Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 2, 2003
|
Даже в таких сравнительно мелких и ничтожных городишках, каков, например, Чистополь, Спасск и т. п., — и там с нового года начали появляться очень крупные (тысяч на 60 и больше) банкроты, которые постоянно пользовались там всеобщим уважением и почетом. Обозлились терпеливые до последней поры кредиторы на добродушно-злостных своих должников, и, в то самое время, когда в Петербурге решается вопрос об уничтожении тюремного заключения за долги, — обозлившиеся кредиторы поговаривают о необходимости старинных «правежей», или вымучивания долгов посредством палок. Чуть ли не в каждом из губернских тюремных замков томятся в отвратительных помещениях по два, по три «несостоятельных», привыкших к роскоши и пользовавшихся еще в недавнее время всеобщим почетом и безграничным доверием. В петербургских газетах появляются от времени до времени вопли этих злосчастных, попавших из привольной жизни в тесные, вонючие тюремные кельи. «Здоровье мое, — пишет один из таких заключенных в “С.-Петербургских ведомостях”, — с каждым днем расстроивается, так как жизнь в замке ужасна. Тюремный замок выстроен на 160 человек, но в нем помещается до 400, от чего воздух постоянно зараженный и убийственный. Живу я в одном коридоре с беглокаторжными и убийцами и лишен не только свободы, но подвергнут медленной и постоянной пытке, так как нередко приходится бояться не только за здоровье, но и за самую жизнь». («Отечественные записки». 1873. ‹ 5. С. 66–67) |
