Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 2, 2003
| Для типологизации существующих в мире правовых систем, отличающихся чрезвычайным многообразием, современная наука предлагает различные схемы. Среди них наибольшее признание в научной литературе получила следующая[1]: 1.Правовые системы, в основу которых положено каноническое право. В частности, системы мусульманского, иудейского, индусского права. 2.Традиционалистские правовые системы. В своем формировании они опираются прежде всего на народные обычаи и традиции, которыми пронизаны общественная и государственная жизнь. Присущи восточным странам — Китаю, Таиланду, Вьетнаму, Японии, а также государствам Центральной Африки. 3.Идеологизированные правовые системы. Их отличает наличие дополнительных идеологических установок и требований, прилагаемых к общим правовым механизмам и инструментам. Особенно характерны для бывших социалистических стран. 4.Европейская континентальная, или романо-германская правовая система. 5.Англосаксонская (англо-американская) правовая система, или система общего права. Наиболее широко распространены в мире европейская континентальная и англосаксонская правовые системы (или семьи права). Причем страны с выраженной католической ориентацией входят в европейскую континентальную (романо-германскую) правовую семью, тогда как протестантские страны — в англосаксонскую. Это исторически закрепившееся деление. На сегодняшний день ни в одной из стран, где сохранилось заметное влияние христианской церкви, христианское каноническое право уже не используется в качестве основы государственной правовой системы. Несмотря на заметные различия правовых систем западноевропейских и восточноевропейских государств, их объединяет множество родственных черт, позволяющих включать их в единую европейскую континентальную правовую семью. Внутри нее выделяются четыре группы — германского, романского, славянского и северного права. Континентальную семью права отличает особое отношение к закону. Он предстает в виде некоего абстрактного образца поведения, служащего для судьи единственным критерием оценки поведения конкретного индивидуума. Иной подход демонстрирует англо-американская модель правовой системы. Здесь судья дает оценку действий подсудимого, анализируя их соответствие требованиям законов и иных нормативных актов, и выносит решение, руководствуясь собственным знанием законов и представлением о праве. Судебное решение, будучи утвержденным, становится обязательным при рассмотрении впоследствии аналогичных дел. Тем самым создается прецедент, обладающий силой закона. Другое заметное отличие европейской континентальной системы от англосаксонской заключается в порядке судопроизводства. Европейская опирается на длительное досудебное расследование, входе которого собирается основная масса доказательств, и непосредственно вовлекает судью в предварительное изучение материалов дела. Для подобной практики, свойственной и прежней советской правовой системе, и нынешней российской, характерны жесткие меры пресечения: задержание и арест подозреваемых лиц, их длительное пребывание в следственных изоляторах, в течение которого раскрывается не менее 70 процентов преступлений, поскольку меры эти не в последнюю очередь используются с целью оказать давление на подследственного, добыть необходимые доказательства и т. д. Напротив, в системе англо-американского права судья в основном выполняет функции арбитра, наблюдая за состязанием сторон, адвокаты которых самостоятельно представляют факты суду. Именно адвокаты становятся, по существу, самыми заметными фигурами во время подготовки к судебному разбирательству и в его ходе. Они предъявляют суду собранные по делу доказательства, определяют состав свидетелей, знакомятся со свидетельскими показаниями противной стороны, допрашивают свидетелей и т.п. По гражданским делам адвокаты вправе проводить собственные досудебные расследования. Благодаря их усилиям досудебная стадия обычно заканчивается примирением сторон (приблизительно в 90 процентах случаев). Если же она все-таки перерастает в судебное разбирательство, судья выносит решение после изучения всех материалов дела, представленных сторонами. При всех различиях континентальной и англо-американской семей права впоследние десятилетия между ними наблюдается некоторое сближение. Так, в США прецедентное право хотя и продолжает оставаться основой юриспруденции, но все шире применяются решения федеральных законодательных органов и законодательных органов штатов (статутное право). В связи с резко увеличившейся нагрузкой на суды первой инстанции (в 60–80-е годы XX века количество поступивших туда дел возросло втрое) американские судьи вынуждены все активнее обозначать свою роль, в том числе и на ранней стадии судопроизводства, контролируя дела и всячески поощряя досудебное разрешение споров, в том числе так называемые «сделки с правосудием». Вместе с тем обозначилась и тенденция к индивидуализации механизмов правового регулирования каждого государства, поскольку право любой страны — не простая совокупность норм, а сложная система[2]. В большинстве стран основные конституционные положения, регулирующие организацию судебной власти, являются предельно лаконичными. В них не детализируется структура общей судебной системы, а порой этот вопрос вообще обойден стороной, как, например, вконституции Франции, не имеющей статей о высших судебных инстанциях — Кассационном суде и Государственном совете (для системы административной юстиции). Подобный лаконизм не случаен. Он оставляет определенную свободу действий при реформировании судебной системы. При этом многочисленные конституционные законы, определяющие иерархическую структуру судебной системы, весьма консервативны. Федеральная судебная система США в основных чертах не претерпела существенных изменений со времени принятия в 1789 году Закона о судоустройстве. Более 100 лет, вплоть до 1970-х годов, не менялась судебная система Великобритании. При восстановлении демократических принципов правосудия в ФРГ после окончания Второй мировой войны вновь вступил всилуЗаконосудоустройстве 1877 года. Во Франции почти 150 лет действовал Закон о судебной организации и управлении юстицией, принятый еще при Наполеоне Бонапарте в 1810 году. В большинстве названных и в ряде прочих стран после реформирования основ судоустройства во второй половине XX века складывалась, как правило, трехступенчатая структура. Суды первого звена значительно дифференцированы в зависимости от степени сложности и категории дел. Вторую ступень занимают апелляционные суды, именующиеся так почти повсеместно. Они совмещают свою основную функцию, заключающуюся в рассмотрении жалоб на решения судов первой инстанции, с организационной и контрольной деятельностью. Во многих странах судебно-территориальное деление не совпадает с административно-территориальным: скажем, во Франции на 90 департаментов приходится 20 апелляционных судов, что косвенным образом подчеркивает их значение. На третьей ступени судебной иерархии располагаются верховные суды (такое название встречается наиболее часто). Они имеют статус высшего суда, который закреплен в конституциях многих стран. Некоторые верховные суды наделены и правом конституционного контроля, например в США, в странах Скандинавии, тогда как Кассационные суды Италии и Франции, Верховный суд Испании, Федеральная судебная палата ФРГ таким правом не обладают. На верховные суды — помимо основных судебных — возложены различные организационные и контрольные функции. Кроме судов общей юрисдикции во многих странах в рамках единой судебной системы действует и сеть специализированных судов. К ним относятся конституционные, семейные, ювенальные (по делам несовершеннолетних), налоговые, экологические и некоторые другие суды, позволяющие производить более тщательное правовое исследование конкретных дел с привлечением различных специалистов. Среди них особое место по своей значимости занимают конституционные суды. Институт судебного конституционного контроля играл заметную политическую роль в начале XX века только в США, а после Второй мировой войны стал приобретать вес и в Европе. Ныне он существует в двух основных формах — американской и европейской (или австрийской). Американская модель предусматривает конституционный контроль силами судов общей юрисдикции. Здесь возможны два варианта: либо каждая судебная инстанция наделяется правом такого контроля, либо только Верховный суд. Подобная институция распространена как в США, так и в Канаде, большинстве стран Латинской Америки, в Японии, Индии, Австралии, Швейцарии, скандинавских странах. Европейская, или австрийская, модель предполагает создание специального суда, осуществляющего конституционный контроль. Такие суды действуют в Австрии, Бельгии, Испании, Италии, Португалии, Российской Федерации, Франции, ФРГ и других странах. Данная институция сложилась под непосредственным влиянием присущих европейской континентальной семье права общих установок в виде верховенства закона и подчиненной роли судебной практики, откуда проистекает нежелание наделять правом конституционного контроля суды общей юрисдикции. К сфере компетенции органов конституционного контроля, как правило, относятся: проверка решений государственных органов, рассмотрение внутрифедеральных конфликтов и конфликтов между органами государственной власти. Основная же их функция — обеспечение конституционной законности. Деятельность органов конституционного контроля обычно имеет две стадии — предварительную и конечную. Предварительная предусматривает изучение нормативных актов на различных этапах их законодательной разработки. Во Франции, к примеру, это прерогатива Конституционного совета. Контроль над законотворческими проектами может быть инициирован президентом республики, председателями палат парламента,60 депутатами обеих палат. Аналогичная форма контроля существует в Ирландии, Португалии. В своей конечной стадии контроль над уже принятыми законодательными актами может быть абстрактным — безотносительно конкретных ситуаций применения закона и конкретным — при рассмотрении определенного дела в суде. Почти во всех странах заключение суда о не конституционности какого-либо нормативно-правового акта влечет за собой приостановку дела до решения конституционного суда. В странах, практикующих американскую модель, вопрос о конституционности решается самим судом и ,следовательно, рассматривается всегда конкретно. Полномочия конституционных судов в целом весьма широки. Они имеют право отменить действующий закон, препятствовать вступлению закона в силу, утвердить процедуру, ограничивающую возможные будущие действия законодательных органов (несмотря на то что конституционный суд не может стоять над парламентом и что-либо ему предписывать). То обстоятельство, что парламенты посредством обычной законодательной процедуры не могут отменить решения конституционных судов, поднимает эти решения до уровня конституционных актов, обладающих зачастую большей силой, нежели парламентские акты. Во всех странах конституционные суды формируются не в результате выборов, а путем назначения судей на определенный срок. Существует две формы назначения: сугубо парламентская (например, в ФРГ) и — более распространенная — смешанная. Скажем, в Италии пять конституционных судей выдвигаются парламентом, а еще пять назначаются президентом. Заметное место в современном судопроизводстве западных стран принадлежит примыкающей к общей судебной системе административной юстиции. Ее предназначение — разрешение споров, возникающих между гражданами (или объединениями граждан) и органами государственного управления. Поскольку повсеместно отчетливо просматривается тенденция к разрастанию бюрократического аппарата и усилению его властных полномочий, то деятельность административной юстиции приобретает все большее значение. Известны две модели административной юстиции — континентальная и англо-американская. Первая характеризуется автономией судебной юрисдикции и в немалой степени обладает чертами специализированных судов. В качестве классического образца данной модели принято рассматривать систему административной юстиции Франции, имеющую самую долгую историю. В ее ведении находится абсолютное большинство административных споров с участием граждан. Система разбита на три звена. Первое звено состоит из 31 административного трибунала, которые созданы по территориальному принципу. Второе звено образуют пять апелляционных судов. Возглавляет административную юстицию Государственный совет, являющийся преимущественно кассационной инстанцией, но выполняющий при этом функции высшего консультационного органа и суда первой инстанции для дел определенной категории. Судебный процесс в административном суде немногим отличается от той схемы, что принята в судах общей юрисдикции. Однако в силу своей специализации административный суд позволяет рассматривать отнесенные к его компетенции дела более профессионально и тщательно. К тому же он не имеет ведомственных интересов и может выступать в роли независимого арбитра. Правда, в деятельности автономной модели административной юстиции существует и оборотная сторона — медлительность, громоздкость и дороговизна судебного процесса, предусматривающего, как правило, обязательное участие адвоката. Вторая, англо-американская, модель опирается на так называемые «административные трибуналы», органы квазисудебного характера. В Великобритании их насчитывается около 2 000, но многие из них представляют собой ведомственные комиссии. Остальные формируются на основании актов правительства или отдельного министерства. Деятельность трибуналов регламентирована специальным законом 1971 года. Узкоспециализированные, не скованные формальными правилами, они способны относительно быстро рассматривать споры. Значение квазисудебных органов в США столь же велико. Там существуют крупные Претензионный и Налоговый суды, считающиеся квазисудебными органами, но фактически — по степени автономности и стилю деятельности — аналогичные административным судам. В отличие от судов англо-американской правовой системы административные трибуналы активно участвуют в сборе доказательств, по собственной инициативе могут вести следственные действия, не обязаны жестко руководствоваться прецедентным правом, принимают решения коллегиально; их заседания носят преимущественно закрытый характер. Трибуналы занимают промежуточное положение между исполнительной и судебной ветвями власти. Правовой статус прокуратуры полностью или почти полностью выпал из поля зрения конституций западных стран, поскольку она не является автономной системой, а входит составной частью в судебную. Звенья прокуратуры во главе с прокурором при верховном суде страны включены в судебные инстанции всех уровней. Лишь в Испании прокуратура обладает определенной автономностью по отношению к судебной системе, что нашло отражение в конституции этой страны. Прокуратуру большинства западных государств отличает отсутствие у нее функции общего надзора за законностью. Организация судебной системы напрямую зависит от типа государственного устройства. Мировой опыт показывает, что не существует единых шаблонов и рецептов. Все определяется уровнем самостоятельности субъектов федераций, распределением компетенции между ними и центром, соотношением федерального права и правовых норм субъектов федерации. В США властные полномочия между центром и штатами поделены в пользу последних, обладающих значительной самостоятельностью и независимостью. Основной корпус законов, в соответствии с Х поправкой к Конституции США, принимается штатами. В них созданы и собственные судебные системы. Через суды штатов проходит большинство дел, не отнесенных к компетенции федеральных судов. Впрочем, двойственность — характерная черта американской судебной системы — проявляется в том, что оставляет за каждым гражданином право выбора между судом штата и федеральным судом, куда он может обратиться вслучае необходимости. Иначе, на началах централизации, построена судебная система ФРГ. Большинство проблем судоустройства решается здесь не на уровне административных единиц так называемых «земель», но федеральными законами (при этом отсутствуют законодательные акты, определяющие устройство судебной системы). В основание чрезвычайно сложной и разветвленной структуры судебной власти этой страны положен принцип специализации судов по характеру рассматриваемых дел (общей подсудности, трудовые, специальные, административные, финансовые). Система общих судов включает четыре звена: участковый суд (в нем рассматривается 90 процентов уголовных и гражданских дел), земельный, высший земельный и — в качестве верховного звена — Федеральную судебную палату. Специальные суды состоят из трех или двух звеньев, например: трудовой суд — земельный трудовой суд — федеральный трудовой суд. Конституционные суды входят в особую систему, возглавляемую Федеральным конституционным судом. Промежуточное положение между дуалистичной американской и централизованной немецкой формами судоустройства занимает судебная система Канады. Провинции этой страны обладают правом создания собственных гражданских и уголовных судов. В них рассматриваются все дела, в том числе и те, что подпадают под действие федеральных законов (исключая специально оговариваемые случаи). Однако общей для всей страны апелляционной инстанцией выступает Верховный суд Канады, благодаря которому в судебной системе явственно проступают черты унитарности. Наличие Федерального суда, рассматривающего иски против федерального правительства, делает эти черты еще более отчетливыми. [1] Барциц И. Н. Типология современных правовых систем. М., 2000. С. 5. [2] См.: Давид Р., Жофре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1996. С. 18–19. |