Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 1, 2004
Аграрная партия России (АПР) принадлежит к числу наиболее долгоживущих российских политических партий. Ее оргкомитет был создан в феврале 1992 года — в разгар гайдаровских реформ, когда казалось, что за либерализацией цен вот-вот наступит фермеризация всей страны. Когда спустя год аграрии собрались на свой первый партийный съезд, такое представление продолжало сохраняться, а сама партия воспринималась как собрание сельских функционеров советского типа, которые делают все, чтобы замедлить свой закономерный уход в историю.
Однако прошло более десяти лет, и оказалось, что АПР не только жива, но и представляет собой вполне дееспособную структуру. На декабрьских выборах в Думу партия получила 3,6 процента голосов — почти столько же, сколько и СПС. Но если для правых либералов это явное поражение (их политическая «ниша» в Думе теперь не занята), то оценка результата аграриев не может быть столь однозначной. Конечно, партия не выполнила свою главную предвыборную задачу — пройти в парламент. Но в то же время аграрии показали, что сохранили определенное влияние на избирателя, причем в весьма непростых условиях. За сельский электорат идет жесткая борьба между «единороссами» и коммунистами (и к тем, и к другим перешло немало знаковых фигур АПР), а политический левый центр, к которому относится партия, перенасыщен конкурирующими силами, которые отбирают друг у друга голоса избирателей. Похоже, что АПР имеет шансы на то, чтобы выжить в новых политических условиях.
«Партия советских помещиков»?
АПР с самого начала своего существования подчеркивала, что выступает за многоукладную сельскую экономику, однако с приоритетом крупных хозяйств. За это оппоненты обвиняли ее в том, что она представляет интересы не крестьян, а «советских помещиков», противящихся земельной реформе. Тем более что у истоков партии находился Аграрный союз России (бывшее подразделение Крестьянского союза СССР), возглавляемый «гекачепистом» Василием Стародубцевым — на момент формирования оргкомитета он еще пребывал в «Матросской тишине». Еще одним инициатором создания партии была фракция «Аграрный союз» — партнер коммунистов в российском парламенте. Показательно, что глава этой фракции Михаил Лапшин до избрания председателем АПР недолго был членом новосозданной КПРФ.
Казалось, что аграрии будут идти в фарватере партии Геннадия Зюганова, став ее сельским крылом — тем более что их претензии к ельцинской власти были очень сходны. После думских выборов 1993 года, на которых АПР получила около восьми процентов голосов, аграрии действительно сблокировались с зюгановцами, при поддержке которых спикером Думы был избран прошедший в нее по списку АПР Иван Рыбкин. Сейчас в партии не особенно охотно вспоминают про этот кадровый успех.
В то же время АПР всегда подчеркивала, что она не выступает против фермерства как такового. В составе руководства партии всегда было несколько представителей этой части крестьянского населения, хотя они и составляли явное меньшинство. Однако в современном селе фермеры по своему влиянию все же уступают руководителям крупных хозяйств. Более того, интересы тех из них, кто смог мирно договориться со «своим» председателем колхоза, на сегодняшний момент не носят антагонистического характера по отношению к тем, кого называли «помещиками». Все они заинтересованы в том, чтобы государство оказывало поддержку аграрному сектору, сохраняя его в числе основных приоритетов. Всем им нужен эффективный лоббист, представляющий отраслевые интересы. Кстати, «фермерская» Крестьянская партия России, созданная в пику АПР Юрием Черниченко (противники называли этого журналиста «асфальтовым аграрием»), потерпела неудачу не только из-за слабости своей базы, но и ввиду неспособности успешно лоббировать интересы потенциальных избирателей. Будучи с самого начала идеологизированным проектом, Крестьянская партия превратилась в сателлита непопулярного на селе гайдаровского «Демвыбора России», а в настоящее время вообще выбыла из перечня зарегистрированных партий.
Что же до АПР, то она уже в период своего создания установила прочные связи с министерством сельского хозяйства. Не случайно, что уже в 1993 году место в первой тройке партийного списка занял тогдашний вице-премьер Александр Заверюха. В следующем году на пост главы Минсельхоза был назначен один из лидеров АПР Александр Назарчук. Фактически именно АПР стала политическим связующим звеном между государственной властью и сельскохозяйственным сектором экономики.
Между коммунистами и властью
Главной проблемой АПР в течение 90-х годов было балансирование между лояльностью Кремлю и интересами своих союзников на левом фланге. Без лояльности было сложнее успешно заниматься лоббизмом. Без подчеркивания своей оппозиционности Борису Ельцину можно было растерять значительную часть сторонников. Такое «сидение на двух стульях» привело к снижению поддержки партии избирателями, что наглядно проявилось уже на выборах 1995 года, когда АПР получила лишь 3,78 процента голосов. Симпатии левых избирателей качнулись в сторону компартии, а аграриев стали воспринимать как «коммунистов второго сорта» (а если есть «первый сорт», то зачем голосовать за кого-то еще?). И это несмотря на то, что в первую тройку списка аграриев на сей раз вошел Стародубцев — «знаковый» персонаж как для сельского, так и в целом левого электората.
После поражения АПР на выборах аграриям, прошедших в Думу по одномандатным округам, пришлось для создания собственной депутатской группы прибегнуть к помощи КПРФ, делегировавшей в нее недостающих для регистрации депутатов. Именно тогда взошла звезда новосибирского агрария Николая Харитонова, до этого лишь одного из активных деятелей партии. Лапшин в Думу не прошел, так что группе потребовался новый лидер. Им и оказался Харитонов, который был обязан своим выдвижением на этот пост не только коллегам по партии, но и Геннадию Зюганову. Лояльность по отношению к компартии Харитонов неизменно сохранял и в дальнейшем. Не удивительно, что на выборах 1996 года АПР поддержала кандидатуру Зюганова, а Лапшин тогда же стал одним из сопредседателей «дочернего» по отношению к КПРФ Народно-патриотического союза России. А вице-премьер Заверюха был демонстративно исключен из партии.
В ответ власть продемонстрировала, что «обиделась» на аграриев. Аграрный сектор в правительстве был отдан Виктору Хлыстуну, который находился в сложных отношениях с руководством АПР. Впрочем, сторонники партии остались в значительном количестве в аппарате Минсельхоза. Власть уже понимала, что массированная фермеризация аграрной сферы не удалась и всерьез идти на конфликт с лоббистами крупных сельхозпроизводителей (вне зависимости от их ситуативного альянса с КПРФ) нецелесообразно. Тем более что АПР все более выступала в качестве корпоративной политической структуры, построенной по отраслевому принципу. В этой ситуации союз аграриев с коммунистами, подчеркивающий их оппозиционность, не был оптимальным для партии и, очевидно, носил временный характер. Кроме того, корпоративная структура может более или менее успешно действовать в оппозиции лишь по отношению к слабому государству с недостаточно легитимной властью, которое легко идет на уступки. При укреплении государства такая структура неизбежно присоединяется к сильнейшему — т. е. к власти.
Показательно, что в период «охлаждения» отношений Минсельхоз и правительство в целом весьма прагматично взаимодействовали с тогдашним заместителем председателя бюджетного комитета Думы Геннадием Куликом — одним из видных деятелей АПР и самым эффективным аграрным лоббистом (в правительстве Евгения Примакова он занимал пост вице-премьера, а ныне возглавляет думский аграрный комитет по квоте «Единой России»). Отметим, что в кабинете Сергея Кириенко пост министра сельского хозяйства занял член АПР Виктор Семенов; его преемник, нынешний вице-премьер по аграрной сфере Алексей Гордеев, также оказался членом Аграрной партии.
В то же время внутри АПР росли сомнения в целесообразности продолжения альянса с коммунистами, которых все равно не допустили бы к власти. Чем ближе были выборы 1999 года, тем острее стоял вопрос: какова должна быть политическая стратегия АПР. Стоит ли вновь идти на выборы самостоятельно — с опасностью вновь потерпеть неудачу. Или же есть смысл войти в блок с КПРФ, подчеркивая свою левую идентичность, — на этом настаивали Харитонов и Стародубцев.
Однако большинство лидеров партии во главе с Лапшиным и Куликом выбрали третий вариант — войти в состав блока «Отечество — вся Россия», который тогда считался основным претендентом на роль «партии власти». Таким образом, аграрии сделали заявку на то, чтобы выступить в качестве политических партнеров политиков, которые претендовали на роль преемников Бориса Ельцина, критикуя при этом ельцинский режим. Многие увидели именно в ОВР политическую силу, способную укрепить государство, — особенно учитывая репутацию лидера движения Евгения Примакова. Кроме того, выявились и идеологические расхождения между коммунистами и аграрными лоббистами. Если первые были непримиримыми противниками принятия Земельного кодекса, в котором хотя бы содержались «лазейки» для купли-продажи земли, то АПР была готова к компромиссам с властью по этому вопросу.
Решение о партнерстве с ОВР спровоцировало острый внутрипартийный конфликт — сторонники Харитонова пошли на выборы в составе КПРФ. И казалось, что они были правы. Блок ОВР потерпел на выборах относительное поражение, а коммунисты, напротив, смогли вновь сформировать «дочернюю» депутатскую группу (на сей раз «Аграрно-промышленную») во главе с Харитоновым. Они же добились того, что «харитоновцу» Владимиру Плотникову был отдан аграрный комитет Думы. Михаилу Лапшину пришлось «утешиться» постом президента небольшой республики Горный Алтай.
Впрочем, лоббистская и корпоративная структура отличается от классической политической партии более низким уровнем дисциплины. «Лапшинцы» не исключили из партии «харитоновцев». Напротив, аграрные депутаты в Думе сотрудничали друг с другом в борьбе за рост государственной поддержки сельского хозяйства.
Аграрии в новом веке
Несмотря на неудачный результат ОВР (которым блок обязан, в частности, нападкам в электронных СМИ, где его называли ОВРАГ — двумя последними буквами означая аграриев), Аграрная партия выжила. Правда, лидерство Михаила Лапшина подверглось сомнению как слева, так и справа. На левом фланге наибольшую активность проявлял Харитонов, настаивавший на восстановление связей с КПРФ. Справа Лапшина критиковал новый вице-премьер Гордеев, который выступал за модернизацию партии, опираясь на поддержку не столько руководителей традиционных хозяйств (акционерных обществ, образованных на базе старых колхозов и совхозов), сколько крупного бизнеса, пришедшего в аграрную сферу. В 2002 году под руководством Гордеева было создано Российское аграрное движение (РАД), которое фактически стало альтернативой АПР.
И все же партия Лапшина выжила. Ее аппарат и большая часть актива не хотели идти на поклон к оппозиционеру Зюганову. В то же время РАД, наряду с близостью к власти (явное достоинство в период укрепления государства), имело и недостаток: движение не могло (да и не хотело) самостоятельно участвовать в выборах. Следовательно, максимум, на что могли рассчитывать «гордеевские» аграрии — это включение нескольких их представителей в избирательный список «партии власти», которой стала «Единая Россия»: сам Гордеев вошел в состав ее Высшего совета. На выборах 2003 года по квоте «единороссов» в Думу прошло несколько аграрных деятелей — таких как бывшие члены правительства Кулик и Семенов.
Таким образом, АПР сохранила разветвленную региональную структуру и центральный аппарат. За полгода до выборов Лапшин настоял на выводе из состава руководящих органов партии и Харитонова, и Гордеева. Принимая такое решение, Лапшин «прошел по грани»: демонстративное исключение вице-премьера из партии могло бы вызвать эрозию в рядах АПР и угрожало бы превращением партии в сектантскую структуру. В то же время отказ от кадровых санкций стал бы признаком слабости руководства.
При этом фразеология аграриев носила резко критический характер по отношению к деятельности правительственных структур — здесь АПР могла по резкости соперничать с коммунистами. Однако по отношению лично к Владимиру Путину партия придерживалась принципа строгой лояльности — как и большинство политических сил страны. Более того, в ходе избирательной кампании Лапшин предложил подчинить Минсельхоз непосредственно президенту — как это имеет место с силовыми структурами. Немаловажно и то, что представители АПР приняли участие в полемике с коммунистами, фактически действуя в интересах Кремля. Есть основания полагать, что в случае отсутствия партии среди участников избирательной кампании ее голоса могли достаться коммунистам. Так что «лапшинские» аграрии сыграли свою роль в резком снижении поддержки КПРФ.
Примечательно, что в ходе избирательной кампании выявилась новая особенность партии — приход в ее структуры спонсоров нового типа. Так, третью позицию в партийном избирательном списке занял бизнесмен Алексей Чепа, активно занимавшийся предпринимательством в странах Африки, как утверждают СМИ, и в сфере военно-технического сотрудничества. Впрочем, он не чужд и аграрному сектору: в официальной биографии Чепы сказано, что он создавал агрофирмы еще в Анголе, а в списке АПР бизнесмен фигурировал в качестве председателя совета директоров ОАО «Марьинская птицефабрика». Отметим и участие в верхней части списка партии генерального директора московского ЗАО «Торговый дом “Перекресток”» Александра Косьяненко.
Востребована ли АПР в нынешних условиях, когда «Единая Россия» выступает в качестве «партии власти», целиком и полностью контролируя Думу? Однако она должна выражать точку зрения президента и правительства, которая далеко не всегда соответствует интересам аграрных лоббистов. Понятно, что, не попав в Думу, аграрии снизили удельный вес своего лоббистского ресурса. Однако парламентским деятелям, настаивающим в ходе бюджетного процесса на принятии поправок в интересах аграрной сферы, нужно будет опираться на «волю масс», с тем чтобы на практике «проталкивать» более скромные инициативы. На фоне радикальных выступлений лидеров АПР, требующих, к примеру, увеличить финансирование села в 15 раз, реальные запросы аграрных лоббистов выглядят вполне умеренно — и, следовательно, повышаются шансы на их реализацию.
Это не означает, что партия не имеет проблем. Это и высоковозрастный состав руководства партии: Лапшину в нынешнем году исполняется 70 лет, Назарчуку (ныне председателю Алтайского крайсовета, «номеру два» в избирательном списке партии образца 2003 года) — 65. Не исключено поэтому, что партии придется пойти на более активное омоложение своего лидирующего звена. Еще одна проблема названа выше: непростые отношения с «гордеевским» Минсельхозом и РАДом, которые, очевидно, АПР придется оптимизировать, причем уже в ближайшее время.
Таким образом, несмотря на относительную неудачу на парламентских выборах и другие имеющиеся проблемы, Аграрная партия может сохраниться на политической арене, хотя в ближайшее время и в несколько ином формате, чем в 90-е годы — в качестве внепарламентского выразителя интересов сельского истеблишмента, дополняющего усилия думских лоббистов. Как корпоративная структура АПР сохраняет неплохой региональный ресурс, который затруднительно встроить в систему «Единой России» — так что проблем с тем, чтобы набрать требуемое по закону количество членов партии (10 тысяч), у нее не наблюдается. Наконец, как «деревенский» конкурент КПРФ партия может быть удобна и для Кремля, который заинтересован в том, чтобы ослабить позиции компартии, в том числе и на селе.