из старых «ОЗ»…
Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 5, 2012
Понятiе четвертаго сословiя съ точки зрѣнiя экономическаго дѣленiя совершенно опредѣленно. Оно обнимаетъ поденщиковъ — людей, которые живутъ единственно работою и не имѣютъ капитала. Въ этомъ видѣ оно тожественно съ понятiемъ пролетарiата. Опредѣлить четвертое сословiе съ точки зрѣнiя Риля несравненно труднѣе. Если считать признакомъ сословiя общiе обычаи, общiй образъ жизни, общiе принципы, то какъ отыскать ихъ въ массѣ разнородныхъ элементовъ, которые не принадлежатъ къ историческимъ сословiямъ? Что, напримѣръ, общаго между чиновникомъ, бѣдньмъ литераторомъ и фабричнымъ рабочимъ? а между тѣмъ они одинаково не входятъ ни въ одинъ изъ трехъ классовъ. Риль не побѣдилъ этой трудности. Онъ самъ сознается, что «четвертое сословiе есть неизвѣстное х въ математической задачѣ; что никто еще не могъ найдти настоящаго уравненiя, которое вполнѣ ясно опредѣлило бы это искомое х». Потому онъ даетъ лишь отрицательное опредѣленiе. «Понятiе четвертаго сословiя обнимаетъ всѣхъ, вырвавшихся или вытѣсненныхъ изъ общественной группы, къ которой они до тѣхъ поръ принадлежали». Было время, когда все общество разграничивалось на извѣстныя рамки; когда каждый членъ его находился въ предѣлахъ той или другой рамки. Но, благодаря событiямъ новой исторiи, старинныя рамки разшатались, и изъ нихъ стали вырываться заключенные вѣками элементы. Эти-то мародеры стараго общества, эти-то обломки исто-рическихъ классовъ и составляютъ четвертое сословiе. Такъ-какъ всѣ классы въ эпоху разложенiя выпустили своихъ мародеровъ, то четвер-тое сословiе нельзя, значитъ, отождествлять съ пролетарiатомъ. «Къ нему принадлежатъ не одни безъимущественные, которые ѣдятъ только тогда, когда заработываютъ, не одни эти рабы капитала, эти одушевленные инструменты, эти колеса, валы, рукоятки изъ плоти и крови; всѣ они образуютъ только одну, и самую безсознательную часть четвертаго сословiя. Четвертое сословiе заключаетъ въ себѣ нетолько бѣдныхъ, но и богатыхъ, нетолько низшихъ, но и высшихъ. Члены его могутъ быть даже между князьями и принцами».
Обязанное своимъ происхожденiемъ столь различнымъ источникамъ, находясь притомъ еще въ процесѣ возникновенiя, четвертое сословiе представляетъ собою пока лишь совокупность разнородныхъ единицъ, несвязанныхъ общимъ, ясно сознаннымъ интересомъ; «это отрядъ, который самъ себя еще не хорошо знаетъ, нехорошо понимаетъ». Но въ настоящее время въ немъ уже замѣтны стремленiя собрать свои разсѣянные элементы и объединить свои взгляды. Въ неясныхъ звукахъ тамъ и сямъ раздающихся мнѣнiй можно, однако, отличить одинъ господствующiй мотивъ: отрицанiе стараго порядка, основаннаго на рѣзкомъ раздѣленiи сословiй, стремленiе нивеллировать общественныя различiя. Въ противоположность прежнимъ сословiямъ, которыя жили тою мыслiю, чтобы отдѣлить себя отъ остальныхъ, обособиться, выбросить всѣ лишнiе элементы, четвертое сословiе ищетъ поглотить собою все общество. Достигнувъ обособленiя, прежнiя сословiя вырабатывали въ себѣ извѣстную общность историческихъ обычаевъ, которые сообщали имъ извѣстный отпечатокъ, различный въ каждой странѣ и составляющiй то, что называется нацiональностью. Четвертое сословiе стремится разрушить эти обычаи, а вмѣстѣ съ ними и нацiональность. Германскiе пролетарiи девятнадцатаго столѣтiя присоединялись къ итальянскимъ знаменамъ съ сознательнымъ озлобленiемъ противъ узъ, наложенныхъ отечествомъ. Такое стремленiе къ безсословности и нивеллизацiи общественныхъ различiй и есть тотъ общiй признакъ, по которому всѣхъ членовъ четвертаго сословiя, несмотря на ихъ разнохарактерность, можно включить въ одинъ общественный классъ.