Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 4, 2003
[*]
Книга знаменитого немецкого социолога Никласа Лумана (1927–1998) состоит из предисловия и шестнадцати глав. В реферате внимание уделяется прежде всего тем главам, которые содержат основные элементы его концепции.
1. Обособление[1] системы массмедиа как удвоение реальности
«Все, что мы знаем о нашем обществе и даже о мире, в котором живем, мы узнаём через массмедиа. Это относится не только к знанию общества и истории, но и к знанию природы. Мы узнаём о стратосфере так же, как Платон узнавал об Атлантиде: “люди говорят то-то и то-то”… С другой стороны, о самих массмедиа мы наслышались такого, что не можем доверять этому источнику. Мы сопротивляемся их воздействию, подозревая, что нами манипулируют, но по существу это ничего не меняет, потому что знания, полученные нами из массмедиа, словно сами собой складываются в замкнутый каркас, элементы которого укрепляют друг друга» (с. 9).
Массмедиа, по Луману, суть «все общественные учреждения, которые используют для распространения сообщений технические множительные средства» (с. 10). Это определение подразумевает, что продукцией массмедиа являются книги, газеты, журналы, фотокопии, ксерокопии и т. п., но, скажем, не рукописи, производившиеся в массовом количестве под диктовку в средневековых мастерских, и не публичные представления и доклады в наши дни (если же сообщения этого рода распространяются посредством фильмов или дискет, их можно также отнести к области массмедиа). Где же проходит граница? Критерий может показаться несколько произвольным, говорит Луман, но главное здесь — машинный способ изготовления носителя информации. Техника распространения сыграла в процессе обособления (Ausdifferenzierung) системы массмедиа такую же решающую роль, какой была роль денег по отношению к экономике. В этой системе коммуникаций не происходит взаимодействия между отправителем и получателем информации как присутствующими друг для друга. О таком взаимном присутствии можно говорить только в том случае, когда им доступен непосредственный контакт, когда они могут видеть, слышать, осязать друг друга и в зависимости от этого строят коммуникацию. Всего этого нет в массмедиа[2].
О реальности массмедиа можно говорить в двух смыслах (эту амбивалентность отражает и название книги). Прежде всего это их «реальная реальность». Что под ней понимается? Технические средства делают существование массмедиа возможным, но сами по себе еще не являются социологически релевантной реальностью. Эту последнюю создают операции системы, т. е. коммуникации, которые в ней совершаются. Коммуникация не просто акт отправки сообщения и тем более не его содержание как таковое. Коммуникация есть триединство информации (содержания), сообщения (передачи содержания) и понимания. Если мы в обычной ситуации хотим кому-то что-то сообщить, но не можем физически приблизиться к этому человеку, а затем добиться его внимания или понимания, коммуникация прерывается. В случае с массмедиа дело обстоит иначе. Здесь нельзя быть уверенным в чужом внимании и понимании — его можно только предполагать. Но благодаря этой неуверенности и обратное влияние получателя сообщения на его отправителя оказывается не столь непосредственным.
Вторая реальность постигается как нечто независимо существующее, но на самом деле является просто конструкцией, порожденной массмедиа. Луман придерживается позиции так называемого радикального конструктивизма, которую в данном случае формулирует следующим образом: когнитивные системы не в состоянии различить условия существования и условия познания своих объектов. У них нет доступа к иной реальности, кроме той, какую они сами же и конструируют. Это и есть вторая реальность массмедиа. И следует не критиковать их за искажение подлинной реальности, а изучать те способы, какими они конструируют свою реальность.
2. Самореференция и инореференция
Оба эти понятия связаны с теорией систем Лумана[3]. Означают они примерно следующее. Самореференция — буквально «ссылка на самое себя»: операции системы отсылают к другим операциям той же самой системы. Например, в экономике один платеж связан с другим платежом, в системе права — один законодательный акт опирается на другой законодательный акт, в науке — одна истина отсылает к прочим истинам и т. п. Инореференция — отсылка к иному, чужому, но это чужое именно таково, каким его видит соответствующая система. Это значит, говорит Луман, что система копирует внутри самой себя различие между нею и окружающим миром. На первый взгляд, система видит независимую от нее реальность. При ближайшем рассмотрении оказывается, что видит она только себя, свои реакции на внешние возмущения и раздражения. Другое дело, что знание этого обстоятельства блокировало бы операции системы.
В массмедиа инореференция осуществляется через темы коммуникации. Возьмем, например, такую тему, как СПИД. Она не изобретена средствами массовой информации, но лишь подхвачена ими. Однако дальнейшая публичная судьба этой темы необъяснима, если исходить только из результатов научных исследований или коммуникаций между врачами и пациентами. С одной стороны, это инореференция, отсылка к тому, что находится вне системы массмедиа. С другой стороны, мы обнаруживаем здесь и самореференцию — ведь каждое упоминание этой темы средствами массовой коммуникации предполагает память о предыдущих упоминаниях и заинтересованность в том, чтобы тема продолжала упоминаться.
Наряду с темами коммуникации можно говорить о ее функциях. Различие между темами и функциями отвечает различию между инореференцией и самореференцией. Массмедиа могут выбрать или отвергнуть ту или иную тему исходя из самореферентного присоединения операций системы друг к другу. Так, тема может быть отвергнута, если предположить, что она не интересна читателям или слушателям. Она не функциональна для массмедиа. Функция означает, что у системы есть собственный способ преференциального кодирования информации, а не просто способность реагировать на события в окружающем мире. Что же такое кодирование, и каково оно в случае массмедиа?
3. Кодирование
Прежде всего, говорит Луман, необходимо выяснить, как общество вообще допускает обособление системы массмедиа. Ведь общество — это самая обширная социальная система, оно охватывает все коммуникации. Следовательно, обособление системы массмедиа означает, что какие-то коммуникации, тематически близко примыкающие друг к другу, тем не менее не включаются в одну систему, потому что происходит нарушение возможностей присоединения. Проводятся границы, отделяющие систему от остального мира, в том числе и от прочих коммуникаций. Выше уже говорилось о том, что это происходит благодаря новой технике распространения информации. Но техника обеспечивает лишь возможность существования такой системы, для подлинной автономности ей, как и прочим функциональным системам, необходим свой бинарный код. Такие коды в других системах (например, «истина/неистина» в системе науки) имеют примечательные особенности. Во-первых, это коды предпочтения. Позитивным значением кода обозначается то, что предпочитается и что позволяет начать операции системы. Во-вторых, кодирование не совпадает с различием системы и окружающего мира, оно как бы перпендикулярно этому различию, так что, например, «неистинное» не тождественно «вненаучному». Но в науке только к истинному высказыванию можно присоединить следующее истинное высказывание: мы исследуем истину, а не неистину. В системе массмедиа тоже есть бинарный код: «информация/неинформация». Только если нечто обозначается как информация, можно начинать операции системы массмедиа. Но чтобы обозначить нечто как информацию, надо иметь возможность обозначить нечто иное как неинформацию. Если бы здесь господствовал полный произвол, то работать с информацией было бы невозможно. Поэтому одного наличия кода недостаточно. Необходимы программы работы с кодом, необходима категоризация тем. Иначе говоря, должны быть некоторые правила, согласно которым нечто относят к теме «спорт» или «политика» и затем обозначают как информацию, к которой можно привлечь внимание.
Одна из важнейших особенностей данного кода — его отношение к времени. Информация устаревает очень быстро. Информацию нельзя повторить: если сообщение повторяется, то сохраняется его смысл, но информационная ценность теряется. Информацию совсем не обязательно получать от первоначального отправителя: после того как она получена, следующим получателем может быть тот, кто получит ее от первого получателя. Пока технических средств распространения нет, этот момент еще не столь важен. Но для массмедиа он становится определяющим: в первый раз информация проходит через радио, телевидение и т. д., а в дальнейшем вовсе не нужно пользоваться тем же источником, достаточно обратиться к одному из множества ее получателей. Вот почему информация так быстро теряет актуальность. В то же время массмедиа не дают обществу задремать, они поддерживают в нем «постоянную готовность считаться с неожиданностями и даже с помехами. Потому-то массмедиа и “соответствуют” ускоренному внутреннему движению других функциональных систем — экономики, науки и политики, которые постоянно ставят общество перед новыми проблемами» (с. 47–48).
4. Специфический универсализм системы
Обособившись, система массмедиа сама выбирает предмет своего внимания. В этом проявляется ее специфичность. Оборотной стороной специфичности является универсализм, ибо в обществе нет ничего, что по своей внутренней сути не могло бы стать темой массмедиа. Как сказано выше, использование кода «информация/неинформация» связано с определенными программами и категориями тем. Следующие главы как раз и посвящены таким программным областям массмедиа, в которых используется этот код, но по-разному определяется то, что имеет информационную ценность.
5. Новости и сообщения
«В этой сфере массмедиа распространяют незнание в виде подлинных сведений, которые должны постоянно обновляться, чтобы подмена была незаметной» (с. 53). Информация, передающаяся в качестве новостей и сообщений, заведомо считается истинной. От ее достоверности зависит репутация журналиста, ложные сообщения опровергаются, подтасовки вызывают протест и т. д. Но сама по себе истина интересует массмедиа лишь с очень большими оговорками, которые значительно отличаются от ограничительных условий научного исследования. Луман насчитывает десять критериев отбора, которые используются для того, чтобы сделать информацию новостью (в случае сообщения дело обстоит иначе).
1. Информация должна быть новой. Чтобы усилить ее неожиданность, нужно обозначить явное нарушение непрерывности хода событий, расхождение с ожиданиями, уникальность случившегося. Контекст, напротив, должен быть привычным, вызывающим доверие.
2. Предпочтение отдается конфликтам. Такие темы отодвигают развязку в будущее. Не зная, кто выйдет победителем, получатели информации испытывают напряжение и пытаются угадать исход борьбы.
3. Внимание можно привлечь указанием количества. В цифрах есть всегда нечто определенное, вне зависимости от того, понимает ли получатель информации, о чем вообще идет речь. Особенно действенны сравнения: анализ динамических процессов (например, изменения показателей инфляции) или сопоставление территорий.
4. Дополнительный вес придает информации и локальный контекст. Предполагается, что получатель информации хорошо знает положение дел в месте своего проживания и для него ценны любые дальнейшие сведения.
5. Очень важны нарушения норм, которые в изображении массмедиа часто принимают форму скандалов. Собственно, только нарушение и делает норму явной. Предполагается, что никто не знает, насколько часты отклонения и как повели бы себя в аналогичной ситуации другие люди. Информация о нарушении, поданная в виде простой констатации данного факта, позволяет получателю солидаризоваться с другими в осуждении нарушения и приверженности норме, а равно и в демонстративном утверждении своего незнания о реальной практике нарушений.
6. Особенно пригодны для новостей сообщения о нарушениях норм, когда к ним добавляются моральные оценки, позволяющие высказывать уважение или неуважение к тем или иным лицам. Массмедиа играют важную роль в воспроизведении кода морали. Это не означает, что они стали высшей моральной инстанцией, — такой в обществе больше нет. Но зато они могут публично называть какие-то поступки хорошими или дурными.
7. Классифицируются не только поступки, но и те, кто их совершает, — тем самым массмедиа не просто извещают о нарушении норм, но и помогают слушателю или читателю составить собственное мнение. Весь комплекс скрытых мотивов, которые побудили, а подчас и вынудили человека поступить именно так, а не иначе, при этом не освещается.
8. Требование актуальности информации ведет к тому, что массмедиа сосредоточивают внимание на исключительных случаях (катастрофах, стихийных бедствиях и т. п.), а требование рекурсивности вызывает у журналистов повышенный интерес к предшествующим или к похожим событиям (иногда образующим целые «серии»).
9. Особый случай — распространение в качестве новостей высказываемого кем-то мнения. В значительной части материалов массмедиа отражаются они сами: говорящие могут отвечать на поставленный вопрос или навязывать свои высказывания, но так или иначе эти высказывания становятся событием только благодаря массмедиа. «Мир словно наполняется добавочными шумами: предложениями, комментариями, критикой» (с. 70).
10. Все перечисленные критерии становятся еще строже, когда отбором занимаются специальные организации, подгоняющие информацию, уже отобранную системой массмедиа, под рубрики и шаблоны (например, выпускающие редакции в печатных СМИ). Рубрики должны быть пригодны для многократного использования, не быть непривычными для получателя информации, не провоцировать ажиотаж и конфликты, потому что это слишком усложнило бы планирование деятельности такой организации.
Что касается сообщений, то их следует отличать от новостей, поскольку они не привязаны к актуальному событию, но лишь извещают о контексте новостей — экономических тенденциях, специфике дальних стран, особенностях болезней и т. п. В последние годы благодаря электронному хранению информации границы между новостью и сообщением размываются: например, приводя в новостях высказывание политического деятеля, можно сообщить и о том, что он говорил несколько лет назад.
Обсуждая вопрос о том, как массмедиа манипулируют информацией и мнениями, важно понимать такую манипуляцию не как эффект, производимый ими во внешней среде, а как внутреннюю проблему самой системы. Слушатели и читатели участвуют в массмедиа, и понимание — внутренний элемент системы, это одна из составляющих триединства коммуникации.
6. Случай Рекуперо
Накануне президентских выборов 1994 года министр финансов Бразилии в частной беседе со знакомым журналистом заявил, что реальная финансовая политика будущего правительства окажется совсем иной, чем обещали перед выборами. Без ведома участников беседы заявление ушло в эфир. Однако на результатах выборов это не сказалось, потому что разницу между публичным и приватным выражением мнения признает большинство населения. Общественное мнение, так сказать, отреагировало само на себя. Общее возмущение было высказано, но политическое поведение избирателей не изменилось.
7. Реклама
Это один из самых загадочных феноменов. «Реклама открыто стремится манипулировать информацией, она действует нечестно и предполагает, что это предполагается получателем. Она словно берет на себя смертный грех массмедиа — как если бы тем самым могли быть спасены другие передачи. <…> Реклама прямо говорит о своих движущих мотивах. Зато она часто прибегает к утонченным и замаскированным средствам» (с. 85). Но средства в данном случае чрезвычайно важны. Реклама эксплуатирует прекрасную форму, рассчитанную на то, чтобы скрыть от потребителя мотивы, которые в действительности им движут. Такая форма не требует дальнейших пояснений, она уничтожает информацию о рекламируемом предмете. Этому служит парадоксальное словоупотребление: например, побуждение к тратам прячется за призывом «экономить», продукт рекламируется как «эксклюзивный», хотя реклама обращена к миллионам, и т. п.
Важнейшая латентная функция рекламы — снабжение вкусом людей без вкуса. В современном обществе образование уже нельзя превратить в богатство, зато появилась возможность обратного превращения, позволяющего выдавать богатство за образованность. Эта функция рекламы опирается на символическое качество товара, которое связано с ценой, но ею далеко не исчерпывается.
Успех рекламы — это не только экономический успех. Эта часть системы массмедиа служит тому, чтобы стабилизировать соотношение избытка и разнообразия. Избыток порождается необходимостью и дальше производить ходкий товар, а разнообразие — желанием производителя поставлять на рынок отличные друг от друга продукты. Реклама побуждает покупателя тратить деньги на то, что у него уже есть, доказывая, что речь идет не о том же самом, а о чем-то новом и лучшем. BMW остается BMW, но от модели к модели становится все более совершенным. «Так возникает сочетание высокой стандартизации и столь же высокой поверхностной дифференциации — своего рода лучший из возможных миров, где сохраняется столько порядка, сколько нужно, и столько свободы, сколько может быть. Реклама информирует о том, каков этот порядок, и поддерживает его» (с. 94).
8. Развлечение
Это совершенно иная программная область, нежели новости и реклама. Луман начинает анализ с общей модели игры. Игра также является удвоением реальности. Реальность, понимаемая как игра, вычленяется из обычной реальности, но не отрицает ее, — напротив, каждая операция игры содержит указание на существующую одновременно с ней «реальную реальность». В социальных играх партнеры соблюдают определенные правила. Развлечение — игра другого рода. Здесь нет партнеров и нет правил. Основой игры здесь становится информация. Информация, согласно известному определению Грегори Бэйтсона, есть «difference that makes difference». Буквально это значит: «различие, которое создает различие»; более точно: «…создает важное различие». Но различие, создающее различие, может стать первым звеном в цепочке: различие, которое создает различие, которое создает различие и т. д. Информация цепляется за информацию, причем следующий элемент не всегда вытекает из предыдущего (как результат числовых операций с исходными данными). Здесь нет полной предсказуемости: новый элемент информации может зависеть от решений и действий человека. На этом и основано развлечение: не просто на следовании элементов информации друг за другом, а на произведенном самой системой ограничении, определяющем вероятность поступления дальнейшего элемента цепочки. Развлечение питается неожиданностями и напряжениями, которые само же и производит. Публика умеет отличать эту реальность развлечения от реальности как таковой, о которой сообщают новости.
9. Единство системы массмедиа и структурные сопряжения
Термин «структурные сопряжения» взят Луманом из его теории «аутопойетических» (производящих себя самое) систем. Хотя такие системы и состоят только из собственных элементов, они не полностью изолированы от окружающего мира. Но связаны они с ним не на уровне операций, а постольку, поскольку определенные структуры системы зависят от его структур. Прежде чем говорить о структурных сопряжениях системы массмедиа с окружающим миром, Луман задается вопросом о ее единстве. Действительно, три ее составляющих — новости/сообщения, реклама, развлечения — очень различны. Однако они едины в том отношении, что создают предпосылки дальнейшей коммуникации, которые в ходе самой коммуникации сообщать уже не нужно. Получив через новости/сообщения некий запас информации, мы далее можем формулировать свои мнения без учета каждого следующего сообщения. Точно так же в области вкуса мы можем довольствоваться некоторым знанием о моде и затем уже решать, следить ли за каждым ее изменением или несколько отстать (или забежать вперед). Массмедиа создали собственную реальность, и мы можем опираться на знание о ней, можем отделять себя от нее с помощью критических оценок, личных мнений, прогнозов и т. п. «Поэтому общественная функция массмедиа обнаруживается не в совокупности актуализированной в данный момент информации… но в созданной ими памяти. Для системы общества эта память состоит в том, что любая коммуникация предполагает наличие некоторых заведомо известных представлений о реальности, которые не нужно вводить в саму коммуникацию и в ней обосновывать» (с. 120).
Система массмедиа структурно сопрягается с разными системами общества — в зависимости от соответствующей программной области. В области рекламы и моды происходит сопряжение с системой экономики. Дело здесь не только в том, что реклама — отдельный рынок, но и в том, что реклама может осуществляться только через массмедиа. Иначе говоря, структурное сопряжение двусторонне: массмедиа и экономика равно необходимы друг другу. В области развлечения речь идет о сопряжении с системой искусства. Развлечение можно рассматривать как массовое (тривиальное) искусство. В отличие от высокого (нетривиального) искусства, где информация имеет самореферентный характер (она оценивается в пределах смысловой сети, рекурсивно порождаемой художественным произведением), в тривиальном искусстве оценивается только ее воздействие: поражает ли она, интригует ли и т. п. В области новостей и сообщений система массмедиа структурно сопряжена с системой политики. Политикам выгодны упоминания о них в средствах массовой информации, а те в свою очередь стремятся вызвать своими сообщениями реакцию в политической сфере.
10. Индивиды
Все области массмедиа предполагают интерес к индивиду и, наоборот, интерес индивида к этой сфере. Но человек в них предстает не сложной телесной и психической реальностью, а специфическим конструктом. Системе массмедиа этот конструкт позволяет постоянно воспроизводить миф о том, будто они служат человеку.
11. Конструкция реальности
Описание общества в массмедиа создается не только новостями и сообщениями; в нем участвуют также реклама и развлечения, причем в этих областях описание общества опосредовано нашими индивидуальными установками и готовностью к коммуникации, т. е. «весьма косвенным образом» (с. 145). Однако обнаружить единство трех столь различных областей здесь весьма трудно. Пожалуй, их общей чертой является то, что массмедиа, производя информацию, одновременно создают горизонт неизвестности, устранению которой должно служить постоянное производство все новой и новой информации. В этом и состоит бесконечный аутопойесис системы.
12. Реальность конструкции
Замыкание системы массмедиа на уровне операций (см. главы 2–3) требует постоянной сверки ее действий с реальностью. Для этого существует специальный механизм: мнения о событиях рассматриваются и освещаются как собственно события. Система сама вливает в себя «свежую кровь» — причем в полном соответствии со своим кодом и способом совершения операций. Сообщения о мнениях помогают ей сопротивляться своим же привычкам. Например, она может отдавать предпочтение мнению меньшинства, отличному от общепринятого. Она может также обращаться к эмпирическим социальным исследованиям, которые позволяют корректировать стереотипы, утвердившиеся благодаря сообщениям и новостям.
Если конструкция реальности будет рассматриваться только как конструкция, если инореференция будет рассматриваться как род самореференции, это приведет к парадоксам, к патологическим явлениям не только в области массмедиа, но и во всех затронутых ими психических и социальных системах. Принципиальное решение, которое предлагают массмедиа, таково: «Все, что нужно, — это признавать собственный способ восприятия реальности — и уметь его отличать от других. Нужно остерегаться того, чтобы считать его общезначимым, подменять им реальность как таковую. Нужно уметь сообразовывать свой собственный вклад в коммуникацию с этим различием» (c. 167). Сказанное относится не только к индивидам, но и к социальным системам.
13. Функция массмедиа
Следуя одному из течений современной кибернетики, Луман различает наблюдения первого порядка (наблюдение объектов) и наблюдение второго порядка (наблюдение наблюдения). Самореферентные системы являются также самонаблюдающими, и функция массмедиа в современном обществе состоит как раз в том, чтобы управлять процессом его самонаблюдения.
14. Сфера публичности[4]
«Кажется, в понятие “публичного” был изначально встроен момент непредсказуемости. В классическом юридическом дискурсе “публичное” определяется через общедоступность, т. е. через исключение контроля над доступом. Соответственно, печатная продукция и передачи массмедиа принадлежат к сфере публичного, потому что нет никакого контроля над тем, кто с ними знакомится» (с. 184). Но доступность, прямо или метафорически подразумевающая какое-то пространство и совершаемые в нем действия, определяет сферу публичности лишь частично. Наши представления о публичности можно расширить, понимая публичность как существующую внутри системы общества среду, в которую погружены все его частные системы (аналогичным образом можно понимать «рынок» как внутрисистемную среду, в которую погружены все экономические организации и их взаимодействия, а «общественное мнение» — как окружающую среду, в которую погружены все политические организации и их взаимодействия).
Массмедиа не столько продуцируют, сколько репрезентируют (отражают) сферу публичного. По ту сторону границы всякой системы общества, в том числе и системы массмедиа, есть нечто неопределенное, реакция «общественности» — других систем или других людей, «причем отсюда не возникает никаких обязательств относиться к этому каким-то определенным образом. Репрезентация этой сферы посредством массмедиа гарантирует… определенное тематическое знание в виде так или иначе конкретизированных объектов и неопределенность в вопросе о том, кто и как на это знание реагирует» (с. 188).
15. Образование схем
Здесь Луман возвращается к вопросу о том, как категоризируются объекты внимания массмедиа.
16. Кибернетика второго порядка как парадокс
Наблюдение предполагает наблюдателя. Наблюдатель второго порядка видит наблюдателя первого порядка. Но он не видит себя. Система массмедиа сообщает о фактах и мнениях, т. е. о чужих наблюдениях. Она оперирует на уровне наблюдения второго порядка. Но какой наблюдатель наблюдает ее операции? Конечно, она сама может сделать их объектами наблюдения. Но она не задается вопросом: как я наблюдаю, какие провожу различения? Она невидима для себя как наблюдатель и не может не оставаться невидимой в указанном смысле. Таким образом, здесь возникает парадокс наблюдателя, который может преодолеть другой наблюдатель. Таким наблюдателем может быть, например, социолог. Именно как социолог Луман завершает свою книгу вопросом, поставленным в самом начале. Вопрос состоит не в том, говорит он, вспоминая известную формулу Витгенштейна, что происходит, что окружает нас как мир и общество. «Напротив, вопрос в том, как можно принимать информацию о мире и обществе в качестве информации о реальности, если мы знаем, как эта информация производится» (с. 215).
Александр Филиппов
[*] Niklas Luhmann. DIE REALITAT DER MASSENMEDIEN. 2., erweiterte Auflage. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1996. 219 S.
[1] В данном случае термин Ausdifferenzierung, употребляемый Луманом, означает процесс функциональной дифференциации системы современного общества, приводящий к выделению и обособлению новой системы (с. 10).
[2] Конечно, исключения возможны, добавляет Луман. Но в этом случае речь идет о коммуникациях в условиях студии, которые воспринимаются как инсценировки.
[3] См. подробное изложение недавно изданного лекционного курса Лумана 1991/1992 годов в нашем обзоре «Теория систем: аутопойесис продолжается» на сайте журнала «Социологическое обозрение» [www.sociologica.ru или www.sociologica.net].
[4] Следует иметь в виду равносильный перевод «общественность» — в частности потому, что Луман различает «общественность» (Offentlichkeit) и «общественное мнение» (offentliche Meinung).