Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 1, 2004
После развала административно-командной экономики бедность в России стала общепризнанной реальностью. В отечественных и зарубежных научных кругах ведутся дискуссии о том, как правильно измерять уровень бедности и какие аспекты бедности необходимо изучать[1]. В общей проблеме бедности в России проблема бедности сельского населения выделяется как более острая и требующая бoльших усилий для решения.
Негативные социальные последствия трансформации СССР сказались на сельском населении сильнее, чем на городском. На наш взгляд, есть две основные причины бедности многочисленного (39 миллионов человек) сельского населения России.
Первая — глубокий структурный кризис всех отраслей агропромышленного комплекса (АПК). К началу перестройки более трех четвертей трудоспособного сельского населения России составляли работники колхозов и совхозов. Советские сельхозпредприятия не только предоставляли рабочие места, но и обеспечивали своих членов жильем со всеми необходимыми для жизни условиями и поддерживали практически весь комплекс социальных услуг. Кризис предприятий АПК (в конце 1990-х годов доля неплатежеспособных сельскохозяйственных предприятий составляла почти 90 процентов), задержки с выплатой зарплаты и ее низкий уровень, сокращение спроса на труд, возникшее в процессе финансового оздоровления сельскохозяйственных предприятий, ухудшение работы многих предприятий социальной сферы в результате передачи их в муниципальную собственность — все это существенно изменило и ухудшило условия жизни людей на селе.
Вторая причина — отсутствие концепции[2] и каких-либо политических действий, направленных на снижение социальных последствий перехода страны от одной социально-экономической системы к другой. За годы господства административно-командной экономической системы сельские жители перестали быть крестьянами: большинство из них превратилось в наемных работников. В момент дележа, а точнее сказать захвата ресурсов, лишь немногие, те, кто обладал деловой хваткой и опытом принятия экономических решений, сумели сориентироваться и превратиться в «капиталистов». Воспользоваться относительной экономической свободой, чтобы создать свое дело, на селе смогли единицы: одна из основных причин этого кроется в том, что для селян крайне ограничен доступ к кредиту, к услугам предприятий рыночной инфраструктуры, к информации и консультациям специалистов по адаптации к новым экономическим условиям. Поэтому большинство осталось ни с чем.
Бедность сельских жителей — это и бедность с точки зрения уровня доходов, и бедность из-за недостаточного доступа к базовым общественным социальным услугам, и бедность как следствие узости жизненных возможностей.
Село беднее города
Сельское население в целом беднее, чем городское. Об этом наглядно свидетельствует официальная статистика, в последние годы начавшая отслеживать параметры бедности населения России. Так, в 2000 году сельское население составляло 27 процентов населения России и при этом 34 процента всех бедных были жителями села. В официальной статистике малоимущими считаются те, чей уровень ресурсов, т. е. денежных доходов, натуральных поступлений и полученных льгот, ниже прожиточного минимума[3]. Малоимущими являются около половины селян, и количество малоимущих среди всего населения в сельской местности постоянно на 10 процентов выше, чем в городе. Из общего числа сельских бедных треть является крайне бедными, т. е. ресурсы, которыми они располагают, ниже прожиточного минимума в два раза и более. Доля крайне бедных на селе в 2000 году была почти в два раза выше, чем в городе (табл. 1).
Среднедушевые ресурсы сельских семей в среднем на треть меньше, чем городских. Еще меньшим количеством ресурсов располагают малообеспеченные и крайне бедные семьи села. Можно сказать, что сельские бедные в среднем беднее городских.
Работа не спасает
Особенность российской бедности в том, что это бедность работающих людей. Из общего числа бедных более двух пятых составляют лица, имеющие работу (табл. 1). Основной сферой занятости для жителей села остается работа на сельскохозяйственных предприятиях, а средняя сумма заработной платы и социальных выплат в сельском хозяйстве ниже, чем во всех остальных отраслях народного хозяйства, и в последние годы ниже величины прожиточного минимума (см. рис. 1).
Наиболее низким по отношению к прожиточному минимуму показатель заработной платы в сельском хозяйстве был в 1999 году — 64 процента от ПМ. В последующие годы наблюдался его рост, но пока до ПМ средняя зарплата работников сельского хозяйства не доросла (в 2001 году — 81 процент от ПМ). Заработная плата четырех пятых работников сельского хозяйства ниже прожиточного минимума[4].
Наиболее распространенные рабочие места в сельской местности помимо сельского хозяйства — это места на предприятиях социальной сферы, прежде всего в образовании, а также в медицине и культуре; чаще на таких рабочих местах работают женщины. К сожалению, заработная плата в этих отраслях также довольно низкая. В 1999 году сельские учителя, библиотекари и большинство медицинских работников, как и сельскохозяйственные работники, получали заработную плату ниже прожиточного минимума. К 2001 году ситуация несколько улучшилась, но все же уровень оплаты труда в этих отраслях остается сравнительно невысоким.
Отдельно следует упомянуть о задержках в выплате заработной платы. На начало 2002 года 18 тысяч сельскохозяйственных организаций имели просрочки по выплате заработной платы, общий объем которых в два с половиной раза превышал месячный фонд оплаты труда этих организаций. Примерно пять-шесть лет назад просрочки по выплате заработной платы были серьезной проблемой для предприятий всех отраслей. В последние годы объем просрочек уменьшается, но в сельском хозяйстве, к сожалению, самыми низкими темпами[5].
И хотел бы работать, да негде…
Вследствие структурного кризиса АПК происходит отток работников с крупных и средних сельскохозяйственных предприятий и растет несельскохозяйственная и нерегистрируемая занятость сельских жителей. Следует иметь в виду, что официальный рынок труда в сельской местности значительно у.же, чем в городе. В 1999 году уровень занятости в городе и на селе был примерно одинаков, а уровень безработицы был выше в городе. С 1999 года по 2002 год занятость в городе выросла, а уровень безработицы снизился, в сельской же местности занятость практически не росла, а уровень безработицы хоть и снижался, но более вялыми темпами.
Чтобы найти нормальную официальную работу, селяне тратят больше времени, чем горожане. Около половины безработных ищут работу более года. Среди сельских жителей, не имеющих работы и не состоящих на учете в центре занятости, т. е. попадающих в категорию экономически неактивного населения, по сравнению с городом выше доля тех, кто хотел бы работать — в 2002 году таких было около 30 процентов (в городе — 24 процента). Треть из них отчаялась найти работу[6]. И это не удивительно, так как на селе работы нет, а поиски работы в городе затруднены отдаленностью многих сельских поселений и от рынков труда, и от службы занятости. К тому же иногда сельских жителей, не имеющих работы, отказываются ставить на учет в службе занятости в качестве безработных, так как они имеют землю. Это, на наш взгляд, проявление мифа о том, что сельский житель «не может быть бедным, так как имеет свое хозяйство».
Спасает ли свое хозяйство?
Большинство сельских семей действительно ведут свое хозяйство и сами производят продукты для своего питания. В среднем по стране в бюджетах сельских семей 20–25 процентов составляют натуральные поступления продуктов питания.
Но ведение личных подсобных хозяйств (ЛПХ) селян от бедности не спасает. ЛПХ сельских жителей в массе своей малопродуктивны и низкотоварны. С 1991 по 1998 год товарность хозяйств населения снизилась по картофелю более чем в два с половиной раза (с 28,5 процента до 10,2 процента), по овощам — почти в два раза (с 16,7 процента до 9,5 процента), по реализации скота и птицы — на четверть (с 30,1 процента до 22,4 процента), на четверть же и по молоку (с 25,1 процента до 18,3 процента)[7]. Снижение товарности ЛПХ объясняется упадком сельскохозяйственных предприятий и развалом в большинстве регионов системы потребительской кооперации: и предприятия, и кооперация выполняли для мелкотоварного производства в ЛПХ функции рыночных интеграторов, обеспечивая его необходимыми товарами и услугами (семенами, молодняком скота, услугами техники и пр.) и содействуя сбыту продукции.
Исследования структуры доходов сельских семей (как в сельскохозяйственных районах, так и, тем более, в несельскохозяйственных)[8] показывают, что для сельского населения основными источниками доходов являются зарплата и пенсии. Личное подсобное хозяйство как источник дохода используют далеко не все семьи и только там, где есть доступ к производственным ресурсам и возможности сбыта. Реально заработать, ведя ЛПХ, могут, например, семьи работников сельхозорганизаций, проживающие вблизи городов или вдоль оживленных дорог. Предприимчивых и успешных сельских предпринимателей в любом районе можно сосчитать на пальцах.
Найти работу на селе людям старшего работоспособного возраста, т. е. мужчинам после 45 и женщинам после 40 лет, трудно. Занятость в ЛПХ для них порой единственная возможность жизнеобеспечения. Но статус владельца ЛПХ не определен. Оформить занятость в ЛПХ как основную можно, только оформив фермерское хозяйство, на что решается далеко не каждый. Те, кто ведут ЛПХ как простое мелкотоварное производство, не могут использовать преимущества статуса фермера, такие как, например, доступ к административно распределяемым ресурсам. К сожалению, проблему статуса владельцев ЛПХ не решил и принятый в июне этого года закон «О личных подсобных хозяйствах населения». Этот закон в который раз прикрыл селян, ведущих ЛПХ, от налогов, но не открыл им доступа к официальным путям социальной защиты при старости или болезни. Фактически, как это ни парадоксально, закон утвердил неформальный статус селян, ведущих ЛПХ. Только государственная статистика считает их занятыми, да и то в новой недавно введенной категории «неформальный сектор».
«Нелегалы»
Для компенсации низкой или отсутствующей заработной платы сельские жители вынуждены прибегать не только к ЛПХ, но и к самым разным способам диверсификации источников доходов — проще говоря, ко всем возможным способам выживания: уход на работу в города, сбор и продажа грибов и ягод, рыбная ловля и охота, нелегальный найм и т. д.
В среднем по стране в 2002 году более четверти всех занятых в сельской местности были заняты в неформальном секторе, что почти в три раза превышает этот показатель для города. Преимущественно это занятость в ЛПХ, которая, как было показано выше, далеко не в каждом регионе обеспечивает выживание селян. В качестве иллюстрации к проблеме неформальной занятости в сельской местности можно привести результаты исследования, проводившегося автором в Лодейнопольском районе Ленинградской области[9].
Незарегистрированная занятость широко распространена и занимает важное место в системе жизнеобеспечения сельских жителей, хотя и является преимущественно вторичной. Не менее двух третей сельских жителей, формально не имеющих работы, имеют либо постоянные, либо чередующиеся сезонные доходные занятия. Исследование выявило разнообразные формы нерегистрируемой занятости.
Среди молодежи и мужчин работоспособного возраста распространен выезд на заработки в город. Особенно часто это практикуют в тех частях района, которые ближе к г. Санкт-Петербургу и к связывающим с ним транспортным путям. Селяне хотели бы оформить трудовые отношения официально, но у них нет городской прописки, чем пользуются недобросовестные работодатели, нередко обманывающие селян при расчете за работу.
Важный источник приработка для жителей практически всей территории района — сбор и продажа ягод и грибов, продолжающийся с июля по октябрь. Грибы и ягоды продают на автомагистрали или на железнодорожном вокзале, а там, где таких возможностей нет, — скупщикам по ценам вдвое ниже.
Личные подсобные хозяйства также важный источник жизнеобеспечения для населения всего района, но особенно они развиты там, где имеются «подкрепляющие» ресурсы сельскохозяйственных предприятий и фермеров, либо там, где больше нечем заняться — в отдаленных деревнях. В последнем случае ЛПХ становится не вторичным, но основным источником жизнеобеспечения.
В живописных частях района (вдоль рек и у озер) распространено обслуживание приезжающих из Санкт-Петербурга на летний сезон горожан — строительство бань, дач, сараев. Дачникам же реализуются в летний период излишки продукции ЛПХ — молоко, яйца и т. п. Зимой местные жители сторожат дачи наиболее обеспеченных горожан. Все это можно считать сезонными видами приработка.
Распространен в районе сезонный труд на сельхозпредприятиях и у фермеров. Особенно часто к нему прибегают безработные женщины. Также в сезонных сельхозработах участвуют трудоспособные пенсионеры и школьники (последние — в организованном порядке, по согласованию с администрацией школ).
Встречаются, но менее распространены следующие формы приработков: лов и продажа рыбы, охота, надомное вязание, шитье и другое ремесло, бытовые услуги — ремонт обуви, техники, парикмахерские услуги и т. п. Для хронических безработных имеет значение поденный труд по обслуживанию пенсионеров.
Существенным источником дохода для удручающе большой части населения является нелегальная торговля алкоголем. Чем крупнее населенный пункт, тем больше нелегальных торговых точек. По приблизительной оценке, примерно на 20–25 семей приходится одна торговая точка. Жесткие административные меры, принимаемые милицией и администрацией района, загоняют подпольную торговлю алкоголем в тень, но ликвидировать ее не могут. На товар есть спрос, так как цена нелегального алкоголя в два раза ниже, а употребление алкоголя является незаменимой составной частью ритуалов поддержания социальных контактов: крестин, свадеб, поминок, дней рождения, обедов при окончании сезонных полевых работ, расчета с поденными и сезонными рабочими из среды маргиналов и т. п. Сельские продавцы — это лишь низовая часть выходящей за рамки района сети подпольной торговли алкоголем. В условиях, когда способов получения денежного дохода очень мало, подпольная торговля алкоголем становится его важнейшим источником, причем не только для тех семей, члены которых страдают алкогольной зависимостью.
Феномен нерегистрируемой занятости по ряду причин чрезвычайно устойчив. «Черный» рынок наемного труда выгоден работодателям — фермерам и предпринимателям, так как позволяет:
— экономить на социальных отчислениях;
— экономить на оплате чернорабочих и более экономно использовать дорогостоящую квалифицированную рабочую силу;
— использовать дешевый труд на сельхозработах, что выгоднее, чем применение дорогостоящих гербицидов и техники;
— быстро набирать работников, пусть и худшего качества, в моменты, когда требуется много труда, и без особых проблем заменять одних работников на других.
«Черный» рынок труда удобен и работникам, так как оплата производится наличными и ежедневно, т. е. решается проблема сиюминутного выживания. К тому же на такую работу можно выходить, а можно и не выходить — это ниша выживания для работников с низкой квалификацией и дисциплиной.
«Черный» рынок услуг (строительство, бытовые услуги) удовлетворяет заказчиков этих услуг, так как они дешевы, а относительно низкое качество заказчиков устраивает, тем более что альтернатив немного.
Предприниматели готовы оформлять трудовые отношения с квалифицированными ответственными работниками, таких работников они ценят и считают, что их не хватает. Наблюдается явный избыток неквалифицированной рабочей силы. Это подтверждают и сами работники: «Теперь мало рабочих мест, где можно работать без образования. А раньше был совхоз, леспромхоз, мехколонна». В условиях структурного кризиса в сельском хозяйстве неквалифицированных работников увольняли первыми, а устроиться еще куда-нибудь им удавалось последними. А «если долго без работы, то и не устроишься никуда». Скрытая безработица советской эпохи превратилась в скрытую занятость постсоветской.
Работники на рынке незарегистрированного труда осознают свое бесправное положение, понимают, что они социально не защищены. Но даже и сравнительно хорошие непьющие работники не решаются отстаивать свои права, так как нуждаются в средствах для выживания и вообще слабо представляют, как эти права надо защищать. Таким образом, неформальная занятость позволяет селянам выживать, но совершенно не решает проблему бедности.
Нет денег — не получить ни медицинской помощи, ни образования
Низкий уровень доходов сельских жителей ограничивает их доступ к здравоохранению и образованию. Уязвимость сельского населения с этой точки зрения подтверждают специальные исследования[10]. Проиллюстрируем этот тезис данными опроса, проведенного нами осенью 2000 года в Ленинградской области[11].
Сельские жители считают, что доступ детей к получению среднего специального и высшего образования за десять лет, предшествовавших опросу, существенно снизился. На это указали четверо из пяти опрошенных. Во-первых, качество образовательных услуг, предлагаемых сельской школой, ухудшается по сравнению с городской, что уменьшает шансы сельских детей на продолжение образования после школы. Во-вторых, заметную проблему составляет стоимость образования. При низком уровне доходов сельских семей тяжелым бременем становится не только плата за учебу, но и содержание детей в городе — плата за общежитие, учебники, транспорт, питание.
Хотя большинство удовлетворено медицинскими услугами, получаемыми в поликлиниках и ФАПах, доступ к этим услугам в целом снизился (на это указали 58 процентов семей). Ассортимент медикаментов, предлагаемых аптеками, существенно расширился, но высокие цены делают лекарства недоступными для большей части селян. На рост недоступности лекарств указали 70 процентов респондентов; 28 процентов опрошенных отказались от медицинской помощи, так как не могли ее оплатить.
Важную роль в жизни сельского населения играет транспортное обслуживание, которое ухудшилось по сравнению с дореформенным периодом. Обеспеченность населения автобусами общего пользования по РФ в целом в 2000 году сократилась до 75 на 100 тысяч жителей против 103 в 1990 году[12]. Сокращается число маршрутов и автобусов на маршрутах, увеличивается интервал движения. В некоторые села раньше автобусы заходили каждый день, сейчас — один-два раза в неделю. Более половины опрошенных отмечали ухудшение транспортного обслуживания, проявляющееся в увеличении интервалов движения, в отмене маршрутов, в значительном росте стоимости проезда. При этом автобус — основной вид транспорта на селе: автомобили в сельской местности в 2000 году имели лишь 28 процентов семей[13].
Плохое транспортное обслуживание снижает возможность населения компенсировать ухудшение социальных услуг в месте проживания аналогичными услугами в городе.
Без перспектив?
Не все параметры бедности можно измерить цифрами. Бедность как сужение жизненных возможностей явственно ощущается селянами. В ходе исследований в Ленинградской области мы предлагали различным категориям сельских жителей оценить причины бедности. Приведем здесь две схемы, составленные самими селянами в ходе группового обсуждения. Одну (рис. 2) составили старшеклассники сельской школы, другую (рис. 3) — жители дальней деревни.
Школьников больше всего беспокоит проблема продолжения образования. Подростки, участвовавшие в анализе, понимают, что образование — это капитал, помогающий преодолеть бедность. Они хотят учиться после окончания школы, но осознают, что их сильно ограничивают финансовые возможности родителей. У части сверстников они отметили снижение стремления к получению образования, к подъему по социальной лестнице. Этот феномен можно было бы назвать «привычной бедностью».
Среди причин бедности школьники также указали безработицу, пьянство, инвалидность, бремя расходов в связи с болезнью и смертью близких родственников.
Для жителей отдаленной малочисленной деревни главная проблема — территориальная изолированность и отсутствие связи. Грунтовую дорогу к деревне провели лишь в конце 1980-х годов. Телефона нет, так как линия связи обветшала и пришла в негодность. Автобусного сообщения нет и никогда не было. Школу закрыли, клуб — тоже. Стоимость проезда от ближайшего крупного села (восемь километров) до районного центра на автобусе туда и обратно — 20 рублей, что очень дорого для селян, большинство из которых — безработные. Мечта безработных — получить пенсию. Досрочную не оформляют. А работы нигде в округе нет. И почему пособие по безработице платят нерегулярно и так мало? В фонд социальной защиты жители этой деревни не обращаются — помощь от него невелика, дороже обойдется проезд.
Люди раньше работали в совхозе, но теперь его нет. Они могли бы производить немного сельскохозяйственной продукции на продажу, но где взять капитал на расширение производства сверх жизненно необходимого и, главное, куда продать? Тихо и незаметно доживает в глуши эта деревенька, как многие сотни подобных.
Неужели все бедные?
Конечно, нельзя сказать, что на селе все одинаково бедные. Как и по всей стране, на селе происходит дифференциация населения, среди бедных выделяются самые бедные и не очень бедные. А есть ли на селе богатые? Есть, но совсем немного. Основная масса сельских семей попадает в низкодоходные группы[14]. Если обратиться к примеру исследованного нами Лодейнопольского района, то сами жители в 1999 году выделяли небольшую долю зажиточных, три-пять процентов, не более. Кто же это? Коммерсанты, руководители предприятий, крупные фермеры, лесоторговцы. Предпринимательский доход является основным источником дохода и позволяет жить на широкую ногу, главное — учить детей, обзаводиться мебелью, машиной, построить новый дом.
Следующая категория — это так называемые «живущие относительно нормально». В таких семьях потребности в питании, одежде, жилище в основном удовлетворены, дети могут учиться в недорогих учебных заведениях. Это семьи работников несельскохозяйственных предприятий, руководителей бюджетных предприятий, руководителей и специалистов сельскохозяйственных предприятий. Заработная плата работоспособных членов семьи дополняется доходами от ЛПХ. Доля таких людей выше в крупных поселках, ниже — в отдаленных деревнях, но в целом не превышает трети населения.
Основную массу составляют люди, которые относят себя к бедным. Почему? Да потому что из всех жизненных благ они имеют только жилье. Питание скудное, периодически приходится экономить на еде. Новая одежда недоступна. Дети не могут продолжить образование после школы. В таком положении находились работники сельскохозяйственных предприятий, большинства предприятий социальной сферы, семьи безработных, неполные семьи. Средства к существованию они добывают из всех возможных источников: это и зарплата, и приработки, и ЛПХ, и пенсии родственников, и продажа грибов и ягод и т. д.
И, наконец, совсем бедные, или нищие. Это семьи алкоголиков, инвалидов, городских маргиналов, переселенных в деревню предприимчивыми мошенниками-риэлторами. Живут они за счет социальных пособий, попрошайничества, сбора и реализации ягод и грибов, случайных приработков. Доля таких семей невелика, не более пяти процентов, бoльшую долю сельское сообщество вряд ли вынесет.
Наиболее уязвимыми слоями населения на селе, как и по стране в целом, являются многодетные семьи, семьи безработных и та часть пенсионеров, пенсия которых невелика.
Читателям может показаться, что краски очень сгущены. Конечно, на селе есть множество благополучных, процветающих семей, к богатству которых относится и чистый воздух, и спокойный образ жизни, и традиционные ценности. Не спорю, это так. Но мне хотелось бы подчеркнуть, что проблема бедности на селе объективно существует и что недопустимо перекладывать решение этой проблемы на самих селян. Социально-экономическая трансформация является обстоятельством непреодолимой силы, зачастую превосходящим возможности выживания отдельной сельской семьи. Наиболее активные и инициативные селяне уезжают в города, но готов ли город принять всех? И стоит ли допускать, чтобы сельская местность обезлюдела, чтобы была утрачена освоенность сельских территорий? Необходимы усилия федеральной и региональной власти, комплексные территориальные программы устойчивого развития сельской местности. Для реальной помощи сельским жителям необходимо следующее: работа над расширением доступа к информации и к консультациям по развитию самозанятости и малого бизнеса; оказание помощи и поддержки предприятий и предпринимателей, создающих на селе рабочие места; расширение доступа к финансовым ресурсам путем развития сельской кредитной кооперации и муниципальных фондов мелкого кредита; поддержка ЛПХ граждан путем предоставления интеграционных услуг; поддержка институтов и предпринимателей, предоставляющих услуги селянам; развитие сельской социальной и инженерной инфраструктуры[15]; наконец, развитие реального сельского самоуправления.
[1] См., например: Бедность в России: Государственная политика и реакция населения / Институт экономического развития Всемирного банка. Под ред. Джени Клугман. Вашингтон, 1997; Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению // Московский центр Карнеги. Научные доклады. М., 1998. Вып. 24; Обратить реформы на благо всех и каждого. Бедность и неравенство в странах Европы и Центральной Азии / Всемирный банк. Вашингтон, 2001; Lilia Ovcharova. What Kind of Poverty Alleviation Policy Does Russia Need. May 2001 [http://www.recep.org/rp/ovtcharovae.pdf] и др.
[2] Справедливости ради отметим, что в последние годы, не без участия международных организаций, начали появляться предложения по разработке концепции устойчивого сельского развития. См.: Петриков А. В. Обеспечение занятости и повышение доходов сельского населения: Методические принципы осуществления проекта // Аграрная реформа: экономика и право. 2000. № 3 (9). С. 1; Никоновские чтения 2001. Устойчивое развитие сельской местности: концепции и механизмы. М., 2001.
[3] Прожиточный минимум (ПМ) — это стоимостная оценка набора продуктов питания, необходимых для поддержания здоровья и обеспечения жизнедеятельности человека, и расходов на непродовольственные товары и услуги, налоги и платежи, рассчитанная на основе затрат низкодоходных групп населения. Величина ПМ определяется согласно методическим указаниям Министерства труда РФ отдельно для каждого региона РФ и для разных возрастных групп.
[4] См.: Социальное положение и уровень жизни населения России. 2002. С. 147.
[5] Социальное положение и уровень жизни населения России. 2002. С. 114–115.
[6] Обследование населения по проблемам занятости. Ноябрь 2002 г. М., 2002. С. 312.
[7] Сельскохозяйственная деятельность хозяйств населения в России. М., 1999. С. 38.
[8] См., например: Кузник Н. П., Шабанов В. Л. Роль личного подсобного хозяйства в формировании доходов и в потреблении сельского населения в условиях переходной экономики. Саратов, 2002; Родионова Г. А. Доходы и занятость сельских жителей // Аграрная реформа: экономика и право. 2000. № 3 (9).
[9] Исследование проведено в 2002 году в рамках мониторинга проекта «Обеспечение занятости и повышение доходов сельского населения». Метод исследования — экспертный опрос и групповые интервью сельских жителей.
[10] Рогожников В. А., Орлова Г. Г., Бондаренко Л. В. и др. Здоровье и социально-экономическое положение сельского населения. М., 2002; Омельченко Е. Л., Гончарова Н. В., Лукьянова Е. Л. Доступность высшего образования для социально уязвимых групп // Проблемы доступности высшего образования. Издание Независимого института социальной политики. М., 2003.
[11] Опрос проводился в октябре-ноябре 2000 года Д. Лоляйн и автором в четырех районах Ленинградской области: Гатчинском, Выборгском, Волховском и Лодейнопольском. Опрошено 160 домохозяйств, выбранных по двухступенчатой случайной выборке.
[12] Социальное положение и уровень жизни населения России. С. 379.
[13] Состояние социально-трудовой сферы села и предложения по ее регулированию. Вып. 3. М., 2002. С. 102.
[14] Кузник Н. П., Шабанов В. Л. Указ. соч. С. 27; Борзунова Т. А. Бедность в современной модели социального воспроизводства. Великие Луки, 2002.
[15] В 2002 году принята Федеральная целевая программа «Социальное развитие села до 2010 года», включающая в себя комплекс мер по развитию социальной и инженерной инфраструктуры и информационно-консультационной службы на селе. Программа является важным шагом на пути осознания необходимости разработки федеральной политики комплексного развития сельских территорий. Однако возникают серьезные опасения относительно реализации программы. Их вызывает, например, то, что финансирование предусмотренных программой мероприятий более чем наполовину предполагается за счет внебюджетных источников, которые, как показывает изучение ситуации в регионах, зачастую конкретно не определены.