Фонд «Общественное мнение»
Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 2, 2013
Дефицит безопасности, как видим, ощущает половина россиян. Чтобы понять, что стоит за этим ощущением, посмотрим прежде всего, кому оно присуще в большей, а кому — в меньшей степени. Как видим (см. табл. ниже), мужчины всех возрастных когорт испытывают его реже, чем их ровесницы, а молодежь — реже людей постарше. Последнее понятно и естественно: здоровье, физические силы, не слишком еще богатый опыт потрясений и стрессов, во многих случаях пребывание под крылом родителей или по крайней мере сознание, что в случае чего к их помощи можно прибегнуть, — все это, конечно, помогает молодым чувствовать себя в безопасности. Однако любопытно, что если применительно к девушкам этот «бонус» исчезает очень рано (уже вторая выделенная возрастная когорта, 25—34-летние, в данном отношении не отличается от представительниц старших групп), то мужчины у порога 30-летия чувствуют себя пусть и не столь безмятежно, как в 18—24 года, но все же намного реже испытывают дефицит безопасности, чем те, кто постарше. Можно усмотреть в этом как отражение гендерного неравенства в российском обществе, так и аргумент в пользу известного тезиса об инфантилизме, запоздалом взрослении современных мужчин. Возможны, несомненно, и иные объяснения.
Скажите, пожалуйста, в последнее время Вы чувствуете
или не чувствуете себя в безопасности?
Если уровень образования респондентов практически не отражается на распределении ответов, то от материального положения семьи тут зависит многое. Среди самых бедных — тех, кому, по их словам, денег не хватает даже на питание (а это 15 % опрошенных), — чувствуют себя в безопасности лишь 28 % опрошенных, а не чувствуют — 64 %, тогда как среди людей с относительно высоким достатком — кому хватает на крупную бытовую технику, но не на автомобиль (тоже 15 %), соотношение совсем иное: 53 и 40 % соответственно (среди еще более состоятельных респондентов оно остается примерно таким же). Зависимость вполне предсказуемая: деньги позволяют повысить уровень безопасности во многих сферах жизни — от крепких дверей и сигнализации до платной медицины и более качественного питания.
Ощущение безопасности неравномерно распределено по стране. Если в Приволжском федеральном округе чувствуют себя в безопасности относительное большинство опрошенных (50 % против 43 %, безопасности не ощущающих), а на Дальнем Востоке — даже подавляющее большинство (65 % против 32 % соответственно), то в Южном и Северо-Кавказском округах на каждого уверенного в своей безопасности приходятся двое неуверенных (30 и 58 % соответственно). Однако хуже всего в этом плане дела обстоят не на южных окраинах, а в столице: только 23 % москвичей чувствуют себя в безопасности, тогда как почти две трети, 65 %, — не чувствуют.
Но что же именно порождает у людей тревогу, чувство незащищенности? Ответили на соответствующий открытый вопрос («Почему Вы не чувствуете себя в безопасности?») 47 % респондентов: тем, кто чувствует себя в безопасности, он, естественно, не задавался, а некоторые из числа тех, кого спросили, не дали объяснений. Наиболее распространенной — но все же далеко не доминирующей — оказалась «криминальная» версия: 11 % опрошенных (или почти четверть от ответивших) на разные лады говорили о разгуле преступности, хулиганства: «страшно ходить по улицам, могут напасть»; «бандитов полно везде»; «слухи о маньяке»; «преступность растет, а я одна живу»; «ограблены квартиры в подъезде»; «в нашем городе часто убивают людей»; «подонков стало намного больше, и от них можно ожидать всего»; «в нашей стране преступники чувствуют себя очень хорошо»; «по телефону звонки без конца, телефонных вымогателей много всяких разных»; «по телевизору показывают одни убийства». Многие (6 %) развивают ту же тему, смещая акцент, — они обвиняют правоохранительные органы в бездействии: «полиция нас не охраняет»; «у нас нет даже участкового»; «менты не работают»; «милиция сама себя защитить не может»; «нет у нас хороших полицейских»; «полиция как не работала, так и не работает, а сама насилует и избивает».
Одни опасаются пьяниц и наркоманов («много пьяниц, не знаешь чего от них ждать»; «соседство с алкоголиками»; «много наркоманов и других неадекватных людей вокруг» — 3 %), другие сетуют на общее повреждение нравов («люди стали агрессивны»; «народ стал злее, не любят друг друга»; «народ непредсказуем»; «страна обозленная» —3 %), третьи боятся терактов, воспринимая эту угрозу как предельно актуальную («из-за постоянных терактов»; «везде вокруг много террористов»; «не езжу в метро из-за терактов» — 2 %), четвертые остерегаются приезжих, «инородцев» либо, напротив, тех, кто настроен против них («из-за приезжих, очень их много и они неспокойные»; «очень много лиц южной национальности»; «я не русский»; «межнациональная рознь» — 1 %).
Есть, впрочем, и совершенно иные мотивы беспокойства. Многие говорят о безразличии властей к людям и о беззащитности граждан, проистекающей из этой безответственности или «холодности» государства (7 %). Причем в одних высказываниях сквозит возмущение, а в других — и их, пожалуй, больше — обида и растерянность, окрашенные социальным инфантилизмом: «мы правителям не нужны, о нас никто не заботится»; «мы не нужны нашему государству»; «безалаберное отношение к народу»; «нет дисциплины, никто за нас не отвечает»; «власть бездействует»; «никому мы не нужны» (7 %). По сути, вплотную примыкают к этим высказываниям реплики респондентов, сетующих на отсутствие стабильности и уверенности в завтрашнем дне: «не знаю, что будет завтра»; «мало надежды на будущее»; «неизвестно, что грядет»; «нет уверенности в завтрашнем дне»; «бардак в стране, нет стабильности»; «беспокойное время»; «у нас страна такая, хоть что может случиться» (7 %). Некоторые чувствуют себя в опасности в силу социальной незащищенности, о которой говорят вполне определенно: «да какая безопасность?Ямногодетная мать — не дают квартиру»; «пенсия маленькая, денег не хватает»; «социальная незащищенность граждан»; «нет больницы, нет врачей» (4 %).
Разумеется, изредка звучат и другие ответы. Кто-то боится безработицы, а кто-то — падающих самолетов и вредной бытовой химии, одни испытывают страх из-за одиночества, другие — из-за того что у них малые дети, за которых они беспокоятся. Кто-то ругает телевизор, который «нагнетает», кто-то сожалеет об отсутствии оружия для самообороны, кто-то философствует или живописует («жизнь полна неожиданностей, соответственно — и опасностей тоже»; «такая сейчас жизнь: идешь — а за тобой опасность»).
Так или иначе, чувство незащищенности распространено в стране весьма широко, и дефицит безопасности переживается нашими согражданами довольно болезненно. Не случайно в перечне понятий, особенно важных для россиян (см. график ниже), «безопасность» уступает лишь «семье», да и то ненамного. Причем только эти два понятия называют в качестве наиболее значимых абсолютное большинство опрошенных; все прочие — существенно менее популярны.
Какие из перечисленных слов означают ниболее выжные для Вас понятия:
(карточка, не более пяти ответов)
Опрос населения 11—12 июня 2011 г., 100 населенных пунктов, 43 субъекта,
1500 респондентов старше 18лет
Более того, если в мегаполисах, а также в малых городах и селах «безопасность» остается вторым по значимости понятием, то в крупных городах России (с численностью населения от 250 тыс. до 1 млн чел.) она выходит на первое место, существенно опережая «семью» (56 и 48 % соответственно). Лидирует она, пусть и не с таким отрывом, и в средних городах (от 50 до 250 тыс.).
Отметим, что неимущие (те, кому, по их словам, денег не хватает на питание) реже других упоминают безопасность в данном контексте, тогда как относительно состоятельные (кому по карману крупная бытовая техника) — чаще всех: среди первых — 39 %, среди вторых — 60 %. И это при том, что, как мы уже видели, бедные чувствуют себя в безопасности почти вдвое реже, чем более или менее зажиточные (28 и 53 %). То есть дефицит безопасности острее ощущают первые, а запрос на нее чаще и отчетливее предъявляют вторые. Со знаменитой пирамидой потребностей Абрахама Маслоу, заметим, это решительно не стыкуется — как и особое «пристрастие» к безопасности со стороны обладателей вузовских дипломов (это понятие называют 58 % опрошенных с высшим образованием, и в их иерархии приоритетов оно занимает первое место).
Тем не менее вряд ли можно сомневаться в том, что острый дефицит безопасности не только прискорбен сам по себе, но еще и препятствует развитию любых иных потребностей, а тем более — ценностей: график недвусмысленно иллюстрирует эту нехитрую сентенцию.
ї Фонд «Общественное мнение»