятых годов, и существуют многочисленные издания его стихотворений и поэм при самых престижных итальянских издателях.[16]
Успех русской поэзии в Италии и проблемы её перевода
Большой интерес к русской поэзии в Италии — это историческая данность. По числу изданий и публикаций Италия не отстаёт от других европейских стран, скорее напротив. Интерес зависит от самоотверженности итальянских переводчиков-славистов (начиная с Д. Чамполи, Э. Ло Гатто, Р. Кюфферле, до Т. Ландольфи, Р. Поджиоли, Дж. Буттафава, П. Цветеремич, А.М. Рипеллино и С. Витале), от деятельности некоторых представителей русского зарубежья в Италии (в частности, В. И. Иванова) и, в конечном счёте, от тесного контакта переводческой практики с итальянским литературным творчеством[17].
Именно в связи с этим интересно повнимательнее проследить процесс перевода современных русских стихов на итальянский язык.
При переводе возникает очень существенный вопрос. Это не только и не столько смысловая передача текстов, сколько их метрико-ритмическое осуществление, их функциональная и / или формальная передача. В частности, данный вопрос связан с тем, что в современной итальянской поэзии верлибр стал размером почти универсального применения, а в России верлибр до сих пор не пользуется подобным успехом. То, что получилось в XVIII веке с такой явно инородной стиховой системой, как силлаботоника, которая быстрыми темпами стала универсальной системой стихосложения в русской поэзии, была даже воспринята как «естественная» для русского языка и до сих пор держит свои позиции в картине современной русской лирики, не получилось в ХХ веке с инородным верлибром. Причины многочисленны и разнообразны: историко-литературные, культурные и даже культурно-политические.
Конечно, сегодня в русской поэзии существует много сторонников верлибра, этим размером пользуются многочисленные современные поэты.[18] Однако, в отличие от многих других европейских поэтических традиций, верлибр не стал универсальным размером.
В итальянской поэзии, учитывая также кризис рифмы и успех новаторских течений ХХ века, верлибр скоро стал ведущим размером и, следовательно, завоевал преимущественное положение и в практике поэтического перевода.
Итак, как поступать с современной русской поэзией? Казалось бы, легко: просто включить переводы в общее русло современного верлибра. А если нет? Тогда попробовать вернуться к метрическому стиху или, по крайней мере, восстановить его частично.
Как мы видели, в данный момент в Италии действует целая плеяда переводчиков современной русской поэзии: А. Аллева, Э. Бальони, П. Гальваньи, А. Ньеро, М. Маурицио, M. Саббатини и др. A. Аллева, П. Гальваньи, M. Мартини и M. Маурицио составили обширные антологии современной русской поэзии, которые продолжают традицию антологий Р. Поджоли, A.M. Рипеллино, Дж. Буттафава, K. Риччио и др.
Надо сразу отметить, что большое количество переведённых стихов не относятся к форме верлибра, и вообще русские поэты, даже при полном освобождении от метрической упорядоченности, обычно применяют рифмовку (свободный рифменный стих). Это очень осложняет общую картину, так как итальянские переводы в большом количестве состоят из недифференцированного верлибра без рифм. Но с некоторыми исключениями.
Возьмём самую давнюю из упомянутых антологий, Lanuovapoesiarussa 2003 года, подготовленную П. Гальваньи. Первый из переведённых авторов в книге – Генрих Сапгир. Есть некоторые тексты из его Сонетов на рубашках. Они все переведены без рифмы, и то, что это сонеты, можно только угадать по названию и по количеству строк. Некоторые сонеты Сапгира переводит и А. Ньеро. Сонет Она приводят оба переводчика. Ньеро решает передать стих регулярным эндекасиллабом (в оригинале – четырёхстопный ямб) и в меру возможности старается применить рифму или ассонанс. Гальваньи переводит верлибром и без рифм. Вот первая строфа оригинала:
Не по любви а с отвращеньем
Чужое тело обнимала…
Не рада новым ощущеньем
На спинке стула задремала
A вот первая строфа у Гальваньи:
Non per amore ma con disgusto
Abbracciavo un corpo estraneo…
Non contenta della nuova sensazione
Mi assopii sullo schienale di una sedia…
и у Ньеро:
Non per amore ma per avversione
Stavo abbracciata ad un corpo non mio…
Non per provare nuove sensazioni
Appesa su una sedia mi assopii
Интересно отметить, что лексический состав двух переводов почти совпадает, лишь порядок слов совсем другой. Первый перевод переносит текст Сапгира в поле верлибра, перевод Ньеро (который, стоит подчеркнуть, автор многочисленных теоретических работ о своих переводческих решениях) – в поле неометрического стиха. Напомню, что в таком направлении действовал Ньеро также в переводах из А. Фета, когда он намекал на эндекасиллаб итальянской поэтессы ХХ века Джованны Бемпорад, «contemporanea fuori tempo» [поэт-современник вне времени].[19]
Наоборот, перевод Гальваньи – почти намеренный отказ от эквиметрии, и, кроме того, отказ от формы сонета. Так в переводе полностью теряется контраст между классической формой стиха и его бытовым, низким содержанием. Формально решение Гальваньи аналогично решению многочисленных переводчиков классической русской поэзии, которые отказываются от метра. Гальваньи в своём переводе отказывается от формально-тематического приёма оригинального стихотворения (форма сонета versusнизкая тематика).
Другой переводчик, А. Аллева, которая выступает и как оригинальный поэт[20], всегда старается сохранить некоторые формальные элементы оригинала и, например, при переводе шестистопного ямба Е. Тиновской применяет разносложный стих с рифмами и созвучиями.
До известной степени можно сказать, что некоторые тексты русской современной поэзии стимулируют возобновление в итальянской поэзии интереса к регулярному стиху (главным образом к эндекасиллабу) и к рифме. По крайней мере можно констатировать, что перевод русских стихов невольно ставит вопрос о сегодняшнем отношении к метрическим традициям самой итальянской поэзии.
Конечно, все переводы современной неметрической поэзии стараются передать смысл текста не только в плане содержания, но и в плане выражения. Увы, это очень трудно сделать на почве верлибра, так как перевод требует особой разработки звукового, интонационного и синтактико-стилистического планов. Здесь решающую роль играет поэтическая чувствительность переводчика, и она не поддаётся точному научному описанию. Увы, порой переводы не обращают внимание на эти планы, так как они сосредоточены на чистое значение текста и как-то боятся от него отступить.
Вот, например, перевод Мартини из стихотворения Дарьи Суховей:
Солнце село. Горизонт горит как зонт,
Яркий как раскаленный утюг.
Ilsoletramonta. L’orizzonte arde a mo’ di tettoia,
Luminoso come un ferro da stiro rovente.
Переводчик здесь не старается как-нибудь передать в переводе явный каламбур (Горизонт горит как зонт), а просто разрешает поэтический образ: горизонт – горящая крыша (здесь я бы предложил, например:L’orizzonteè d’ori unponte).
Часто перевод верлибра, не заставляя переводчика строго соблюдать формальные элементы, приводит к чрезмерной точности в передаче смысла текста, что не помогает художественной передaче оригинала. Приведу любопытный пример из переводов М. Маурицио, который обычно очень внимателен к точной передаче значения оригинала и одновременно старается сохранить формальные элементы стиха и, в частности, рифму.
Вот пример из текста Сергея Круглова:
Плацкартная полка коротка – не вытянешь ноги,
Досуг тягуч, давящ –
«Боже мой, что сотворю!» – и Натан
Выходит с мужиками в тамбур.
La cuccetta di terza classe è troppo corta, non puoi neanche distendere le gambe,
L’ozio si protrae, opprime:
“Mio Dio, che cosa farò?” E Natan
Va con altri uomini sulla piattaforma vicino alle porte d’accesso.
Здесь слово тамбур просто тщaтельно объяснено: piattaformavicinoalleported’accesso: сам верлибр уже не стих, а что-то вроде словарной статьи.
Это явный риск при переводе верлибра, а перевод верлибра не легче, но даже труднее перевода метрического стиха, так как он должен передать всю искусственность стихового строения на других, неметрических уровнях. Он должен уловить интонацию, особенности синтаксиса, многочисленные стилевые черты оригинала, уже не говоря о том, что в верлибре сам лексический диапазон сильно расширяется.
Поэт и переводчик Массимо Маурицио
В то же время именно М. Маурицио очень внимателен к звуковому строению стиха, и в его переводах отмечается явная попытка оживить рифменную традицию в итальянском поэтическом контексте. Примеров в его переложениях много. Приведу следующий, из поэзии Андрея Родионова, где Маурицио использует лёгкую грамматическую рифму:
Что за нелепая неразбериха
В этом вагоне почти пустом
Какая-то краснощекая повариха
Бьет мальчика острым как нож коблуком.
In questo vagone c’è un terribile parapiglia,
In questo vagone in cui non c’è quasi più gente.
Sta picchiando una cuoca con le gote vermiglie
Un ragazzo con un tacco ch’è come una lama tagliente.
Такое решение мне кажется очень перспективным, так как аналогичные тенденции можно уловить и в оригинальной итальянской поэзии последних лет.
Подводя итоги, можно утверждать, что в итальянских переводах современной поэзии отмечается постоянное колебание между тем, что М.Л. Гаспаров называл «семантическим коэффициентом точности» и «стилистическим коэффициентом свободы».[21]
В то же время стоит подчеркнуть, что современная русская поэзия всегда находится в центре внимания итальянской публики. Учитывая явно критическую ситуацию с издательским делом в Италии, данное обстоятельство лишний раз подтверждает традиционный интерес итальянской культуры к России и к её самому ценному, как в своё время подчеркнул Р. Якобсон[22], товару для экспорта — поэзии.
[1] О Фонде, о его деятельности и о творчестве поэтов-стипендиатов см.: «Рим совпал с представлением о Риме…». Италия в зеркале стипендиатов Фонда памяти Иосифа Бродского (2000-2008), сост. , автор вступ. ст. и комм. Клаудия Скандура, М., 2010. В книге представлены тексты Т. Кибирова, Вл. Строчкова, С. Стратановского, Е. Шварц, М. Айзенберга, Н. Байтова, Б. Херсонского, С. Файбисовича и Н. Алексеева.
[2] Стоит упомянуть, что интерес к русской поэзии ХХ века был высок в течение всего столетия, как показывают многочисленные антологии русской поэзии в итальянских переводах, такие как Antologia dei poeti russi del XX secolo, Milano 1924 (сост. Р. Нальди), Il fiore del verso russo, Torino, 1949 (сост. Р. Поджиоли), Poesia russa del 900, Feltrinelli, Milano, 1960 (сост. А.М. Рипеллино) и др.
[3] Приведу, как примеры, изданный в 1961 г. А.М. Рипеллино сборник Nuovi poeti sovietici (Torino, Einaudi), где представлены тексты Н. Заболоцкого, С. Щипачева, Л. Мартынова, Б. Слуцкого, В. Смелякова, Д. Самойлова, Е. Евтушенко и др., и изданную в 1967 г. Дж. Буттафавой антологию Poesia russa contemporanea (Da Evtušenko a Brodskij) (Milano, Dall’Oglio Editore), куда вошли переводы стихов Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавы, В. Сосноры, А. Кушнера, Ю. Мориц, И. Бродского и др.
[4] Паоло Гальваньи публикует свои переводы в разных журналах и в сборниках, посвящённых отдельным поэтам (например, Е. Шварц, San Pietroburgo e l’oscurità soave, Venezia, 2005, Gli omuncoli e altre poesie, Sesto San Giovanni, 2011, С. Завьялов, Orazioni, Roma, 2015 и др.).
[5] A. Niero, Otto poeti russi [Igor’ Cholin, Genrich Sapgir, Evgenij Rejn, Dmitrij Prigov, Lev Rubinštejn, Sergej Stratanovskij, Elena Švarc, Michail Ajzenberg], In «Forma di Parole»[Numero monografico dedicato alla poesia russa del secondo Novecento], 2005, 2.
[6] Среди них: D. Prigov, Trentatré testi, Terraferma, Treviso, 2007; E. Rejn, Balcone e altre poesie, Diabasis, Reggio Emilia, 2008; I. Ermakova, Ninna-nanna per Odisseo e altre poesie, Interlinea, Novara, 2008; I. Cholin, Lirica senza lirica, Terra Ferma, Treviso, 2013; S. Stratanovskij, Buio diurno, Einaudi, Torino, 2009; S. Stratanovskij, Graffiti, Passigli, Firenze, 2014.
[7] ВпереводеФ. КессаO. Sedakova, Viaggio in Cina, Alghero 1989; впереводеА. МаинардиO. Sedakova, Solo nel fuoco si semina il fuoco, Qiqajon. Comunità di Bose, Magnago, 2008. Многие другие переводы разбросаны по антологиям и журналам.
[8] Venezia. Paradiso Ritrovato. 11 poeti russi contemporanei nelle illustrazioni di K. Margolis, Venezia, 2011.
[9] M. Ajzenberg, Poesie scelte (1975-2011), Transeuropa, Massa, 2013; V. Nekrasov, Vivo vedo (Poesie scelte), Transeuropa, Massa, 2014.
[10] T. Kibirov, Latrine, Le Lettere, Firenze, 2008; S. Gandlevskij, La ruggine e il giallo. Poesie 1980-2011, Gattomerlino, Roma, 2014; E. Fanajlova, Lena e la gente. Poemi e poesie 2003-2014, Gattomerlino, Roma, 2015. Она же издала сборник статей Русская поэзия от Пушкина до Бродского. Что дальше? (Roma, 2012), где собранные материалы научной конференции о русской поэзии и проблемах ее перевода (Рим, 2011). Среди участников русские поэты И. Лощилов, М. Степанова, С. Львовский и переводчики М. Саббатини, А. Ньеро, Р. Факкани и сама К. Скандура.
[11] Sergej Stratanovskij, Russofobia e altri testi (2000-2003), eSamizdat 2004 (II) 1, pp. 119-124; Elena Švarc, Lo scriba veloce, eSamizdat 2005 (III) 1, ppp. 181-184. M. Sabbatini, Quel che si metteva in rima. Cultura e poesia underground a Leningrado, Europa Orientalis, Salerno, 2008.
[12] L. Miller, Grani di felicità (Poesie scelte), Transeuropa, Massa, 2015.
[13] Стоит отметить, что в состав редколлегии данного журнала до самой своей кончины входил Иосиф Бродский.
[14] Некоторые его тексты опубликованы Д. Либерти в журнале Slavia (2003, 4). О его римских стихах см.: А.В. Кондрашева. Рим в современной русской поэзии, Università degli Studi di Roma La Sapienza
Dottorato di Filologia e letterature romanze e slave — XXVII ciclo, Roma, 2015.
[15] См. переводыМ. Меринголовпубликации: Quattro poeti russi per l’Italia, «Poesia», n. 193 aprile 2005.
[16] Главный переводчик стихов И. Бродского – Дж. Буттафава. Среди прочих их переводили С. Витале, А. Аллева, А. Раффетто и др. О переводах стихов И. Бродского в Италии см. С. Паван, Бродский по-итальянски, «Вестник Томского государственного университета». Филология, 2008, N. 2(3), стр. 109-126.
[17] Напомню, что Чамполи, Ландольфи, Кюфферле, Рипеллино были также писателями, С. Витале – прозаик и эссеист, среди молодых А. Ньеро и А. Аллева издают собственные стихи. Кроме того, многие итальянские писатели ХХ века интересовались русской и советской поэзией. Дж. Унгаретти, например, переводил стихи С. Есенина, К. Ребора стихотворение Н. Гоголя Италия. Настоящим событием для итальянского литературного мира в послевоенные годы было знакомство с творчеством В.В. Маяковского, Б.Л. Пастернака, А.А. Ахматовой, О.Э. Мандельштама, М.И. Цветаевой и др. В этом году новую книгу о Маяковском С. Витале Il defunto odiava i pettegolezzi (Adelphi, Milano, 2015) читатели газеты «La Repubblica» в опросе объявили книгой года.
[18] В итальянском переводе вышла, например, книжка поэта-верлибриста Т. Данильянц Венецианское / Venezianità, Edizione universitaria Venezia, 2008.
[19] A. Niero, Nota del traduttore, IN A. Fet, Arduo è restituire la bellezza viva. Liriche, Ariele, Milano, 2012, P. LI.
[20] А. Аллева –автормногочисленныхсборниковстихов, втомчисле «La casa rotta», удостоенной «Premio Sandro Penna». Сборник её стихов в русском переводе скоро выйдет в Петербурге.
[21] Гаспаров М.Л. Записки и выписки. М.,НЛО, 2000.С. 322.
[22] La Poésie Russe. Édition Bilingue. Anthologie réunie et publiée sous la direction de Elsa Triolet. (Notes Préliminaires Par Roman Jakobson.), Paris, 1965.